— Дорогая, мне не вполне понятен порядок событий, — сказал Доминик. — Когда ты говорила с герцогом, до смерти Софии или после?
— После. Еще до его возвращения в Англию София очень неудачно упала. Это вызвало преждевременные роды. Ребенок родился здоровым, но бедная девочка так и не оправилась. Через две недели после родов она слегла в горячке и умерла.
Гриффин не мог не заметить, каким напряженным стало лицо матери. Она изо всех сил старалась сдержать эмоции.
— Малыш остался со мной. Я написала герцогу в Вену, и он сразу приехал. Он казался убитым горем, как и мы все. София была невинной молодой девушкой, не заслужившей такой участи.
В груди Гриффина зашевелилась старая печаль. Ее намного усилило присутствие женщины, которая испытала ту же боль и унижение, произведя на свет его. Он понял, что мать посвятила жизнь помощи девушкам, которых постигла такая же судьба. Она давала им убежище, тепло и любовь, которых они были лишены.
Но все же в нем все восставало при мысли, что она никогда не пыталась дать то же самое своему сыну.
Когда Хлоя высвободила руку, чтобы вытереть слезы, Доминик достал из кармана платок и дал ей.
— Спасибо, — пробормотала она, аккуратно промокнула слезы и почти сразу снова обрела контроль над собой.
— Что случилось после возвращения герцога в Лондон? — спросил Доминик.
— Он совершенно потерял голову и был не способен взять на себя ответственность за малыша. Еще он боялся даже подумать, как отреагирует его мать на сообщение о ребенке, рожденном в законном, хотя и не без правовых сложностей, браке. Он не сообщил матери о беременности Софии и определенно не имел желания делать это после ее смерти.
— Слабовольный идиот, — сказал Гриффин. — Спасовал перед женщиной.
— Он действительно не обладал сильным характером, Гриффин, — сказала Хлоя. — Не всем это дано. Марко был очень мягким, даже, пожалуй, застенчивым человеком. Он добился больших успехов в науке, но вряд ли станет хорошим герцогом.
— Насколько мне известно, его мать — очень сильная и влиятельная женщина, — сказал Доминик. — После падения Бонапарта она без устали трудилась, чтобы вернуть семье принадлежащее ей по праву положение в Сан-Агосто. Двор вернулся в Италию только несколько месяцев назад.
Хлоя кивнула.
— Да. Тогда герцог почти сразу уехал из Лондона в Сан-Агосто. Он только успел сделать временные распоряжения относительно сына — оставил его со мной.
— Я так и не понял, по какой причине начались игры рыцарей плаща и кинжала, — сказал Гриффин. — Почему бы просто не забрать сына домой, отложив все формальности на потом.
— Потому что в Сан-Агосто еще продолжаются беспорядки, — объяснил Доминик: — Существует много радикальных элементов и движений за объединение Италии в одну республику. Но есть и такие, кто желает восстановить старые княжества и герцогства, такие как Сан-Агосто. Все эти группировки активно борются друг с другом.
— Герцог только что взошел на престол, — сказала Хлоя. — И если бы в стране узнали, что он женился на английской девушке из протестантской семьи, да еще дочери простого торговца, и стал отцом потенциального наследника, скандал был бы огромным. Это было бы на руку радикалам.
Гриффин возмущенно скривился.
— Значит, его чертово высочество герцог предпочел забыть, что у него есть сын?
Хлоя кивнула.
— Он боялся, что его мать что-нибудь сделает с ребенком, особенно если он привезет Стивена в Италию.
— Значит, герцогиня — современная Лукреция Борджиа, — с видимым отвращением констатировал Гриффин. — Я оказался прав. В этой истории безумны все.
— Я не совсем понимаю, что хочет сделать герцогиня с ребенком, если он попадет к ней в руки, — задумчиво проговорил Доминик, — но, похоже, этого лучше не выяснять.
Хлоя встрепенулась и посмотрела на него с надеждой.
— Ты мне веришь?
Доминик улыбнулся, и его улыбка показалась Гриффину очень странной.
— Разве я когда-нибудь делал иначе, дорогая?
Женщина опустила голову, стараясь справиться с подступившими слезами. Гриффин задвигался. Почему-то, видя ее печаль, он почувствовал себя немного неуютно. Честно говоря, он чувствовал себя в высшей степени неуютно, переполненный самыми разными эмоциями до такой степени, что едва мог думать.
Он попытался найти убежище в фактах.
— Итак, мы установили, что герцогиня представляет собой серьезную угрозу. — Но если герцог решил спрятать от нее сына, откуда она узнала о его существовании?
Хлоя беспомощно всплеснула руками.
— Подозреваю, что она сумела перехватить письма Софии к герцогу, когда он был в Вене. Или мои письма. Я могу только сказать, что граф Марцано — самый доверенный советник герцогини, появился на пороге моего дома только после отъезда герцога в Италию. В свете того, что мне уже было известно, и, помня инструкции герцога, настойчивость Марцано, требовавшего, чтобы я передала ребенка ему, показалась мне подозрительной.
— И ты, конечно, отказалась, — сказал Доминик.
— Да. И уже на следующий день ко мне в дом вломились какие-то люди и весьма невежливо обошлись с моими подопечными. К счастью, меня в этот день дома не было, и Стивена я взяла с собой.
Гриффин весь подобрался. Он подумал о Джастин, о том, что она одна и скорее всего в этот самый момент подвергается опасности.
— И ты решила подкинуть проблему на порог моего дома, — язвительно сказал он.
Его мать устало вздохнула.
— Я не смогла придумать для малыша более безопасного места, — сказала она. — Кто станет искать королевского отпрыска в борделе? А потом и сама спряталась. Мне показалось, что это лучший способ защитить Стивена.
— Бог мой, Хлоя! — воскликнул Доминик. — Ты могла прийти ко мне!
— Я… я не думала, что это будет разумно, — запинаясь, пробормотала она. — Тем более, что…
Гриффин громко хлопнул в ладоши.
— Хватит. Вы двое можете продолжать разыгрывать свою маленькую драму и без меня. А сейчас мне необходимо знать только одно: где Джастин?
Хлоя нахмурилась.
— Пусть Доминик обещает, что не отдаст ребенка в плохие руки.
— Предоставь это мне, — мрачно буркнул Доминик. — Теперь, когда я знаю все детали, я сумею убедить Марцано вести себя разумно.
Хлоя облегченно вздохнула, а Гриффин встал.
— Спасибо, — прошептала она, и бледное лицо при взгляде на Доминика осветилось глубочайшей благодарностью. Потом она повернулась к Гриффину: — Джастин с малышом находятся на постоялом дворе в Хэджроу, к востоку от Пекхэма. Там ее знают под именем миссис Пайпер.
Гриффин нахмурился.
— Это девичья фамилия твоей матери.
