— Она может вновь предпринять попытку убить Веру! — встревожился Лунев. — Надо усилить охрану.
— Я распоряжусь, Костик! — поспешил проявить свое рвение мажордом и, подняв трубку, отдал указание усилить охрану у палаты.
— Слушай, Женя, а не может так статься, что ее покровитель — Баркас?
— Очень может быть! Баркас — любитель красивых женщин, а Ольга явно не из тех, кто прощает обиды!
Константин хотел уже уходить, как нежно застрекотал его сотовый. Побелев от волнения, вдруг это из больницы, он взволнованно произнес:
— Слушаю!
Сидя в шелковом шезлонге и глядя на солнечные лучи, бесстрашно пронизывающие море, Ольга Романцева в предвкушении наслаждения местью набрала номер телефона Константина.
Правда, перед этим было полное отчаяние от сознания собственного бессилия и несколько бессонных ночей…
Ей позвонил Кирилл и сказал, что Вера попала в аварию.
— Как?! — в негодовании на свою неудачу воскликнула Ольга. — Она должна была сгнить в тюрьме!
— Что поделаешь, — устало возразил тот.
— В каком она состоянии?! Выживет?! — с надеждой допытывалась девушка.
— Пока еще не знаю…
— Держи меня в курсе! — отдала она приказание и с яростью отбросила телефон.
«Черт! — Ольга от злости чуть не откусила себе ноготь на указательном пальце. — Вдруг умрет?.. Все полетит к черту!.. И суд над Веркой, сидящей в зале за решеткой, и мой взгляд, и презрительная усмешка в сторону Лунева. Нет!.. Нет!.. Я должна хоть что-то выгадать, урвать от этой аварии…» — И тогда ее озарила дьявольски простая мысль.
— Слушаю! — с нескрываемой тревогой повторил Лунев.
Ольга, наслаждаясь, тянула паузу. И сначала тихо, а потом все громче и громче разразилась смехом… злым, уничтожающим…
Она знала, Константин не бросит трубку, пока не догадается, кто это.
Она смеялась, исходя от бессильной ярости и обиды. Ее вибрирующий всеми оттенками злобы смех будто говорил: «Да! Да! Это я, Костик, я отомстила!..»
Лунев понял, что это она.
— Ольга, ты?! — вскричал он.
Но в ответ лишь услышал новый раскат смеха… и гудки брошенной трубки.
— Что случилось, Костик? — встревожился мажордом, глядя на искаженное гневом лицо Лунева.
— Ольга!.. Это она!..
— Что?.. Что?.. — продолжал волноваться мажордом.
— Она смеялась в трубку… Она ликовала, что отомстила мне… Она подстроила аварию!
«Молодец, девчонка! — отметил мажордом. — Воспользовалась моментом, да и мне, сама не зная, как помогла… Ах, как помогла!»
— Стерва! — словно делая заключение, произнес Евгений Рудольфович. — И, покачав головой, повторил: — Ах, стерва!.. И как все ловко подстроила!.. Сама наверняка за границей, а тут попробуй, найди того удальца, что камень бросил…
Лицо Константина потемнело, глаза налились кровью.
«А девка-то играет со смертью, — отметил мажордом. — Люблю таких рисковых… Что-то я в ней не доглядел… Ловка и отчаянна… да и все остальное…»
* * *
Вера, как и обещали врачи, довольно быстро поправлялась, но беспокойство, что кто-то хочет ее убить, не покидало девушку. И однажды она попросила Лунева принести ей нож.
— Зачем? Тебя надежно охраняют! — воспротивился он.
— Никому не верю, — зло сверкая глазами, прошептала она.
— И мне? — Константин склонился к ней.
— Тебе верю! А вот твоему жирному мажордому — нет!
— Я тебе уже говорил, что он тут ни при чем. Я проверил и знаю, кто это подстроил.
— Кто?!
Константин вздохнул и нехотя ответил:
— Одна женщина.
— А, поняла! Твоя балерина?! Ну, попрыгает она у меня!.. Дай только выздороветь!
— Господи, Вера, ну откуда ты это знаешь?
— Слышала… говорили… Ладно! — Она приподнялась на кровати. — Что делать собираешься? Я больше в аварию попадать не хочу!
— Не волнуйся! Твоя безопасность обеспечена!
— И все-таки принеси мне нож! — в упор устремив на Константина взгляд, тоном приказа произнесла Вера.
Он пожал плечами, но был вынужден согласиться.
— Хорошо, принесу! Только зря ты волнуешься. К тому же скоро я тебя уже смогу отсюда забрать.
— Отлично! Но не будем терять времени! Подумай, как нам лучше расправиться с твоей балериной!
— За этим дело не встанет, — со зловещим спокойствием произнес Константин. — Ты только поскорее выздоравливай!
Вера, действуя по принципу «доверяй, но проверяй», каждый вечер перед сном вызывала охранников и напоминала, за что им платит Лунев. Ее палата находилась на пятом этаже, но для бойцов мажордома это не имело значения. Расставаясь с Константином, Евгений Рудольфович снимал маску преданного друга и слуги. Он чувствовал свою силу. Он добился, чего хотел — сделал из Константина шахматного короля и двигал им по своему усмотрению…
Две фигуры в шапках-масках прижались к стене больницы. Луна время от времени лениво проглядывала из-за наплывавших друг на друга туч. С ловкостью профессиональных альпинистов бойцы мажордома легко взобрались на пятый этаж, открыли окно и проникли в палату.
Вера вздрогнула, словно почувствовала опасность, но вскрикнуть, как и нажать на пульт вызова охраны, не успела. Один из нападавших схватил ее за руки, а другой, положив на лицо подушку, со всей силой придавил ее. Вера беспомощно дергалась, чувствуя, как воздух уходит из нее… голова тяжелела, грудь разрывалась от боли.
«Неужели все? — промелькнула последняя мысль, и вдруг она увидела наплывающие на нее из темноты небытия глаза… широко открытые, испуганные, молящие… Где она видела эти глаза?.. Да это же глаза той девчонки, в живот которой она так лихо вонзила нож… — Значит, я тоже уже умерла?» — Вера расслабила мышцы и перестала дергаться в жалком сопротивлении.
— Готова! — убийца отнял от ее лица подушку, сбил ее и положил на кушетку.
— А хороша сучка! — скинув с нее простыню, проговорил другой. — Она мне давно приглянулась… Пышная такая сука… Мой компас, словно на север, каждый раз поднимался при виде ее. — Он провел рукой по бедру девушки. — Совсем еще теплая, даже горячая…
— Ну и трахни ее напоследок! — предложил ему в шутку первый и подошел к окну.
— Ты что! Я же не некрофил!
— Так попробуй! Говорят, хорошо!.. Дух захватывает! — продолжал тот подстрекать. — Ну ладно, спускаемся!..
— Слушай, ты иди, а я через две минуты.
— Твое дело! — бросил напарник. — Только потише, охрана у двери!
