– Но я тоже не представляю, каким образом… – начал было Минц, но тут Удалов его перебил:
– Я думаю, что речь идет о минимизации.
– Об этом неудачном опыте?
– Вот именно! – воскликнул Президент. – Зря вы это изобретение выбросили, Лев Христофорович… Зато сейчас оно нам очень пригодится. Если у нас имеется отдаленная цивилизация и если у нас нет денег, чтобы отправить туда космическую экспедицию, то почему бы не уменьшить космонавтов до миниатюрных размеров, и тогда…
– Запасов воздуха и пищи надо в сто раз меньше, вес корабля в сто раз меньше – всего надо в сто раз меньше! – заявил Удалов. – Вы гений.
– О гениальности – это лишнее. У меня есть семья и другие советчики. В коллективе живу, думаем вместе. А решения приходится принимать, понимаешь, в одиночестве. Устал я, ребята. Пошли, что ли, пообедаем. Супруга ждет.
Все приборы для корабля изготавливались на станции юных техников и в Институте борьбы с вредными насекомыми. Мебель и прочие вещи поручено было изготовить фабрике твердой игрушки. Фабрику оцепили автоматчики, прочие организации тоже охранялись.
В Министерстве обороны об операции «Звезды зовут» знали три человека. Зато очень многие знали о параллельной операции «Галактика». На полигоне в Плесецке готовили к старту настоящий гигантский космический корабль, и хоть цель полета держали в тайне, половина населения Земли о ней знала – готовился полет к дальним звездам.
В США эксперты по русским делам категорически заявили, что русская технология и экономика такого запуска не выдержат, а если корабль и пролетит сколько-то там миллионов километров, то он обязательно рассыплется. Так что к звездам все равно полетят американские астронавты. Только надо погодить.
А пока суд да дело, американские агенты и купленные ими мафиозные кланы вели поиски юноши Сережи. Сбились с ног, но найти не смогли, потому что он сдружился с академиком Минцем и уехал с ним на время подготовки экспедиции в Великий Гусляр, где жил на правах внучатого племянника и вел со Львом Христофоровичем бесконечные споры о кибернетике. Старый и юный ученые крепко подружились.
Присутствие Минца пока не требовалось. Дела шли и без него под президентским контролем.
Дети во дворе дома № 16 уже привыкли, что в семь вечера там опускается черный вертолет с золотым гербом России на борту и из него выходит дюжий фельдъегерь, у которого всегда найдется для них конфета.
Наконец – уже осенью, когда трава в городском парке пожухла, а клены стали огненными, – подготовка к экспедиции была завершена.
В Гусляр пришло послание от Президента:
«Удалову и Минцу быть в Плесецке к шести вечера».
На том же фельдъегерском вертолете и вылетели.
На космодроме наших знакомых тут же провели в бункер. Там находился Президент. Нет, не инкогнито, а совершенно официально, так как только он мог помахать рукой улетающим космонавтам.
Президент сидел за простым дубовым столом, который остался в наследство от академика Королева. Справа сидел Генеральный, слева генерал с бородкой под Троцкого. Комиссия принимала доклады служб.
Когда выяснилось, что все службы свое дело сделали и корабль к полету готов, Президент отправился на пресс-конференцию.
Журналистов собралось столько, словно Президент только что взял штурмом Кремль.
В коридоре, в тот момент, когда никого рядом не было, Президент по-товарищески обнял Минца и Удалова и спросил:
– Не передумали?
– Нет, – сказал Минц.
– Средство привезли?
Минц похлопал себя по верхнему карману.
– Инкубационный период проверяли?
– И не раз, вы не волнуйтесь, – сказал Удалов. – Короткий у нас инкубационный период.
Президент поспешил на пресс-конференцию. От двери обернулся и громко прошептал:
– Вся надежда на вас, старики! Если опозоримся, меня скинут, вас на пенсию, если не хуже, а удар по репутации России будет такой, что уже не управиться.
– Не подведем, – заверил Удалов.
В отведенной им комнате они просидели минут двадцать. Работал маленький телевизор. Они смотрели, как Президент отбивается от скептически настроенных журналистов. Настроение было тревожным. Ответственность – громадной.
В дверь заглянула дочь Президента, доверенное лицо.
Она сделала жест рукой. Дочь была вся в черном, на голове черный платок.
Черной монашкой она повела друзей по коридору.
Они вышли на поле. Дул холодный ветер. Удалов пожалел, что не взял плаща.
Впереди возвышалась громадная башня – космическая ракета.
Дочь Президента легко вспрыгнула на небольшую платформу, Минц с Удаловым последовали ее примеру, и тележка покатилась к кораблю.
Возле корабля было тихо.
Часовые у башни мирно спали.
– Никто не заметит нашего прихода, – сказала дочь Президента.
– Куда его денут? – спросил Удалов, показывая на корабль.
– В сторонке постоит, – ответила дочь Президента. – Их тут две дюжины, несчитанные. Еще со времен холодной войны.
Они поднялись на лифте в космический корабль, прикрепленный спереди к ракетоносителю. Ракета была большой, корабль казался маленьким.
– Папа очень на вас рассчитывает, – сказала дочь.
Минц поцеловал молодой женщине руку, а Удалов крепко пожал ей прохладные пальцы.
Минц и Удалов остались одни.
– Что ж, – сказал Удалов. – Может, попрощаемся? Мало ли что может произойти?
– Ничего не случится, – отрезал Минц. – Мои открытия абсолютно надежны.
А тем временем пресс-конференция кое-как закончилась. Президенту не удалось убедить иностранных корреспондентов, что миссия к дальней звезде завершится успешно. Оппозиционные журналисты обвинили его в безжалостном отношении к русским людям. В сознательной попытке убить космонавтов по указке западных спецслужб. Репутация страны и лично Президента была поставлена на карту.
Под объективами сотен телекамер Президент пожал руки космонавтам и пожелал им скорейшего возвращения.
Гедике Петр Матвеевич был высок ростом, у него были курчавые черные волосы и нос с горбинкой. Он отличался безумной храбростью и находчивостью. Еще пять лет назад, до окончания летного училища, он был капитаном команды веселых и находчивых Московской консерватории. Петр Иванов – коренастый, светлоглазый, малоподвижный, с пшеничными волосами, которые спадали на лоб, – был слесарным гением. Он собственными руками построил действующий самолет и пытался улететь на нем в Америку. Его поймали в районе Северного полюса и вместо тюрьмы отправили в отряд космонавтов.
Весь мир глядел на то, как космонавты строевым шагом, поблескивая прозрачными круглыми шлемами, прошагали последние метры до ракеты. Петр Гедике отрапортовал лично Президенту.
