– Чем могу быть полезен, господа? – спросил Лева, открывая калитку и прикидывая, кто из них мог быть стрелком по камерам.
– Проверка паспортного режима, – сказал участковый. – Ваши документы.
– В доме, – сказал Лева. – А если проверка паспортного режима, то на фига ОМОН?
– ОМОН? – спросил парень в куртке. – Какой ОМОН?
– Вон тот ОМОН, – сказал Лева. – Что сидит в автобусе.
Парень в куртке обернулся. Метрах в пятидесяти от въездных ворот действительно стоял автобус с тонированными стеклами, чертовски напоминающий автобусы, знакомые многим бизнесменам по «маски-шоу». Еще большее количество москвичей и гостей столицы видели такие автобусы по телевизору. Но парень сделал вид, что видит автобус в первый раз.
– Это не наш автобус, – сказал он.
– Конечно, не ваш, – подтвердил Лева. – Все знают, что ОМОН ездит на собственных автобусах.
– Ваши документы, – неуверенно повторил участковый.
– Да иди ты в баню, – сказал ему первый деловой костюм. – Мы войдем.
Это был не вопрос. Это было утверждение.
– А ордер у вас есть?
– Ага, – сказал второй деловой костюм. – И на обыск, и на арест.
– Посмотреть можно?
– Можно, – сказал парень в куртке. – Смотри.
Лева вырос в семье интеллигентных родителей. В детстве Лева был тихим мальчиком и не участвовал в дворовых забавах своих сверстников. Круг его знакомых состоял из похожих на него людей, и максимумом того, что они позволяли себе при ссорах, был крик и хлопанье дверями. Поэтому он оказался совершенно не готов к тому, что парень в куртке ударит его ногой в живот.
Ощущение было новым, но ярким и запоминающимся. Воздух со свистом покинул легкие и не желал возвращаться обратно, тело согнулось и понеслось навстречу асфальту, который, как и положено всякому порядочному асфальту, был твердым и неприветливым. Боль была самой сильной из всех, какие Лева испытывал в своей жизни, включая и острый приступ аппендицита.
– Это произвол, – прохрипел Лева чьей-то ноге. Позиция для наблюдения была не самой удачной, но он видел, как из автобуса высыпает целая куча высоких шнурованных ботинок.
Деловые костюмы перешагнули через Леву, и пошли внутрь. Лева попытался подняться, и тут прямо по нему пронеслось стадо омоновцев. Лева испытал чувства неандертальца, оказавшегося на пути сезонной миграции мамонтов. Потом милосердный ботинок предпоследнего милиционера врезался ему в голову, мир вспыхнул, подобно угрожающей Гип-то сверхновой, и исчез.
Мир вернулся вместе с нанесенной Леве увесистой пощечиной, от которой дернулась голова, едва не вывихнулась шея и загорелась кожа на лице. Уже предчувствуя, что ничего хорошего он не увидит, Лева открыл глаза, и ожидания его сбылись.
Он сидел на стуле в гостиной гиптианского особняка, обстановка которого наводила на мысли о трехнедельной оргии его хозяев, сопровождающейся беспрерывным запоем всех гостей, отягощенным ломанием мебели и биением стекол. Иными словами, в доме был бардак.
На изрезанном кожаном диване сидели два деловых костюма и Марина. Парень в кожаной куртке, так ловко орудующий ногами, стоял, подпирая собой одну из стен, и задумчиво поигрывал Левиным паспортом в руках.
Лева провел языком по сухим губам. Если бы Анна Каренина выжила после проехавшегося по ней товарняка, она наверняка испытывала бы те же ощущения, что и он сейчас.
Один деловой костюм сунул ему под нос свою красную книжечку.
– Майор Козлов, – представился он.
– Очень приятно, – прошипел Лева, отмечая точность, с которой фамилия выбрала этого человека.
– А ты кто?
– Вон у того урода мой паспорт.
– Еще схлопочешь, – сказал урод.
– Расскажешь это моему адвокату, – сказал Лева. А последнее время в его поведении появились наглость и смелость, которых раньше не было. Не иначе, сказывались тесные отношения с криминальным миром.
– Непременно, – сказал урод. – Что ты делаешь в этом доме, Лев Сергеевич?
– С тобой беседую, – сказал Лева.
– Нет, – сказал Козлов. – Так у нас не пойдет. Лейтенант, погуляйте где-нибудь с полчасика, хорошо?
– Как скажете, товарищ майор, – сказал урод, передавая Козлову паспорт и покидая помещение.
– Итак, – сказал майор, прикрывая за своим подчиненным дверь. – Начнем с самого начала. Лев Сергеевич Комаровский, семьдесят седьмого года рождения, проживающий в Москве по адресу и так далее... Что вы здесь делаете?
– Я здесь в гостях, – сказал Лева.
– У кого?
– У нее, – Лева показал на Марину. По документам она являлась арендатором особняка. Конечно, документы, удостоверяющие ее личность, в отличие от арендного Договора, были фальшивыми, но такого высокого качества, что Лева даже не беспокоился. Почти.
– Кем вам приходится гражданка Марина Борисовна Морская?
– Знакомой.
– Понятно, – сказал Козлов. – А кем вам приходится Левон?
– Кто? – Все-таки как-то вычислили, подумал Лева Дилетант я все-таки в этом деле, надо было какие-то другие ходы искать.
– Левон, – сказал Козлов. – Известный криминальный авторитет по кличке Левон.
– Впервые слышу, – сказал Лева, идя по пути Михася, который, наверное, единственный из всех граждан России публично заявил в телевизионном интервью, что никогда не слышал о солнцевской братве. – А как его зовут?
– Этого мы не знаем, – признал Козлов.
– А говорите, известный авторитет, – съязвил Лева.
– У нас есть оперативная информация, выявленная в ходе розыскных мероприятий, согласно которой этот особняк является одной из резиденций Левона.
– Вот как? – удивился Лева. – А тогда почему я его ни разу не видел?
– Имеются ли в доме оружие, наркотики и незадекларированные денежные средства? – Козлов пропустил его реплику мимо ушей.
– Пока вы не заявились, не было, – сказал Лева.
– Что вы имеете в виду? – нахмурился Козлов.
– Что у вас при себе полно оружия, – невинно сказал Лева.
– Вы водите странную компанию, Лев Борисович.
– Сергеевич, – поправил Лева.
– Какая разница? – спросил Козлов.
– Вы что-нибудь нашли? Из того, что перечислили?
– Вопросы здесь должен задавать я, – сказал Козлов. – Но я вам отвечу. Нет, мы ничего не нашли. Возможно, вы умеете прятать лучше, чем мы – искать.
– Вы мне льстите, – сказал Лева. – Но, если вы ничего не нашли, что вы до сих пор тут делаете?
– Беседуем, – сказал Козлов. – Не так ли, Лев Сергеевич?
