— Почему так долго? — сердито спросил нервно выхаживающий по грязному полу незваный постоялец. Был он бледен, взъерошен, с почти недельной щетиной и красными от недосыпа глазами.
В своем болезно-затрапезном виде эти двое сейчас стоили друг друга.
— Назад пешком шла.
— Я же тебе дал денег на жетоны?
— Воды на них купила. Пить очень хотелось.
— Ну?! Что Искандер? Взял? За сколько?
— Нисколько, — безучастно отозвалась Джули, все отчетливее ощущая признаки неуклонно приближающейся ломки.
Нахмурившись, Коптев схватил сумку девушки, беспардонно порылся и вытащил пресс-папье. Как наглядное подтверждение, что сделка в самом деле не состоялась.
— Он что, совсем дурак? Это же малахит! А сверху — бронза!
— Искандер сказал, что от тебя ничего не возьмет. И попросил вернуть ему симку.
— Че за дела? Почему?
— Потому что ищут тебя.
— Кто ищет? — напрягся Сергей.
— Искандера вчера к участковому дернули. Типа, для профилактики. Ну, он сходил, а там в коридоре твоя рожа висит. На стенде «Их разыскивают»… Так чего ты все-таки натворил?
— Ничего. А как там точно было написано? «Полиция ищет»? Или Следственный Комитет?
— Думаешь, я сразу смотреть побежала? Да и какая разница?
— Большая.
— Ты это, Серенький… симку-то отдай, от греха. Искандер сказал, что, пока не верну, ширева отпускать не станет.
— Хрен ему! Перетопчется!
— Сережа! Верни, пожалуйста!.. Я… я загнусь без укола…
— Не загнешься! Не на одном Искандере свет клином сошелся. В другом месте купим.
— На какие купим-то? А Искандер, он может и в долг…
— Будут деньги, — неуверенно обнадежил Сергей.
— Когда? Откуда?
— Завтра пойдешь в ближайший антикварный салон и сдашь эту фигню. За нее должны много дать.
— Не пойду, — слабо запротестовала Джули. Тем не менее купившись на ключевое слово «много». — Я… я боюсь. Сам сходи.
— Куда я пойду?! Сама же сказала, что ищут меня. Да и без документов все равно не примут. — Спохватившись, Коптев сменил интонацию на жалостливо-просительную. — Сходишь, Джули? А бабки поровну поделим.
— Хорошо, схожу. Если… если дотяну до завтра. Колбасит меня.
Сергей понимающе кивнул и протянул девушке бутылку, в которой еще оставалось грамм сто водки.
— Бухни. Может, отпустит немного…
* * *
После того как Петрухин развез по адресам — сначала супругов Лущенко, а затем отдежурившую сутки Наталью, он выдвинулся на очередную встречу формата «G-3» (здесь — плюс два свояка-алкоголика). Конечно, Дмитрий здорово рисковал, вторично напрягая шапочно знакомого сотрудника СКП на проявление деятельного интереса к материалам резонансного уголовного дела. Пускай даже и неосознанно, Комаровский свояк вполне мог запалиться на этой теме и подвести решальщиков если не под статью, то где-то совсем близко.
Однако риск себя оправдал, так как раздобытая простимулированным «комитетчиком» копия второго следственного документа оказалась на порядок интереснее и информативнее первой. На радостях Петрухин позволил себе поддаться на уговоры родственничков и слегка злоупотребить. По этой причине на обратную дорогу к офису «Магистрали» времени затратил существенного больше расчетного. А все потому, что ехал несвойственно-аккуратно.
По прибытию в контору Дмитрий первым делом поднялся в юридический отдел, однако Асеевой там не обнаружил. Случайно задержавшаяся на службе дольше обычного стажерка пояснила, что Яну Викторовну двадцать минут назад затребовал к себе директор.
Вот туда-то Петрухин и направился.
— Мое почтение!
— Добрый вечер, Дмитрий Борисович.
— А чего это вы здесь в столь поздний час и в гордом одиночестве? Где сам хозяин-то?
— Оне вышедши.
— Понятно. По делам или покакать?
— Дмитрий Борисыч!
— Ну, извините, юмор у меня такой. Кстати, источники на местах сообщают, что в скором времени в нашем городке планируется создание новой ячейки общества.
— Ровно такие же слухи доходили и до меня, — не мешкая парировала Асеева. И добавила с привычной ухмылочкой: — Вот только не надо изображать неумелую недоуменность. Я не далее как вчера по телефону общалась с Натальей.
— М-да… «Где черт сам не справится, туда бабу пошлет», — процитировал Петрухин народную мудрость. — Вы на какое число заявление подали?
— На девятое.
— Что? Охренеть! И мы тоже, на «кровавое».
[20]
— И никуда-то от вас, инспектор Петрухин, не денешься.
— Именно! Ужо погодите: я еще в страшных снах являться буду. Новопомазанному господину следователю.
Не успела Яна Викторовна сочинить достойную ответку, как в кабинет возвратился Брюнет и с ходу проворчал:
— А господин Купцов, значится, не соизволили явиться? Странно, мне казалось, что ментам стыд глаза не ест.
— Он за биллингами поехал. К нашему человеку из УСТМ, — пояснил Петрухин.
— Ну-ну, грамотная отмазка, — с шумной отдышкой Виктор Альбертович прошел к своему директорскому креслу, упал в него и потянулся за минералкой. — Так и что мы имеем на сегодняшний вечер? Из оптимистично утром заявленного?
— По вашему, Виктор Альбертович, поручению я просмотрела документацию по сделкам со скандинавами за последние три года. Кое-какие «блохи» там, безусловно, есть. Но в целом, думаю, налоговой, коли таковая заявится, по-крупному придраться не к чему.
— Сплюнь!
— Да тут и плевать нечего, — категорично отреагировал на поведанное Дмитрий. — Нету у Московцева против нас — ни аргу́ментов, ни фактов. Просто на понт берет, дабы мы шевелились активнее. В части вызволения евойной персоны из узилища богомерзкого.
— Думаешь, на понт? — недобро прищурился Брюнет, похрустывая костяшками пальцев. — Ох, Петюня-Петюня! С огнем играешь, сучонок!.. Ладно, допустим. Кстати, что у нас в плане «вызволения»? Есть какой просвет?
— Определенно имеется.
Подтверждая заявленное, Петрухин выложил перед собой двумя часами ранее заполученный документ.
— Что это?
— Копия медицинского заключения о смерти Радецкого. Которую следак Ощурков столь тщательно оберегал от прозорливых глаз нашего юриста.
— Не может быть! — вскинулась Асеева.
— И — тем не менее.
— Можно посмотреть?
