– Миленький, дорогой! – взмолилась невеста. – Неужели эти ордена и воинственные слова важнее, чем наша любовь? Папа дает нам в приданое виллу на берегу моря и яхту. Ты давно хотел иметь яхту, не так ли? Я рожу тебе пять или шесть богатырей…
– Ну, блин, – сказал Петр Иванов.
– Нас ждут, – сказал Минц, который полагал, что ничего хорошего из этого брака не выйдет. – Вся страна приникла к телевизорам. Ведь пленки, на которых снят наш прилет и встреча, уже получены на Земле. Какие широкие объятия, как всегда, раскроет Родина!
– Придется возвращаться, – печально вздохнул Гедике. – Сначала долг, а потом любовь.
– А мне что, утопиться? – спросила невеста.
– Полетишь с нами, – сказал Гедике. – Обойдемся без яхты. Нам правительство подарит и виллу, и катер, и верхового коня. Лев Христофорович, у вас найдется еще немного средства, чтобы привести Гругену в крупный человеческий размер?
– Ох, не знаю, получится ли! – развел руками Минц. – Средство испытано только на людях. А вдруг не получится?
Тут зазвонил телефон. Незнакомый голос с иностранным акцентом спросил:
– Здесь ли находится известный космический путешественник Корнелий Удалов?
– Я у телефона.
– Ты что, не узнаешь старых друзей?
Необычный акцент, певучие интонации вызвали в памяти Удалова образ старого знакомца, с которым он общался на Съезде Обыкновенных Существ Галактики несколько лет назад, когда Удалов удостоился почетного звания Самого среднего обитателя Галактики. Разумеется, на Земле Удалов об этом не распространялся, да и жена Ксения не одобряла той его поездки, но сейчас он искренне обрадовался, услышав голос кузнечика Тори.
– Надо встретиться, – сказал Тори. – Я для этого специально из Центрального разведуправления сюда флопнул. Даже уменьшиться пришлось. Спускайся на улицу, выйдешь в скверик, садись за розовым кустом на третью скамейку справа. Нас не должны видеть вместе.
Удалов мысленно улыбнулся таинственности, которую так любит напускать на себя кузнечик. Но не стал спорить, оглядел комнату, понял, что никто не обращает на него внимания – все утешают невесту Петра Гедике, – и поспешил вниз, в скверик.
На улице было пасмурно, дул осенний ветер и нес над мостовой желтую листву. Розовый куст, за которым стояла нужная скамейка, уже отцвел, и лишь последняя алая роза осыпала лепестки на жухлую траву. Удалов опечалился.
«И зачем все это? – подумал он. – Зачем суета, планы, космические полеты, премии и ордена? Наверное, права девушка Гругена, которая призывает космонавта Гедике поселиться на берегу моря и кататься на яхте…»
– Ну, старик, ты совсем не изменился! – раздался пронзительный голос.
К Удалову подбежал, подпрыгивая, зеленый кузнечик, одетый аляповато и ярко. Он уткнулся твердым носом Удалову в живот, всхлипнул от радости. Удалов почувствовал, как внутри его зашевелились пальчики душевного волнения.
– Надо худеть! – заявил кузнечик. – Ты, Удалов, перешел все границы. Посмотри на меня – как огурчик!
Такими грубоватыми словами кузнечик Тори пытался прикрыть свои чувства. Он боялся, что его сочтут сентиментальным.
– Тебе что, – сказал Удалов. – У тебя кожа хитиновая, как стальная. Куда тебе жиреть?
Они уселись на скамейку.
– Я как увидел в сводке нашего разведуправления, что на Столоки прибыл миниатюрный кораблик с Земли, то решил, что не иначе как вы с профессором Минцем что-то придумали! Ведь раньше звездных экспедиций Земля не посылала.
– Ты прав, – сказал Удалов. – А ты почему сводки смотрел?
– Я теперь в разведуправлении Галактического центра консультантом тружусь, специалистом по России.
– Ну какой же ты специалист?
– Не хуже других, – обиделся кузнечик. – После того как я твоим переводчиком работал, мне полное доверие в Центре.
– Ну спасибо, – сказал тогда Удалов. – Искреннее спасибо, что вспомнил меня, прилетел поздороваться…
– Ты дурак, Удалов, – с грубоватой прямотой возразил ему кузнечик. – Если бы только поздороваться, мы бы с тобой в таверне «Жареный индюк» встретились, я бы тебя напоил в стельку! А если я тебя на секретное рандеву вызываю, значит, есть другие основания. Не терпящие отлагательства.
– Что же, говори, – вздохнул Удалов. Он-то надеялся посидеть с Тори, поговорить, вспомнить молодость. А тот опять о делах…
– Скажи мне, друг, – спросил кузнечик, – вы уже отослали на Землю кассету с кадрами вашей встречи и пребывания?
– Отослали, – ответил Удалов. – Как получили позавчера телеграмму из Москвы, тут же отправили.
– Плохо, – сказал кузнечик. Он задумчиво водил носком башмачка по песку, вырисовывая на нем загадочный узор.
– А что случилось? – встревожился Удалов.
– Я тебе этого говорить не должен, – сказал кузнечик, поворачиваясь к Удалову и внимательно глядя на него неподвижными выпуклыми глазами. – Это, конечно, государственная тайна. Но раз уж она касается тебя, моего лучшего друга, я не могу молчать!
– Не томи! – взмолился Удалов. – Говори. И без тебя тошно.
– Не секрет, что Земля давно находится под космическим наблюдением, – сказал кузнечик. – Мало ли чего натворят ваши политики или генералы.
– Знаю. Сам, как честный человек, беспокоюсь.
– Так вот, мы получили по своим каналам информацию. На тайном совещании в верхах принято решение вас ликвидировать.
Кузнечик вздохнул, как заскрипел внутри, и поднял к небу выпуклые глаза.
– Зачем нас ликвидировать, если мы – гордость нашей необъятной Родины?
– Минутку, – сказал Тори и большими прыжками умчался следом за большой разноцветной бабочкой.
Минуты через три он возвратился, стирая платочком с углов рта цветную пыльцу.
– Я только поглядел, – сообщил он, – занесена она в Красную книгу или нет? Оказывается, занесена. Вот я и вернулся несолоно хлебавши.
Кузнечик тонко застрекотал, довольный, что вспомнил редкое русское выражение.
Удалов понимал, что существу на таком ответственном посту стыдно жевать бабочек из Красной книги, и потому промолчал, чтобы не смущать приятеля.
– Что ты говорил о секретном совещании? – спросил Удалов.
– Как обычно. Собрались генералы и некоторые секретные академики, а также представители Службы безопасности и решили, что вам придется героически погибнуть на подлете к Земле.
– Но почему же? Мы выполнили задание, встретились, поговорили, даже невесту везем – она от нашего космонавта, прости, понесла. Скоро ждем прибавления семейства.
– Фильм ваш на Земле. Весь мир знает, что вы выполнили свой долг. Америка, считай, в позорном трауре. Президент в отставку просится. Польша отказалась в НАТО вступать. Самое время вам героически погибнуть.
