Но она закрылась в комнате, села на кровать и стала стягивать сапожки. Бесполезно – сапоги сниматься отказывались. Девушка вскочила и ухватилась обеими руками за шапку – то же самое, всё равно что пытаться содрать собственные волосы.
– Ну и ладно! – рыча, решила она. – Так пойду. Какая кому разница, в чём я на улице…
Красивая-младшая схватила сумочку и направилась к входной двери.
– Куда ты, милая?! – Дед чуть не плакал с расстройства, но глаза у него были хитрые. – Егорка, ну хоть ты сделай что-нибудь!
– К Светке, на Черкизовскую, довольны?! – Ещё немного, и Глаша была готова взбеситься. – А по пути в полицию загляну.
– Далече-то пешком отсюда до Черкизовской, – почему-то усомнился дед. – Вся Москва стоит, до последней телеги.
– Тоже мне новость!
Девушка выскочила в подъезд, но затормозила и, надутая, уселась прямо на ступеньку, положив сумочку на колени. Её одолели сомнения. А вдруг и на самом деле весь город, включая метрополитен, застыл, как родители и бабуля? Ведь папа как-то повис в гостиной! Ещё этот рыжий бородатый дядька, домовой, про которого Егор вечно талдычит. Ерундистика какая-то…
Из кухни выбежал Гаврюша и съехал к ней по перилам. Общаться с этим странным мужичком девушке совсем не хотелось. И без того голова шла кругом…
– Успеешь ты к своей Светке, глупая! Сейчас только половина шестого.
– Успеешь! – подтвердил Егор, выходя из квартиры. – Я в сказке долго-долго был, когда за Марксом ходили, а здесь всего несколько минуточек прошло.
Дед Мороз стоял в дверях и жалобно улыбался. Егор сел рядом с сестрой и прижался к её плечу.
– Ничего не бойся, они же мои друзья. Они хорошие.
Глаша поднялась на площадку и встала лицом к дедушке, спиной к четвёртой квартире.
– Хорошо. Вы – Дед Мороз. – Она прислушалась к собственным словам, мысленно назвала себя дурой, но продолжила: – Возможно, я… Что там надо делать-то?
– Известно что, – с удовольствием подхватил дед. – Снегурка моя главная помощница. Первая в дом к детишкам приходит, веселит, хоровод собирает, истории занимательные рассказывает, к встрече со мной подготавливает. Подаркам учёт ведёт, на почту за пенсией ходит, в собес, ну и по хозяйству там, за картошкой, в аптеку…
Глаза у Красивой-младшей поползли на лоб.
Гаврила влез между ними и подёргал Мороза за край шубы.
– Стопорись, старый пень, такого уговора не было! Мы Глафиру тебе только на пару дней одолжим, а потом другую подберём, пускай та, другая, в собес ходит.
– Кошмар какой-то. – Сестра закатила глаза и возмущённо глянула на Егора, стоявшего рядом. – Ты во что меня втянул, мелкий?!
В этот момент дверь четвёртой квартиры со страшным грохотом распахнулась, и Кощей Бессмертный собственной персоной предстал перед ними.
– А вот во что!!! – проскрежетал он и схватил Снегурочку за талию.
Глаша выронила сумочку и завизжала, дёргая ногами. Кощей с ценным грузом попятился назад. Переодеться он не успел и выглядел просто ужасно. Мятый, в драном парике, сбившемся набок, в грязных бинтах, как мумия. Та ещё страхолюдина!
– Вы моих девок спёрли, а я за это вашу конфискую. Понятно?!
Такого поворота социальной справедливости никто не ожидал. Глаша визжала, меся ногами воздух, и друзья первым делом едва успели ухватить похищаемую за сапоги. Сапожки сидели крепко. Кощей тянул девушку к себе, а Дед Мороз, Гаврюша и Егор – к себе.
Красивая-младшая орала как психическая, и если бы время не было остановлено, то на её вопли сбежался бы весь микрорайон. Дед тянул за правый сапог, младший брат – за левый, а домовой тащил самого Егора. Глаша яростно молотила руками, пытаясь ухватить негодяя за волосы.
– Парик?! Тьфу, гадость какая…
И, развернувшись, случайно взглянула в лицо похитителя. При виде лысого Кощея, без очков, с впалыми щеками, острыми скулами и лошадиными зубами она реально поняла, что такое настоящий шок и что сказки не врут…
Гаврюша первый понял, что игра в перетягивание каната кончится плохо, «канат» порвётся, и все разлетятся по углам. Он достал из-за пояса волшебную палочку, взмахнул, но ничего особо гениального в тот критический момент придумать не смог.
Пришлось иметь дело с примитивным. Под потолком возник перевёрнутый фаянсовый унитаз особой глубокости, без бачка. Домовой управлял им силой мысли. Взяв прицел, он позволил унитазу упасть на голову Кощея! Злодея накрыло аж по самые плечи, руки его вытянулись строго по швам, а яростный рёв вылетал в отверстие для слива.
Дед Мороз рванул на себя, и девушка, которую Кощей, разумеется, выпустил из своих когтей, получила желанную свободу! Дед повалился на спину, Глаша птичкой пролетела над ним и приземлилась аж у самой ванной. Бессмертный тоже потерял равновесие, накренился и с весёлым грохотом покатился вниз по лестнице, матерно проклиная всех и вся.
Поднявшись на ноги, Глафира Красивая уже была готова отправиться куда угодно, хоть на Северный полюс, только бы не видеть страшного похитителя в парике! Она подала руку дедушке, затем брату (свалились оба), помогла им подняться, поблагодарила Гаврюшу и сказала:
– Увезите меня отсюда. Я буду Снегурочкой!
Мороз Колотунович повёл их на балкон, и они увидели, как довольный Змей Горыныч, изрыгая потоки огня и дыма, гоняет по небу дедушкину упряжку. Кони сердито ржали, подарки могли вот-вот свалиться, а по двору, не расставаясь с унитазом, метался Кощей Бессмертный.
Времени было мало. Гаврюша скользнул на кухню, проскочил мимо застывшего Маркса, схватил свёрнутый в кольцо веник, распрямил его и бросился обратно.
– Ну, я его проучу! – крикнул он и полетел прямиком к Змею Горынычу.
– Это же неправда? Неправда, а? – Глаша снова занервничала. – Егор, скажи, что неправда?!
– Это неправда, – послушно сказал Егор только ради того, чтобы успокоить сестру.
Дед Мороз, понятное дело, ни Кощея, ни Горыныча не боялся, но и волшебным посохом махать в недвижимом мире не рисковал. Мало ли, заморозишь кого невиновного, оправдывайся потом, что не хотел. Он просто приобнял девушку за плечи, и она расплакалась.
– Ну-ну-ну, Глафирушка, всё обойдётся. Домовой – парень шустрый. Видишь, как ловко с Кощеем справился? И Горыныча одолеет, не сомневайся.
– С кем справился? – хрюкнув ему в воротник, спросила девушка.
Дедушка не слушал, он просто продолжал успокаивать:
– А мы с тобой покуда на санки сядем да и полетим по Московской области…
– Вот на этих, с бешеными лошадками?! – выдавила Глаша и, представив себе такую поездочку, разрыдалась пуще прежнего.
Егор тем временем криками и свистом подбадривал рыжего приятеля.
Храбрый домовой как надоедливая муха кружил над Змеем, перелетая от одной башки к другой. Он смело щекотал хвостатому ноздри, кричал в уши, вертелся перед глазами, обзывался всячески и даже сплясал лезгинку на лбу центральной башки!
