Я съел всё подчистую — еда казалась пресной, но мне сейчас
было не до гастрономических изысков. Кэлос молча наблюдал за мной, мальчик, под
строгим взглядом отца оставивший расспросы, уже клевал носом.
— Это у нас ритуал, — сказал он.
— Что?
— Вот такое путешествие, целую неделю. Подарок сыну ко дню
рождения.
Я кивнул. Можно только позавидовать Дари. Наверное, и Кэлосу
дарили такой праздник…
— Нет. Я из другого мира. У нас… у нас были другие подарки…
Наши взгляды встретились.
— Мысли я читать не умею. Да и вздор это, никогда не
встречал человека, настолько способного к телепатии. У тебя лицо выразительное
— сразу чувствуется, о чём ты думаешь.
Кажется, я покраснел.
— Мне просто приходилось общаться с таким количеством людей…
молодых людей вроде тебя. Извини, если обидел.
— Где общаться? — спросил я.
Кэлос глянул на дремлющего сына.
— В армии. Под моим началом было много парней…
Что ж, не один он умеет читать по лицам. Я тоже почувствовал
в нём эту жёсткую властность… пусть и спрятанную под спокойной
расслабленностью.
— Тебе что-нибудь говорит название… Хрустальный Альянс?
Он напрягся, задав вопрос. Я покачал головой.
— Нет. Совершенно ничего не говорит.
Кажется, Кэлос остался доволен.
— Дело давнее, Пётр. И почти забытое… кроме некоторых миров.
Моё появление задело его, ох как задело. Разбередило те
тайнички в душе, куда каждый прячет своих скелетов.
И не всегда фигуральных скелетов…
— Ты воевал за Хрустальный Альянс? — спросил я.
Кэлос ещё раз глянул на мальчика.
— А я-то ожидал, что гость о себе расскажет… — Он попытался
улыбнуться. — Боюсь, ничего тебе не скажут имена, должности, планеты…
Он глянул на берег — то ли демонстративно уходя от им же
начатого разговора, то ли выискивая что-то. Мир в звёздном сиянии казался
сказочным, и красота его не была мёртвой, как на блуждающей планете.
Серебрились листья деревьев, склонившихся к самой воде, дрожали причудливые
тени.
— Не хочу пропустить тропинку, — пояснил он. — По ней к дому
дойдём за десять минут. Мы ведь уже возвращались, Пётр. Праздник важно
закончить в нужный момент, это самое главное искусство. Тогда он помнится
навсегда.
— Всегда путешествуете на плоту? — спросил я.
— Нет. В прошлом году — пешком. Кстати, тоже повстречали
гостя. Но он… он тут не задержался.
— У вас случайно нет небольшой войны? — спросил я.
Кэлос покачал головой.
— Нет. И не будет. Никогда. Это очень мирная планета.
— Здорово. Завидую.
— Чему? Ты теперь здесь, Пётр. И тебя никто не прогонит
прочь, сам понимаешь…
Понимаю? Вряд ли. Они тут все гостеприимны, особенно
поначалу. И все любят свои планеты. Только я уже боюсь, после прежнего мира,
что у реальности есть изнанка…
— Хрустальный Альянс был чисто силовым объединением, —
неожиданно сказал Кэлос. — Тиранией в чистом виде. Причём изначально
создававшейся в противовес Тени.
Он заглянул мне в глаза, явно ожидая реакции. Угу. Ещё бы
знать, как реагировать.
— Поразительно, что я ничего о нём не слышал…
— Ты, видимо, очень молод. Альянс практически развалился
полсотни лет назад. Тогда я и ушёл. Не по своей воле, кстати. Не Вратами.
Господи, сколько же ему лет? Как минимум — ровесник деда. У
меня больно кольнуло в груди — в то время, когда дед кряхтя прогуливался в
саду, этот крепкий мужчина отправлялся с сыном в пешие походы!
— А в лучшие годы Альянс объединял полторы сотни планет…
объединял — это не лучшее слово, скорее сковывал…
Голова пошла кругом. Сколько миров, как я полагал,
объединяет Тень? Пятьсот? Да уж! Если империя, собравшая полтораста планет, не
оставила следа в истории… А ведь существует, кстати, так называемый «предел
Хлыстова» — по имени социопсихолога, установившего, что звёздная империя,
объединившая более семисот миров с разной культурой, обречена на распад. И,
говорят, данные о Конклаве подтверждают, что и чужие следуют этому числу…
— Мы даже Врата на подвластных мирах изолировали, — сказал
Кэлос. — Веришь, нет? Вначале пробовали уничтожать… наивно так. Потом просто
огораживали, сооружали вокруг саркофаги, капсулировали в пространстве… Врата
прорастали, конечно, но медленно. Лишь в конце догадались, какие миры отдаёт
нам Тень…
Я смотрел на Кэлоса и понимал, как мне повезло. Неслыханно
повезло. Он — расскажет. Он объяснит, что такое Тень и стоит ли ждать от неё
помощи.
Всё-таки мне улыбнулась удача.
И как всегда, встаёт вопрос — случайно ли?
— Папа, что такое саркофаг? — тихо и сонно спросил мальчик.
Кэлос вздрогнул. Но ответил спокойно:
— Усыпальница для древних царей. Ну, или для ненужных вещей.
— Разве Врата — ненужные? — Дари поднял голову,
требовательно посмотрел на отца.
— Когда-то мне казалось, что да.
Я даже залюбовался, как он общается с ребёнком. Ему явно не
хотелось развивать эту тему. И всё же он отвечал чётко и понятно, ничем не
демонстрируя своего отношения к предмету разговора.
И эта картина не вызывала у меня раздражения. Может быть,
потому, что это был не разговор Наставника с подопечным, а разговор отца с
сыном.
Страшен, наверное, мир, где родителям предпочитают учителей…
— Пап, мы ведь уже приплыли! — вскинулся Дари. — Пап!
Кэлос глянул на берег, мотнул головой:
— А, плазма и пепел… Пётр, хватай шест! Дари, на руль!
Через минуту мы уже отчаянно толкали плот поперёк течения.
От мальчишки на руле пользы, конечно, не было никакой. Только я стал бы
последним, кто скажет об этом. Пусть скользит по мокрым брёвнам босыми ногами,
упирается в непослушное весло, зная, что правит домой.
Кэлос собрал рюкзак, закинул на плечи. Он так и оставался в
одних шортах, ночная прохлада ему была нипочём. Дари надел свитер. Я стоял в
сторонке, наблюдая, как они собираются.
Вроде бы подразумевается, что я пойду с ними? Или короткое
гостеприимство на плоту вовсе не предполагает приглашения в дом?
— Тебе формальное приглашение нужно? — деловито спросил
Кэлос.
