У нее даже голова кружилась от облегчения. Теперь она почувствовала, что готова забраться в постель и проспать десять часов или даже больше. Хотя у нее была еще одна забота — упрямый и скрытный муж.
— О малышах трудно не беспокоиться, — сказал мистер Лэнгтон. — Но такие заболевания, если не прогрессируют, проходят очень быстро. Просто держите мальчика в тепле, давайте ячменную воду, и все пройдет.
Джастин еще раз поблагодарила доктора и передала его Фелпсу, который ждал у лестницы. Она несколько секунд постояла на месте, собираясь с духом для продолжения разговора с мужем. Она подозревала, что он уже пожалел о своем рассказе. Появление доктора дало Гриффину небольшую передышку, однако Джастин не имела намерения позволить ему уйти от разговора. Она только надеялась, что, учитывая его тенденцию избегать встречи с теми, с кем не хотелось разговаривать, ей не придется обыскивать дом.
Но, к ее удивлению, Гриффин все еще находился в ее спальне — рассеянно доедал то, что осталось на подносе.
— Мне позвонить, чтобы принесли еще? — со скрытым сарказмом спросила она. — Уверена, ты сегодня тоже толком не ел.
— Не надо брюзжать, Джастин, — сказал Гриффин и встал. — К тому же, если отослать обратно нетронутую еду, кухарка будет оскорблена в лучших чувствах.
— Когда ты поблизости, об этом можно не беспокоиться, — пробормотала Джастин.
Судя по его веселой ухмылке, ее голос был недостаточно тихим. И, да, она понимала, что ведет себя как ворчливая старуха, но у нее были на то причины.
Гриффин подошел, взял жену за руку и повел к креслу.
— Знаю, со мной очень трудно иметь дело, и знаю, что у тебя еще сотня вопросов. Я отвечу на них, хотя и без своего на то желания, как только расскажешь, что сказал доктор. Малыш поправляется?
Его искренняя тревога умерила пыл Джастин. Пусть Гриффин делает вид, что не интересуется больными младенцами вообще и Стивеном в частности, но на деле все не так. Как и большинству мужчин, ему не нравится роль няньки, но он всегда помогал Роуз, заменяя уставшую Джастин. Его доброта удивляла и безмерно трогала. В такого человека невозможно было не влюбиться.
— Температура уже падает, и мистер Лэнгтон считает, что кризис миновал, — сказала она, наблюдая, как Гриффин наливает чай. Приняв из его рук чашку, она благодарно улыбнулась. — Я очень рада, что все обошлось.
Гриффин смотрел на жену со слабой улыбкой.
— Ну а теперь ты, дорогая, должна отдохнуть. Но думаю, я зря потрачу время, если начну уговаривать тебя отложить нашу содержательную беседу до утра?
— Ты правильно думаешь, — твердо заявила она.
— Я бы предпочел вообще об этом не вспоминать, но, полагаю, ты будешь неустанно донимать меня, и, в конце концов, я расколюсь как яичная скорлупа, — сказал он и усмехнулся.
— Так и будет, — подтвердила Джастин, насторожившись.
Гриффин явно воспользовался передышкой, чтобы взять эмоции под контроль. Теперь он был холоден и язвителен, а напряжение, которое она чувствовала раньше, исчезло. Но он, по крайней мере, не отказывался говорить, что Джастин посчитала несомненным прогрессом. Обычно, если он объявлял какую-нибудь тему запретной, переубедить его было невозможно.
— Что ж, пусть будет по-твоему. — Гриффин опустился на соседний стул, откинулся на спинку и вытянул ноги. Обычная ленивая поза говорила о том, что он себя полностью контролирует. — Что еще ты хочешь знать?
— Когда ты узнал, что твоя мать жива?
— Сразу после своего четырнадцатого дня рождения. У дяди Бартоломью случился апоплексический удар, едва его не убивший, и он оказался на смертном одре. Думаю, его мучила совесть, и, прежде чем испустить последний вздох, он сказал, что на самом деле моя мать не умерла от лихорадки. Она окончила школу и была помещена в услужение к некой даме, жившей возле Лидса. Дядя, конечно, все это знал, но в своей бесконечной мудрости решил, что мне лучше быть сиротой и не пятнать себя общением с матерью.
У Джастин заныло сердце. Она всей душой сочувствовала и маленькому мальчику, и сидящему перед ней мужчине. Гриффин, конечно, умел держать эмоции под контролем, но от нее не ускользнули горечь в голосе и суровость в глазах.
— Твой дядя был недобрым человеком, — сказала она. — Это чудо, что ты стал таким, каков есть, учитывая его влияние на тебя.
Ее реакция удивила Гриффина.
— Он не сомневался, что поступает так, как лучше для меня.
— В тебе неизмеримо больше милосердия, чем в нем, — сказала Джастин. — Что ты сделал, когда узнал о его обмане?
Гриффин несколько секунд взирал на жену с очень странным выражением, но потом тряхнул головой, и оно исчезло.
— Я просмотрел его бумаги, нашел адрес дома, в котором она жила в услужении, и отправился туда.
Джастин от удивления раскрыла рот.
— Ты поехал один?
— Разумеется.
— Как же ты туда добрался? У тебя были деньги?
Он только усмехнулся.
— Я обчистил дядин ящик для пожертвований. Там было немного, но хватило на место в почтовой карете и на еду. Еще я прихватил с собой некоторые его личные вещи — все, что можно было впоследствии заложить.
Джастин не знала, ужасаться ей или смеяться.
— Для мальчика, воспитанного в доме викария, ты удивительно быстро освоился с криминальной жизнью.
— По всей видимости, у меня была к ней внутренняя склонность, — сухо сообщил он.
— Явно. Тебе удалось найти мать?
— К несчастью, нет, — вздохнул он. — Женщина, которая ее наняла — некая миссис Ламотт, умерла за несколько лет до моего появления. Она была богата, но жила затворницей. Вскоре после ее смерти дом закрыли, а слуги разошлись кто куда.
— Ты больше ничего о ней не слышал?
Гриффин пожал плечами, отвел глаза и стал смотреть в окно, за которым стояла холодная зимняя ночь.
— Я ничего не смог найти. В то время в моем распоряжении не было никаких средств дня поисков. Я разговаривал с людьми, которые помнили миссис Ламотт, но никто из них не слышал о Хлое Стил.
Джастин покачала головой.
— Не понимаю, почему она не пыталась с тобой увидеться? Даже если твой дядя желал оградить тебя от ее дурного влияния, всегда можно что-нибудь придумать.
Когда Джастин снова встретилась глазами с мужем, ее пробрала дрожь.
— Очевидно, у нее не было такого желания. Какая женщина в здравом уме захочет каждый день видеть перед глазами ошибку своей молодости? Или у нее каменное сердце.
Все существо Джастин протестовало против такого объяснения, но Гриффин, похоже, для себя давно все решил, и переубедить его не стоило и пытаться. Тем более через столько лет и без доказательств того, что мать действительно его любила.
