— Мне не нужно садиться, — прорычал он, — и у меня нет времени для мелодраматических сцен — воссоединение семьи и все такое… Моя жена сбежала, и я должен ее найти.
— Да, знаю, — сказал Доминик. — Поэтому Хлоя здесь.
Гриффин невольно разинул рот от удивления. Его взгляд метнулся к матери.
— Как ты оказалась впутанной в это? Что знаешь о Джастин?
— Это я помогла им бежать — ей и ребенку, — ответила женщина.
— Что ты сделала? — потрясенно спросил Гриффин, делая шаг к ней.
— Гриффин, не трогай ее! — завопил Доминик.
Остановившись, Гриффин уставился на Доминика, который не сводил глаз с его рук.
— Чего ты орешь? — досадливо поморщился Гриффин. — Я ни разу в жизни не ударил женщину, и тебе это прекрасно известно. — Тем не менее, он почувствовал, что его бросило в жар.
— Я бы не удивилась, если бы ты изменил этому правилу, — негромко сказала Хлоя. — Я это заслужила.
Гриффин сморщил лоб.
— Я ошибся, — сообщил он. — Это не мелодрама. Это фарс.
Его мать пожала плечами, но уголки ее рта еле заметно дернулись, а в глазах промелькнули веселые огоньки.
— Не то чтобы я был против хорошего фарса, — продолжил Гриффин, — но мы должны найти Джастин. Она в опасности, и если ты знаешь, где она, скажи немедленно.
Хлоя покачала головой.
— Поверь, она в надежном месте. И я никому не скажу, где она, пока ты будешь настаивать на передаче Стивена графу Марцано.
Гриффин уставился на нее с ужасом.
— Боже правый! Ты — женщина под вуалью?
— Предположим.
— Но как ты узнала, где меня искать?
Хлоя робко улыбнулась.
— Я уже несколько лет слежу за тобой. — Женщина изо всех сил старалась говорить спокойно.
Внезапно Гриффин почувствовал, какими чудовищно неповоротливыми стали его мозги. Судя по всему, они оказались не в силах осмыслить новую информацию.
— Но где ты жила все это время, пока следила за мной?
— У меня есть дом в Камберуэлле. Иногда по делам мне приходится бывать в Сити. Навести о тебе справки совсем нетрудно.
Хлоя смотрела прямо на сына, не отводя взгляда, но ее глаза о чем-то молили. О прощении? Неужели она рассчитывает на прощение после того, как не желала его знать столько лет?
— Боже мой! — недоверчиво воскликнул Доминик. — Прямо у меня под носом!
Она покосилась на Доминика и немного порозовела.
— Прости, но мне казалось, что так будет правильно.
— Что будет правильно? — потрясенно переспросил Гриффин. — Позволить нам верить, что тебя нет на свете?
Хлоя открыла рот, чтобы ответить, но Гриффин остановил ее взмахом руки.
— Не важно. Я ничего не желаю об этом слышать. Мне необходимо знать только одно: почему ты увезла мою жену в какое-то таинственное место, которое не желаешь называть?
— Ну, это совсем простая история, — сказала она.
— Не могу дождаться! — воскликнул Гриффин, разрываясь между сарказмом и растерянностью.
Доминик обошел стол и взял Хлою за руку. Гриффин не мог не заметить, как она вздрогнула от его прикосновения и ее щеки порозовели еще ярче.
— Присядь, пожалуйста, — тихо проговорил Доминик и повел женщину к креслу у камина. — Позволь я прикажу принести…
— Доминик, если ты сейчас прикажешь принести чаю, клянусь, я тебя убью, — рявкнул Гриффин. — У нас нет на это времени.
Доминик бросил на возбужденного гостя раздраженный взгляд, но Хлоя удержала его руку и сказала:
— Мне не нужен чай. И я согласна, что время играет очень важную роль.
— Ладно, — буркнул Доминик. — Гриффин, перестань испепелять свою мать взглядом и сядь. Из-за твоей грубости мы только теряем время.
Хлоя неуверенно улыбнулась.
— Пожалуйста, дорогой, сядь здесь, напротив меня.
Он несколько секунд неподвижно стоял, не в силах принять решение. Все выглядело так, словно его приглашали присесть для ничего не значащей беседы. Как будто его родная мать не восстала из мертвых, в мгновение ока изменив всю его жизнь.
— Ладно, — рыкнул он, прошагал к стулу и сел. — Но вы оба лишились рассудка.
Доминик неодобрительно покачал головой и занял место за столом. Судя по всему, он уже овладел ситуацией. Гриффин понятия не имел, как это у него получилось. Ему было известно, что Доминик много лет упорно искал Хлою. Эта миссия стала для него священной. Как он мог теперь сохранять ледяное спокойствие, для Гриффина было тайной.
— Хорошо, мама, — язвительно выделив голосом последнее слово, сказал он. — Я весь внимание.
Вместо того чтобы обидеться на его откровенный сарказм, Хлоя одарила его блаженной улыбкой. И Гриффину пришлось проглотить внезапно застрявший в горле ком размером с хороший булыжник. — Конечно, сын мой. — Она сделала паузу, словно стараясь привести в порядок мысли.
— У меня есть заведение в Камберуэлле, — начала она. — Нечто вроде приюта для незамужних девушек, которые, забеременев, оказались на улице. Это не школа, да и не благотворительное учреждение. Большинство девочек, которые приходят ко мне, желают, если возможно, сохранить тайну. Многие из них, после того как я нахожу хороший дом для их детей, возвращаются к прежней жизни. Некоторые хотят оставить детей при себе, и я стараюсь им в этом помочь.
Гриффин был не в силах в это поверить… или плохо старался?
— Вот только ты не смогла сделать то же самое для собственного сына. — Ему показалось, что ирония легко могла его задушить.
Хлоя пристально и очень серьезно посмотрела на него.
— Гриффин, ты не должен думать, что я не хотела быть с тобой. Я хотела. Очень хотела. Но дядя Бартоломью был неумолим.
— Это его идея — сказать, что ты умерла в школе, куда он тебя отправил?
Ее глаза казались глубокими озерами грусти, грозившими затянуть его.
— Да. Он считал, что так будет лучше для тебя, и я не могла не согласиться. В то время я ничего не могла тебе дать, только свой позор. Мне очень жаль, если, по-твоему, я сделала неверный выбор, Гриффин.
Он подумал о долгих годах одиночества, когда считал себя брошенным, когда голодал и замерзал на улицах Лондона, в то время как его мать жила совсем рядом.
— Не важно, — буркнул он, справившись с эмоциями. — Сейчас не важно все, кроме Джастин.
Женщина кивнула.
— Хлоя, — перебил ее Доминик. — Откуда у тебя деньги на открытие приюта? На что ты жила все эти годы?
Она растерянно моргнула — перемена темы разговора оказалась слишком резкой.
