Наступающая темнота постепенно скрывала от глаз ловушки рельефа. Все устали и начинали злиться. Почувствовав это, Комбаз решил объявить отбой. Во всяком случае, то было частичное поражение или частичный успех, в зависимости от того, с какой точки зрения смотреть. Если повезет, — по весне обнаружится и скелет издохшей псины.
— Баста! На сегодня достаточно! Темнеет, пора по домам. Не хватало только несчастного случая. Возвращаемся!
Фабиан радостно закивал:
— Я всадил-таки в нее пулю, так что псина до утра сама подохнет! Смотрите, сколько на земле крови!
Охотники с ним согласились.
— А бошам что скажем? — не смог промолчать Андре.
Несмотря на больную ногу, а может, как раз таки из-за того, что рана все никак не заживала, он был настроен продолжать. Комбаз поспешил с ответом:
— Это мое дело, Андре. Ты лучше смотри, как бы ни упасть, с твоей-то ногой! Эй, Сезар, ты не против, если мы у тебя немного передохнем?
— В овчарне?
Отказать было нельзя, и старик с тоской подумал о Себастьяне, сидевшем взаперти вот уже много часов подряд. Перспектива оказаться в мужской компании взбодрила Марселя, и он озвучил свой план. Они отдохнут несколько часов у Сезара и на рассвете вернутся домой. У большинства в ягдташах осталось чем поужинать, да и у хозяина овчарни наверняка найдется припасенный для гостей круг хорошего домашнего сыра.
— Если кто-то из молодежи рвется домой, это их дело. А я не хочу потом полгода ходить с костылями! Ну, кто с нами?
Поднялось около дюжины рук. Остальные пошли вниз, в долину, предвкушая, как будут рассказывать семьям о своих подвигах. Сюзанна предпочла присоединиться к своим зятю и племяннику, которые смастерили себе факел. Самые предусмотрительные доставали масляные лампы из сумок, зажигали и перемещались в голову процессии, освещая всем путь. Никто не обращал внимания на Сезара, который, понурив голову, шел самым последним. Он искренне желал, чтобы с ним что-нибудь случилось, пусть хотя бы банальный вывих, лишь бы только избежать встречи с Себастьяном. Но луна освещала ему путь, и он даже ни разу не споткнулся.
Когда они подошли к овчарне, то увидели, что дверь, поскрипывая, раскачивается на ветру. Комбаз заметил торчавшую из щели проволоку, потрогал щеколду и не думая сказал:
— Ты что, дьявола тут запирал, а Сезар? Похоже, твой пленник дал деру!
— Себастьян!
— Что? Это его ты держал под замком? И то сказать, мальчишка все время шныряет где не следует. Тебе бы надо приструнить его, Сезар!
— Некоторые не умеют отличить козла от козы, а советы давать — пожалуйста! Мальчик не собака, которую нужно приструнивать! Не хочу, чтобы Себастьян потом всю жизнь за это расплачивался.
— Это ты на меня намекаешь?
Андре слишком устал, чтобы скандалить, но пообещал себе, что однажды обязательно сочтется с Сезаром. Ему вспомнились расспросы мальчика о собаке, только сейчас думать об этом не было сил. И в ответ на едкую реплику старика он буркнул:
— Ладно, нальешь нам по чарке, или надо тебя как следует попросить?
— Это дело, Сезар! Мы все хотим промочить горло! — Комбаз давно потерял привычку ходить по горам, и теперь ему казалось, что с минуты на минуту с ним случится апоплексический удар. Он с мольбой посмотрел на старика. Сезар пожал плечами.
— Входите! Над мойкой возьмете бутылку, хлеб и сыр вон в том ларе. Угощайтесь, а я пойду посмотрю, все ли в порядке у овец. Может, Себастьян там.
— Ну да! Пошел спеть им колыбельную! Не глупи, Сезар. Анжелина наверняка увела мальчонку домой. Она же сегодня приходила вечером доить вместо тебя, верно?
Если так, почему эта проклятая дверь хлопает на ветру. Сезар не испытывал ни малейшего желания пререкаться. Он едва стоял на ногах от усталости. Старик кивнул и, пошатываясь, вошел в овчарню. Довольные охотники последовали за ним. В доме было очень холодно, однако это никого не смутило. На улице поднялся ветер, и по контрасту овчарня показалась им чуть ли не раем.
— Сядь посиди, старик, мы сами все сделаем!
Фабиан, присев возле очага, принялся разжигать огонь. На столе уже появилось сало, домашний сыр и две уцелевшие после обеда бутылки: одна с вином и вторая с полынной водкой. Даже если прибавить к этому бутылку, обещанную Сезаром, получалось не больше трех-четырех чарок на брата, — только промочить горло, и все! Уже не таясь, старый пастух прошел в потайную комнату и вернулся с тремя бутылками. Его встретили криками ликования, а Марсель сделал вид, будто ничего не заметил. Может, Сезар и грубоват, но охотник он непревзойденный! Сказал, что Зверюгу надо искать на Мейе, там она и оказалась!
Позднее, поднимая очередной тост за Фабиана, пристрелившего злобную псину, никто не заметил, как в окне мелькнуло лицо мальчика.
Себастьян пошел прочь от овчарни. Ночные тени окружали его со всех сторон, но он больше не чувствовал холода и не испытывал страха перед темнотой. Он шел, не оглядываясь, не разбирая пути. Он тихо плакал, и эти холодные слезы казались почти лаской в сравнении с ощущением пустоты внутри, которое его сбивало. Несколько километров до шале мальчик прошел словно во сне, ни разу не остановившись даже в лиственничном лесу, который всегда казался ему обиталищем страшных привидений.
Крик Анжелины вернул его к действительности. Девушка ждала его у дома с наступления темноты. Уже несколько часов она терзалась, представляя худшее, но стоило ей увидеть опухшее от слез лицо мальчика, как она поняла, что случилось несчастье иного рода.
В ту ночь Анжелина не сомкнула глаз, и когда на рассвете Сезар ввалился в дом, она уже вся извелась. Старик пришел на ватных ногах, и от него несло полынной водкой. Он сделал вид, будто не заметил ее, и тяжело повалился на кресло у очага, в котором еще теплился огонь.
Чтобы сохранить хотя бы видимость спокойствия, девушка подошла к печке и наполнила чашку напитком из корней цикория и смолотого жареного ячменя, который теперь заменял им кофе. Рука сама собой потянулась к хлебу, но после короткого колебания она решила наказать старика. Наверняка его животу есть что переваривать, может обойтись и без еды! Анжелина подошла к Сезару и резким жестом протянула ему чашку. Он очнулся от дремы, заморгал и попытался улыбнуться, отчего ее раздражение только усилилось.
— Спасибо, Лина, ты такая заботливая…
— И это все? Даже не спросишь, что с Себастьяном?
— Он дома, разве нет?
— Он дома, но это не все.
— Он… С ним все в порядке?
Сезар хотел распрямить спину, однако движение вышло неловким, и он плеснул горячим напитком себе на запястье. Было больно, но старик лишь чертыхнулся себе под нос.
— Как посмотреть… Если ты о здоровье, то он цел и невредим, только очень устал и натрудил ноги. Но в остальном… Он пришел домой среди ночи с глазами, опухшими, как у больного кролика! И не проронил ни слова! Как я ни спрашивала, он ничего мне не сказал. Что ты ему сделал?
