Книга Империя наизнанку. Когда закончится путинская Россия, страница 23. Автор книги Максим Кантор

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Империя наизнанку. Когда закончится путинская Россия»

Cтраница 23

Народ России искренне убежден в том, что демонстранты, требующие остановить войну, помогают большему злу, нежели сама война. Тех, кто просит мира с собственным народом (ведь вчера украинцы считались братьями) называют «национал-предателями». Отныне народ поделен на два. Иногда, для удобства, говорится, что такой нации как украинцы нет; но украинцев ненавидят и выделяют в отдельную ненавидимую породу.

Народ России считает, что война — это восстановление «русского мира», а мир — это соглашательство с иным порядком, который хуже, чем война. Оруэлловская формула «война это мир» воплотилась в жизнь.

Утвердилось народное мнение, будто убивать — занятие необходимое, ведущее к счастливым дням в будущем; смерти сегодня нужны, чтобы остановить вестернизацию, требуется остановить враждебный общественный строй, вползающий в наши края.

Идет народная антидемократическая война.

Демократия скомпрометирована воровством, народ искренне ненавидит демократию; народ желает демократию искоренить — и даже у соседей демократия мешает.

Это слишком важный пункт, чтобы произнести его бегло.

Намеки на коронование нынешнего президента ведь не требуются — власть уже заявила о себе как о вечной и несменяемой. Видимо, лишь несменяемая монархическая структура способна удержать длинное тело России от распада.

Демократия и ротация означают распад страны; распад — это смерть культуры. Вне империи Россия существовать не умеет; следовательно, Россия убивает соседей, чтобы продлить существование. Значит, патриот должен убивать. Враг ясен — это демократическое устройство общества. Правитель апеллирует к народу, он народный царь; однако народная воля — это не демократия; не следует путать.

Противопоставить тиранию демократии на том лишь основании, что демократия может сбоить, — это нонсенс.

На протяжении истории России понятия «народная воля» и «демократия» путали постоянно; сегодня исторический казус разросся до масштабов войны.

Вообще-то факт, что судопроизводство порой допускает ошибки, не должен вести к умозаключению, что беззаконие лучше закона.

Да, демократическая, парламентарная система, принятая в странах западной цивилизации — не совершенный механизм, и внутри нее случаются сбои, но это не означает, что тирания лучше. Все обстоит прямо наоборот.

Ошибки, допущенные внутри законодательной парламентской системы Запада, в которой исполнительная власть отделена от законодательной, а президент не диктует парламенту волю, — ошибки в такой системе бывают, и их следует искоренять, исходя из ротационных механизмов демократической системы.

Что, более или менее последовательно, и происходит. Противопоставить тиранию демократии на том лишь основании, что демократия может сбоить, — это нонсенс. Однако в том случае, если тирания обещает стать строем более надежным, нежели демократия, противопоставление уместно.

Однако Гитлер, Муссолини, Перон и Франко бранили демократию за неэффективность, критикуют демократию и сегодня. Фактически, новая война — против демократического принципа в целом. Демократический инструментарий не справляется с проблемами мира — автократия эффективнее.

Демократия не умеет решить проблему социумов до конца; демократия в сегодняшнем мире живет управляемым и насаждаемым хаосом; от перманентного хаоса люди устали — не только в России, — а вот автократия сулит стабильность.

Пока еще стесняемся назвать своим именем тот строй, который атакует демократию сегодня; пока стесняемся произнести, что объявлена война демократическому принципу управления народом; но в том, что демократия не нужна, российский народ единодушен.

Мы всегда немного кокетничаем — не позволяем договорить мысль до конца; мы застенчиво утверждаем, что сегодня на нас напала Америка, а мы вот обороняемся. Иные люди недоумевают: как и где напала Америка? Разве было такое? Недоверчивым объясняют, что Америка растлила Украину — вот в чем проявилось нападение. Рассказывают о печенье, которое секретарь Госдепа раздавала демонстрантам на киевской площади. И что же, за то печенье такая жестокая месть?

По этому признаку и убивают: украинцы желают демократии, а русский народ выбирает иную форму управления собой.

Вы в ответ лучше кекс купите, зачем в ответ убивать? За печенье посылать диверсантов? Нет, конечно; печенье — это зловещая деталь, это та самая деталь, видимо, в которой прячется дьявол. Дьявольское это печенье обозначает принципиальное различие меж двумя народами; казалось бы, демократия — это правление народа; но нет, выясняется, что отнюдь не любой народ этой формы управления хочет.

Америка, навязывая демократию, совершает (и теперь это распространенная точка зрения) преступление — ведь иракцам, ливийцам, египтянам демократия не нужна.

Вот таким образом и разделился славянский этнос, по этому признаку и убивают — украинцы желают демократии, а русский народ выбирает иную форму управления собой.

Украина кричит русскому брату: «За что ты на нас напал? Мы ведь просто хотели для себя свободы!». А русский брат отвечает: «Вашей свободы не существует в принципе. Вы наша окраина, вы приговорены быть колонией; а как потенциальные демократы вы будете колонией Америки. Я убиваю вас за то, что вы пожелали сменить господ. Я убиваю вас за то, что ваши новые господа могут растлить и мой народ тоже».

Два демоса не имеют общего словаря, хотя языки схожи.

Четверть века назад и русские тоже хотели демократии, но сегодня практически весь народ (не тиран, а именно сам народ) желает централизованной формы правления. Иными словами, мы можем говорить о столкновении двух народных воль; кто-то называет сегодняшний конфликт войной цивилизаций; но речь идет об ином. Цивилизация у нас одна, мы все рассуждаем в терминах христианских различий добра и зла.

Происходящее обозначает рубеж в европейской истории. Тот поступательный процесс, который для западного рассудка кажется естественным ходом раскрепощения личного сознания, а именно: Ренессанс — просвещение — демократия, сегодня прерван.

Традиция Эразма, Кондорсе, Канта сегодня подверглись критике. Это началось не вчера; собственно, этой традиции противостоял и художественный авангард прошлого века, и авторитарные режимы Европы. Проект «консервативной революции», то есть проект контрреволюции, отменяющей просвещение, Ренессанс, демократию и социализм, сформулирован давно.

Требовалась глобальная Вандея для отмены просвещения, нужен великий белый царь планетарного масштаба; барон Унгерн, сокрушающий Атлантическую цивилизацию.

Вторжение России в Украину можно прочесть как нравственный долг русского народа.

Простите, месье, за прямой вопрос: вам, католику, традиционалисту, европейскому писателю этот белый охраняющий вас царь нужен тоже? Вы настолько боитесь мусульман, что желаете феодализма?

Можно сказать, что контрреволюция — это деталь; но деталей сегодня столь много и они так плотно подогнаны одна к одной, что складывается ясная картина нового феодализма.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация