— Такой молодой, а уже сердешник, — вздохнула бабанька с внуком на коленях.
— Какой сердешник?! — озлилась другая с раздутой авоськой в ногах. — Забулдыга. Вон перегаром-то как от него разит, за версту.
— На Новый год можно, — заступилась девушка с аккуратной челкой и уступила место безжизненному Пошукайло.
Костик свалил Вовца на освободившееся место как мешок с корнеплодами и принялся тереть ему уши. Поезд тронулся и опять остановился. Жупиков тревожно оглянулся, окружающие его пассажиры и предметы вдруг потеряли резкость и стали какими-то размытыми, холодный пот выступил по всему телу, а во рту забил фонтан слюны. Костя взглянул на свои руки, они были загадочного салатового цвета. Сердце задребезжало, как железнодорожный стакан в подстаканнике, уши заложило словно ватой, а в глазах замельтешили белые точки. Точки стали расти, разрастаться, заполнять все пространство, стирая людей и очертания вагона…
Жупиков очнулся на сиденье рядом с Вовой.
— Вот молодежь какая хилая пошла, — расстроился небритый сорокалетний мужик, обдав всех могучим выхлопом, — я в их годы четверть мог усидеть и ни в одном глазу. А эти валятся как подкошенные. Курсистки инкубаторские.
— Я окунулся в белое безмолвие, — слабым голосом поведал Константин.
— Хорошо не стошнило, — откликнулся Пошукайло, — встать сможешь?
— Попробую.
Пассажиры расступились, и два зеленых человечка, поддерживая друг друга, выскреблись на следующей остановке, чтобы увидеть солнечный свет и вдохнуть запах студеных улиц.
С тех пор Костька близко не мог подойти к метро: его сердце сразу начинало колошматить, дыхание прерывалось и появлялся такой страх, что Жупиков становился, противен сам себе.
— Экие вы, москвичи, нежные. Ни дать ни взять тепличные растения, — потешался Пошукайло, — моль оранжерейная. Ну, с чего ты, Жопиков, в обморок упал? Я — понятное дело, с крутой похмелюги завалился. А ты?
— Я за компанию, — бурчал Костька.
— Но я-то продолжаю спокойно в метро ездить, а ты к нему даже приблизиться не можешь.
— Почему не могу? Могу. Запросто, — храбрился Жупиков.
— Тогда пошли.
— Пошли.
Не тут-то было. Стоило Костику подойти к турникетам, как у него началась настоящая паническая атака. Жупиков вцепился в руку Пошукайло мертвой хваткой, оставив у того на предплечье пять синяков по количеству пальцев, зарыдал и смешно засучил ногами. Вован, смеясь, повизгивая от боли и, пытаясь отодрать Костькину руку, выволок невротика на улицу и зарекся путешествовать с «таким припадошным» по подземелью.
Однако студенческие дела никто не отменял, и Жупиков постепенно приспособился добираться до нужного места короткими перебежками и длинными круголями. Выйдя из Библиоглобуса с купленными учебниками, Костян ужаснулся, представив, как он будет добираться домой в Орехово. Стоял конец марта, с неба сыпался снег пополам с дождем, под ногами хлюпала ледяная жижа, в душе горчило. И тут из Кривоколенного переулка возникла девушка неземной красоты в светло-розовых одеждах, то есть ее куртка, брюки и сапоги были цвета утренней зари. Девушка не шла, а скользила быстроходной яхтой среди ржавых посудин, летела легкокрылой голубкой рядом с громоздкими воронами и плыла розовым облачком между кучевых туч. Она была так прекрасна, что Константин уронил свой рюкзак в грязно-снежную жижу и остолбенел. Потом взял себя в руки, поднял рюкзак и, отряхивая его от грязи и снега, бросился за девушкой. А она уже плыла по Мясницкой, прекрасная как комета и чистая как ангел, к ее розовым сапогам даже грязь не приставала. Жупиков мельком взглянул на свои джинсы, сзади они были так заляпаны, словно весь день он провел в окопах. Ангельское создание с Мясницкой выпорхнуло на Никольскую, пронеслось, оставляя в витринах свое отражение, и спустилось в метро «Площадь Революции». Костя как зачарованный следовал за ней по пятам. Девушка, очевидно, давно его приметила и временами поворачивала безупречный профиль, проверяя действие своих чар.
А метрополитен жил обыденной жизнью. Гости столицы внезапно тормозили, мешая текущему пассажиропотоку, задирали голову и начинали сверяться по табличкам со своим маршрутом. Иностранцы орали как в лесу и фотографировали византийскую роскошь, невозможную в их захолустных сабвеях. А москвичи, не сбавляя хода, терли на удачу любимые части медных скульптур. Кто драил колено рабочего, кто потирал петуха колхозницы, кто хватался за блестящую гранату. Но больше всего ласк доставалось сверкающему носу овчарки. У Жупикова тоже было свое заветное место для притираний, он по пути погладил ботинок инженера, натертый до зеркального блеска, и наконец нагнал розовую фею.
— Девушка, можно с вами познакомиться? — сдавленно пробасил Костян.
— Нельзя, — покачала головой девушка, — у вас сопелька на левом рукаве висит.
Костя автоматически посмотрел на левый рукав. Там, конечно же, ничего не было. Девица безжалостно расхохоталась.
— Что, молодой, симпатичный кролик ищет приключений на свою морковку?
— Нет, ну… — совсем смешался Жупиков и зачем-то полез в карман куртки. Оттуда он вынул две мятые сторубевки, студенческий билет и проездной на метро.
— Ой, какой вы богатый мужчина, — высекла девушка, — имеет смысл завязать с вами знакомство. А у вас еще много денег?
— Нет. Я студент четвертого курса энергетического университета. Меня зовут Костя.
— Знаете, Костя, в вас есть что-то рыцарское. И знаете что?
— ?
— Тупой, железный лоб.
«Соберись, — приказал себе Жупиков, — соберись. Эта девушка — отшивалыцица экстракласса. Нужно быть веселым и находчивым, необходимо вспомнить все шутки и приколы, иначе она исчезнет навсегда».
— Какая вы красивая.
— Спасибо.
— А вас как зовут?
— Меня не зовут, я сама прихожу, — рассмеялась девушка, — учтите, настоящие джентльмены в подземке не ездят.
— Да? — жалко пролепетал Костик и замер.
Жупиков вдруг осознал, что знакомство происходит в метро, а он не задыхается, и сердце бьется ровно, и никаких тебе панических атак. Это настолько поразило Константина, что он мигом потерял интерес к противоположному полу и вновь устремился к ботинку инженера. Жупиков принялся надраивать медную обувь не хуже любого чистильщика и напевать: «А я в метро, а я в метро, а я в метро…» Когда Костюн обернулся, девушка стояла рядом, видимо, ее неприятно поразило, как быстро он к ней охладел.
— Что означает ваша мантра нанайский мальчиков: «А я в метро»? — вежливо поинтересовалась она. — Вы произносите торжественную клятву диггеров? Общаетесь с шахтерами? Вызываете духов земли?
— Зря вы сегодня прыщик на лбу выдавили, — Костя свысока посмотрел на ангельское создание.
— Нет у меня никаких прыщей, — обиженно возразила барышня.
