– Конечно, милый, – улыбнулась она. – И я готова обнять свою сестру, сгорая от желания задушить ее.
– Это сделают другие через месяц или чуть меньше, – улыбаясь, поцеловал ее Фреди.
– Значит, в Санкт-Петербург, – усмехнулась Вера. – И я увижу ту, кого ненавижу больше всех на белом свете. Но согревает меня то, что она скоро сдохнет.
– И вот еще что, – кивнул он. – Постарайся, как сестра, покаяться, попроси прощения, вспомни об отце. И узнай, кто отец ребенка, которого она ждет. Потому как, даже не будучи ее мужем, при хорошем адвокате он получит то, ради чего все это начали мы, – кивнул он. – Надеюсь, ты справишься. И попробуй узнать что-то об отце ребенка.
– Я помню, – кивнула Вера.
– Наконец-то они вернулись, – усмехнулся Михо. – Я думал, они про нас забыли. Хотя про нас они могли бы забыть, но вот о компании навряд ли. Если говорить откровенно, я перестал верить Фреди. Он меня не устраивает.
– Он устроит нас всех, – засмеялся Пахин. – Надеюсь, он понимает, что мы не просто ведем переговоры, а все это записываем. И если он нарушит хоть одно из обещаний, он сядет, и надолго. Кстати, он тут, видно, расчувствовался и даже рассказал, как угробил своего старика и брата. Так что он у нас в крепком капкане. Да и Верунчик тоже. Какая ненависть звучит в ее голосе! А за что она ненавидит Машку? – усмехнулся он. – Отец оставил все той, кому захотел. И кстати, если говорить откровенно, сделал очень правильно. При Машке все поползло вверх. Кроме этого, она еще выкупила участок в Якутии, а там, по мнению специалистов, приличные запасы золота. Но она удивила всех, – засмеялся он. – Кто отец ребенка? Об этом никто не знает. Журналисты прямо с ума посходили. Такую чушь несут… Интересно, кто же этот счастливчик?
– Да нам-то, собственно, какая разница? – отмахнулся Пахин. – Нам главное – отработать это дело, и мы в козырях. Я не задержусь в России. Как получу бабки, исчезну. У меня родственники есть в Германии, к ним и поеду. Давно приглашают, но пока не с чем ехать. А тут все-таки деньги, и приличные. Оставаться в России и тем более идти на работу, – он качнул головой. – Ни за что.
– Ну и дурак, – высказался Михо. – Это же золото, и это такие деньги, – он качнул головой. – Например, мне снится, что я вхожу в зал, а там кругом золото и разные изделия из него. Проснулся в поту, – вздохнул он. – И ты хочешь, чтобы я от этого отказался? – криво улыбнулся он. – Я, в конце концов, просто заставлю эту парочку взять меня на работу.
– Дворником? – усмехнулся Пахин.
– Дворником пойдешь ты, – лениво протянул Михо. – А я буду выбирать работу. Соглашусь пойти учетчиком в отдел готовой продукции, – кивнул он.
– Ты погоди, Седой, – испуганно отступив к стене, затараторил Лисин. – Я ведь говорил, что…
– Слушай, – процедил Седой, – мне не нравится все это. Исполнителей столько, сколько не было при покушении на Кеннеди. Или просто решили сделать меня крайним? – подошел он вплотную к побледневшему Лисину. – Меня там и грохнет какой-нибудь купленный мент. Так?
– Да ты чего, Андрей, – сглотнул воздух Лисин. – Просто предложили работу, и мы дали согласие. Деньги очень хорошие, а мишень именно та, которую ты и хотел. Остальные, разумеется, подстраховка. Согласись…
– Так тогда на хрен мне это надо? – зло спросил Седой. – Это мое, понимаешь, мое личное дело. Они убили мою дочь, и я должен…
– Вот тебе и шанс, – перебил его Лисин. – Кстати, твоя маман пошла на поправку и… – От удара в живот он присел.
– Это моя мама, – процедил Седой. – И никакая не маман. Надеюсь, ты понимаешь это…
– Сукой буду, – прохрипел Лисин. – Просто по привычке. Свою так называю и… – От удара ногой в грудь он упал на бок.
– Знаешь, за что я отправил на тот свет одного великовозрастного кретина? Он на свою маму орал: «Ты чо, старая вешалка, не врубаешься?» И я его ударил. А она бросилась его защищать. Собственно, ты недалеко от того подонка ушел. А теперь вернемся к делу. Завтра ты составишь список всех, кто будет стрелять, и еще, – кивнул он. – Я должен знать место каждого. С Балтийцем я решу вопрос сам. Кстати, пусть платят завтра, или мы выходим из дела, – заявил он.
– Подожди, – засуетился Лисин. – Ведь мы даже аванс не брали, а тут начнем…
– Ты понял, что я сказал? – посмотрел на него Седой.
– Насчет денег понял, – отдышавшись, поднялся Лисин. – Ну и удар у тебя, – поморщился он. – Но на кой тебе подробности? Ведь это, собственно…
– Я тебе повторяю, – процедил Седой. – В деле работают, кроме меня, трое. Балтиец – это моя проблема. Остальных, как я понял, нанял американец. Одного я видел, киллер опытный, место выбрано удачно, – усмехнулся он. – Он просто сам будет подставляться под ментов. А их будет полно. Второго я даже не видел, и у меня есть подозрение, что он положит всех, кто будет стрелять. А у меня нет желания получить пулю в затылок. Ты все понял?
– Да, – кивнул Лисин. – Конечно, понял и постараюсь все выяснить. – Он кашлянул. – Но зачем тебе это?
– Да затем! – заорал Седой. – Я один должен убить эту сучку! Понимаешь?! Ее водитель торопился к ней, поэтому и сбил Настю. И уехал. Я убил его и отсидел восемь лет. Амнистировали, потому что я бывший, – он усмехнулся. – Капитан ВДВ, воевал дважды. Имею награды. А у меня отняли все, но главное – отняли дочь, и я никогда не прощу ей этого. Да, – кивнул он. – Она помогает больницам, детским домам, но моя Настя мертва. Я ни разу не был у нее на могиле, потому что она для меня живая. Понял, ты?! – заорал он. – Ее должен убить я сам. Кстати, то, что она беременна, просто отлично. Она недолго почувствует себя мамой. Она не услышит первого слова ребенка, не поведет его в ясли, в школу. В конце концов, не будет еще одного подонка из рода Березовых, – глухо закончил он.
– Наталье Андреевне полегчало, – сообщил вошедший парень в камуфляже. – Но разговаривать с ней пока не советую.
– Да и что я могу ей сказать, – вздохнул Седой. – Денег врачам дал?
– Конечно, – кивнул парень. – Они, собственно…
– Когда выпишут, пусть сообщат, – попросил Седой.
– Это еще не скоро, – качнул головой парень. – У нее и сердце пошаливает, и давление, и еще…
– Каждый день отвозите фрукты. Ну, то, что можно есть каждый день, – требовательно проговорил Седой. Посмотрел на Лисина. – Не забудь моих слов, – напомнил он.
– У меня хорошая память, – Лисин вышел.
– Скоро все кончится, – проговорил Седой. – Я отдам последний долг, и все, – усмехнулся он. – Положу, сколько смогу, и надеюсь, убьют быстро.
– А как же ваша мама? – спросил парень.
– А вот о ней я как-то и забыл, – хмуро проговорил Седой. – Собственно, надо сделать так, чтобы мой труп не нашли. Придется уходить, – подмигнул он парню. – А тебе мой совет – пока кровью не замазан, иди в ЧОП. Или в школу телохранителей. Может, даже в полицию. Парень ты тренированный, везде примут. Прошлое у тебя чистое, так что уходи. И приятелей своих уводи. Только трое работали, так они конченые подонки. И им конец один – пожизненное или пуля. В общем, им не прожить долго. А вы уходите. Пока не поздно. Денег я вам дам, по сто тысяч. И все забудьте. Говорю так, потому что вы подготовлены хорошо, но хищниками еще не стали. Уходите так, чтобы Лисин и Перс не узнали. Понял?
