— Постараемся выяснить.
Кожин скептически усмехнулся и ушел.
— Надо проверить, был ли взломан замок в его каюте, — сказал Рыкин.
Однако осмотр положительных результатов не дал. Если кто-то и вскрыл замок, то сделал это очень аккуратно. Смирнов вспомнил «Волгу» и гараж Самсонова — там тоже не осталось никаких следов взлома. Напрашивался вывод, что профессор и техник проделали все сами.
В половине четвертого «Фаэтон» вошел в бухту Лесобруйска и причалил. Когда спустили сходни, по ним тотчас устремились пассажиры. Они шли мимо доков, а затем разделялись на несколько ветвей, которые еще метров через сто окончательно рассредоточивались — все отправлялись по своим делам. Смирнов, занявший позицию неподалеку от трапа, слышал, как Жеребин на ходу договаривался с Самсоновыми, что присмотрит за их детьми, пока они ходят за покупками. Бирюков спустился в компании какого-то приземистого мужика в соломенной ковбойской шляпе и в пестрой гавайской рубахе, — должно быть, это был его попутчик. Они сразу направились в сторону пивной, которая была видна с борта корабля. Золина и Кушекова с дочерьми появились последними. Не было только Кожина и Викуловой. Решив, что они уединились в каюте и сходить на берег не будут, Смирнов оставил дежурить у трапа Чубейкина, а сам вместе с Рыкиным пошел навестить Дымина. Представитель береговой охраны отбыл раньше на катере.
— Ну как ты? — спросил Смирнов, входя в каюту и останавливаясь напротив распростертого на койке опера.
— Да вроде получше, — промямлил Дымин, поворачивая голову. — Извини, что выбыл из игры.
— Ничего, бывает.
— Как там дела?
— Все свалили на берег, кроме сладкой парочки.
— Кожин и Викулова?
— Ага.
— Надо бы убедиться, что с ними все в порядке.
Смирнов взглянул на Рыкина.
— Я схожу, — кивнул тот. — В каком они номере?
— В пятнадцатом.
Рыкин вышел, а Смирнов сел за стол.
— Слушай, мы должны найти того, кто убил этого парнишку, — проговорил Дымин.
Следователь согласно кивнул:
— Конечно, но пока у нас связаны руки. Даже против Самсонова у нас нет улик. Не говоря уже о мотиве.
— Эх, если бы хоть отпечатки пальчиков его там нашлись!
— Чего нет, того нет.
Дверь распахнулась, и в каюту влетел Рыкин. Лицо у него было такое, что Смирнов мгновенно вскочил, и сердце у него упало.
— Полундра, братцы! — выдохнул Рыкин. — Там жмурик в каюте!
Смирнов бросился в коридор, едва не сбив Рыкина с ног, тот устремился за ним. Бежать было недалеко — всего-то миновать несколько дверей. Каюта Кожина была нараспашку, тело лежало на койке. Руки техника были вытянуты вдоль тела, на лице — умиротворение. Казалось, Кожин просто спит.
— Уверен, что он мертв? — понизив голос, задал вопрос Смирнов. — Может, дрыхнет?
— Как же! — возмущенно отозвался Рыкин. — Я стучал-стучал, потом дверь толкнул, а она открыта. Начал его тормошить — ноль реакции! Проверил дыхание, пульс — нет ничего.
Смирнов сам удостоверился в этом, приложив два пальца к запястью техника и почувствовав, как тот холоден. Он поднял веко, поднес к носу Кожина за неимением зеркала ладонь. Потом внимательно осмотрел замочную скважину.
— Никаких следов, — констатировал он.
— Что будем делать? — осведомился Рыкин.
В это время в коридор выполз Дымин. Держась за стену, он направился в сторону каюты Кожина.
— Что там? — спросил он.
— Куда? — рявкнул на него Смирнов. — Лежи себе!
— Разбежался! — просипел, на ходу доставая из кармана блистер с таблетками, Дымин. — Я тут подежурю, а вы найдите Викулову и врача.
— Уверен?
— Да!
Смирнов и Рыкин выбежали на палубу.
— Ты не знаешь, как выглядит Викулова, — сказал Смирнов. — Ее буду искать я.
— Я узнаю, в какой каюте врач, и приведу его, — сказал Рыкин.
Они разошлись. Смирнов сразу направился туда, где, по его мнению, могла быть Викулова, — на нижнюю палубу, где стояли шезлонги. Женщина действительно лежала там. Следователь приблизился, моля Бога, чтобы она оказалась жива. Он на несколько секунд остановился возле нее, приглядываясь к тому, поднимается ли ее грудь. Викулова дышала, но похоже, спала. Смирнов протянул руку и потрогал ее за ногу. Женщина не отреагировала. Следователь потеребил ее снова, но Викулова продолжала спать.
— Да что такое! — пробормотал Смирнов. — Виктория Романовна, поднимайтесь! — позвал он громко, наклоняясь к ее лицу.
Через два лежака загорали две девушки, не пожелавшие сойти на берег. Они приподнялись на локтях и уставились на полицейского.
— Ей плохо? — окликнула его одна из них.
— Не знаю, — ответил он, выпрямляясь. — Присмотрите за ней, пока я схожу за доктором.
— Конечно. — Девушки переместились поближе, а Смирнов поторопился в каюту Кожина.
Врач остался на борту, и Рыкин сразу нашел его и привел. Когда появился Смирнов, тот уже сделал первичный осмотр и констатировал смерть.
— Пока вас не было, я заглянул ему в рот. — Дымин указал на Кожина. — Ничего не доставал, просто разжал челюсти.
— Что именно не доставал? Записку?
— Наверное. Там листок бумаги, но что на нем написано или нарисовано, не знаю. Наверное, опять «тав». Глину, как ты сам понимаешь, разглядеть я не мог. У меня даже фонарика с собой нет.
— Давайте заглянем ему в рот, доктор, — сказал Смирнов, — если у вас есть длинные щипцы.
— Эти подойдут? — невозмутимо поинтересовался врач, доставая из портфеля тонкий пинцет.
— Простите, как вас зовут?
— Артем Федорович Доценко.
— Артем Федорович, во рту у этого человека находится важная улика. Скорее всего, на ней нет отпечатков пальцев и прочих следов, но чем черт не шутит? Короче, извлечь ее нужно как можно аккуратнее.
— Может, подождать криминалистов? — предложил Доценко.
— Нет, мы должны увидеть улику немедленно.
Пожав плечами, врач натянул перчатки, открыл покойнику рот и заглянул внутрь.
— Посветите мне, пожалуйста, — попросил он. — Фонарь в портфеле.
Рыкин взял медицинский фонарик, которым светят в глаза, и направил луч в рот Кожина. Доценко погрузил туда пинцет и через пару секунд вытащил сложенную бумажку.
— Развернуть? — спросил он.
— Только аккуратно.
Врач расправил листок при помощи пинцета и какого-то незнакомого Смирнову инструмента. В центре красовался знак «тав» — словно арка над адскими вратами. Он явно был нацарапан смоченной в крови иголкой.
