— Что ты, милый! — игриво улыбнулась я. — Это тебе уже не грозит! Поехали скорее! Быстр-ро!!
Мы выбежали на улицу и едва успели сесть на хвост взревевшему джипу. На этот раз гонка не доставила мне столько удовольствия, как прежде. Знаете, днем, в бешеном темпе, да по встречной полосе, да на красный свет, да по тротуарам!.. Нет, я не гожусь в камикадзе. Я зажмурилась покрепче и прижалась к могучей спине Веника в ожидании удара. Если мы врежемся, он меня брюхом самортизирует…
Когда мы выскочили на проспект Энергетиков, я открыла глаза и тотчас поняла, что «биток» целеустремленно мчится к Ладожскому вокзалу. По пути к нему присоединилась знакомая желтая «волга», с визгом срезавшая поворот на шоссе Революции. Сомнений быть не могло! Эти слуги дьявола летят по непорочную душу моей Аннушки! Преодолевая страх вполне реальной опасности свалиться на полном ходу с мотоцикла, я вцепилась левой рукой в бороду Веника, а правой полезла в карман за телефоном.
— Зина! Зиночка, мать твою! Немедленно скажи девушке, чтобы спасалась! Да, да, они уже едут, и мы за ними! Все объясню, если не свалюсь, черт возьми!
Дело принимало очень серьезный оборот. Одно неверное действие — и все могло кончиться гибелью и нас, и безвинного Веника, и христовой невесты, чей облик так запал мне в душу. Машины бандитов влетели на парковку перед вокзалом, разметав желтые колпачки переносного ограждения. Подбежавший охранник не успел даже ничего сказать — получил удар в челюсть и грохнулся навзничь, а эти сатанисты, в том же составе, что и под дверью квартиры Колядко, перепрыгивая по очереди через его распростертое тело, топоча каблуками во всю мочь, побежали к зданию вокзала. Молодой, с прибором в руках, показывал путь.
— Стань вон там, на остановке, и жди нас! — сказала я, уже вполне профессионально соскакивая с мотоцикла.
Я не хотела брать с собой Вениамина. С ним, конечно, было бы спокойнее, и безопаснее… но все же нет. Ему, при всем его грозном виде, много не надо. Дадут один раз по больной черепушке — и снова готовый овощ! Лучше уж я как-нибудь сама…
Они метались по вокзалу, забегая то в один переход, то в другой, пытаясь выдержать какое-то заданное направление. Наконец, всей толпой метнулись под указатель «Камеры хранения». Я растерялась, не зная, что делать. Ни Аннушки, ни моих замечательных подруг нигде не было видно. С замиранием сердца, стараясь не стучать каблуками по плитам пола, я осторожно последовала за бандитами в подвальный павильон и затаилась там между длинными рядами ячеек.
Бандиты разочарованно бродили по рядам, высматривая посетителей. Молодой, с прибором в руках, чертыхался:
— Не вижу! Не вижу! Он где-то здесь, в этих чертовых ящиках! Металл все экранирует!
Так я и думала! В чемоданчике был «маячок»! Вадик скачал мне из Интернета несколько страниц описания таких специальных кейсов для перевозки денег — с системами защиты, сигнализацией через спутник, встроенной видеокамерой, передающей изображение того, кто неосторожно открыл заветный чемоданчик, и еще кучей всяких наворотов. У этих систем есть целый ряд режимов, один из них — энергосберегающий, как у сотового телефона. Сигнал подается лишь тогда, когда кто-то открыл кейс, и еще некоторое время после открытия. Если все время маячить — аккумулятор разрядится через пару часов.
Где-то в головном офисе господина Ладо его шестерки бессменно бдят перед монитором, как пауки в центре паутины, в ожидании того момента, когда неосторожная любопытная муха-цокотуха, нашедшая денежку, откроет вожделенный кейс и выставит на обозрение бандитам свою полную идиотского восторга физиономию! Система спутниковой навигации сообщает координаты с точностью до десятка метров — и бригада во главе с «битком», жить которому без кейса осталось едва ли неделю, несется стремглав в нужное место, имея на руках не просто фоторобот, а настоящую фотографию похитителя.
Слава тебе, Господи! Велика мудрость твоя! Я у тебя в долгу. Если бы ты позволил мне завладеть этим дьявольским устройством раньше, чем я догадалась о происходящем — быть нам всем трем уже давно покойницами! Лежать бы рядком где-нибудь в лесочке вдоль Приморского шоссе или плавать в холодных мутных водах Ладожского озера — это смотря что господа бандиты предпочитают: рыбалку или охоту. И никто бы нас уже не спас, стоило лишь «битку» опознать в числе похитительниц свою соседку Маргариту. Это факт, господа и товарищи.
Пока я осознавала и переоценивала прошлое, наполняясь благодарностью к мудрости и терпимости Создателя и Вседержителя, подумывая о том, не сходить ли мне в Лавру и не поставить ли свечечку, пока ноги носят, бандиты, матерясь на чем свет стоит, один за одним потянулись из подвала наверх.
— Ботас, остаешься здесь! — свирепо командовал «биток». — Чтобы никто ничего не вынес! Будут подозрительные рожи — вали! Мы к шефу! Он по связям, через прикормленных ментов даст отмашку, чтобы прошмонать здесь все! До последнего ящика! Наше будет, никуда не уйдет теперь!
Они вышли, а я осталась внизу, опасаясь выходить. Время тянулось, становилось страшно. Из приоткрытой фрамуги под потолком цокольного этажа тянуло промозглым холодом и сыростью. Надо было что-то делать, разыскивать Зинаиду с Марго, а я никак не могла ни на что решиться и стояла, дрожа, в дальнем углу. Как на грех, в камеры никто не шел, и проскользнуть среди людей не представлялось возможным.
Я все торчала там и слушала голос диктора, раз за разом взывавший:
— Гражданка Сидорова! Подойдите, пожалуйста, к справочному бюро!
Неожиданно сверху раздались тяжелые шаги по ступеням, эхо от которых гулко раскатилось по всем закоулкам камеры хранения, и знакомый голос, продолбивший мне за сегодня все уши, позвал:
— Агнесса! Агни-и!! Ты где пропала?!
— Я тут! Я сумки ставила! — с восторгом отозвалась я. — Я уже иду, милый! Мы успеваем на электричку?
Птичкой я взлетела по ступеням навстречу Венику. Ботас, рослый костлявый тип, один из тех, что возились у дверей Колядко с домкратами, косо посмотрел на меня, смерил взглядом фигуру старого байкера — и связываться не стал. В конце концов, не он ведь прошляпил эти бабки… Мы беспрепятственно вышли в главный зал и поспешили затеряться в толпе. Веник вел меня за собой, раздвигая людей, точно ледокол — льдины. В такие минуты и понимаешь, для чего нужны мужчины! Во все прочие — не поймешь ни за что.
— А на какую электричку нам надо? — простодушно спросил он. — Чего ты все усмехаешься?! Опять за дурака меня считаешь?
Я не успела ответить. Нервный голос дикторши раскатился по всем закоулкам вокзала:
— Гражданка Сидорова! Отойдите от справочного бюро! Не мешайте работать!!!
4
За кассами, поближе к отделению милиции, жались у стеночки мои бедные, измученные, дрожащие старухи! Даже Зинка утратила свой боевой пыл, а на Маргариту просто нельзя было глядеть без слез. Шагах в трех от них стояла и смотрела на всю эту мирскую суету своими бездонными очами Аня Боголепова, будущая подвижница православия.
