– Это шантаж?
– Пытки мы не практикуем, а шантаж – да. Имеют еще место пережитки прошлого.
– Плохо мне. Позовите врача, – попросил Игорь.
– Все правильно, надо подумать. Время у тебя еще есть.
Игорю действительно нужно было взвесить все «за» и «против», посоветоваться с Ингой. Как она скажет, так и будет.
Печь хоть и электрическая, но пар от нее отличный. Сухой, горячий, колючий, но не тяжелый. Максиму не хотелось выходить из парилки, но время давно уже истекло.
У него вдруг возникла потребность заботиться о своем здоровье. Раньше горел на службе без оглядки на обстоятельства, а сейчас стал задумываться. Ресурсы организма не бесконечны, если себя не жалеть, можно износиться преждевременно.
Из парилки он вышел как заново родившийся, в окрыленном состоянии. А новорожденному что нужно?..
Грудь у Киры что надо, и кормит она вкусно. Сегодня у них итальянская кухня – лазанья и оссобуко, все собственного приготовления. Плюс красное вино.
Хорошо ему с Кирой, грех жаловаться. С ней у него появилось ощущение, что жизнь только начинается.
В каминном зале уютно потрескивал огонь. Стол накрыт, Кира вся из себя, в коротком платье. Максим быстро разговелся, захмелел, настроение поднялось.
Кира обняла его, прижалась грудью. Что-то сейчас будет.
– Как ты думаешь, может, нам оформить отношения? – спросила она.
Этот вопрос не застал его врасплох.
– Если тебя не напрягает мой рабочий график.
– Мы, женщины, на то и нужны, чтобы снижать такое напряжение.
Максим вздохнул. Может, он и не обабился, но на работе допоздна задерживается все реже, а выходные у него случаются все чаще. Сегодня суббота, а он только первую половину дня на службе провел.
– Да и утомленность мы хорошо снимаем, – проворковала Кира. – Меньше усталости – больше эффективности, или я не права?
– Уговорила.
– Большая свадьба нам не нужна, но сестру я, разумеется, приглашу. И любимую свою племянницу.
– И племянницу. – Он расслабленно кивнул.
– Я‑то приглашу! – Ее тон вдруг обрел угрожающий оттенок. – Но как ты ей в глаза смотреть будешь?
– Как?
– Она ребенка ждет, а ты ее мужа на пятнадцать лет отправишь.
– Предположим, не мужа. – Максим нахмурился.
Этот разговор не стал для него неожиданностью, но лучше бы Кира завела его не сегодня.
– Мужа! Они живут вместе, любят друг друга!
– Игорь человека убил. И не одного!
– Кого он убил? Бандита, у которого руки по локоть в крови! Шлюху, на которой клейма ставить негде?
– Это не оправдание.
– А доказательства? Они у тебя есть?
– Признание – королева доказательств.
– Я не знаю, чем ты шантажируешь Игоря, но насел на него крепко!
– Ты много чего про него не ведаешь. – Максим покачал головой. – А я знаю! Вся его жизнь – сплошное темное пятно. Кровь у него на руках.
– Игорь исправится! У него другого выхода нет! Он очень любит Ингу! Ты можешь в этом сомневаться, а я точно знаю!
– Знаешь, сколько по тюрьмам таких, которые любят? И что? Сидят, и никто не собирается их выпускать.
– Тюрьма должна исправлять!
– Хорошо, что ты это понимаешь.
– А Игорь исправится и без этого.
– Он совершил преступление и должен за это ответить. – Максим и не думал сдаваться.
– А доказательства у тебя есть?
– А кто Давыдова ножом ударил?
– За Давыдова пусть ответит. – Кира пожала плечами. – Мы с Ингой не против.
– Спасибо! – Одинцов не смог сдержать сарказм.
– Он, между прочим, Давыдова в больницу отвез. Не дал ему умереть!
– Суд это учтет.
– А еще от показаний против Давыдова отказался.
– Это его личное дело.
– Ну что ты за человек такой, Одинцов? Бобин ваш сам застрелился. Марину не нашли. Нет у тебя никаких доказательств, а ты уперся рогом!
– Есть такое понятие – справедливость.
– А еще есть семейная жизнь, родственные связи! – не унималась Кира. – Мы с тобой поженимся, а Инга с Алиной к нам на свадьбу не придут!
– Тогда, может, не надо никакой свадьбы? – Максим неторопливо поднялся, оделся, вышел из дома, сел в свою машину.
Кира его не удерживала, да он бы и не остался. Конечно, существует такое понятие, как родственные связи, но есть еще и принципы.
Майор был уверен в том, что Игорь убил Бобина и Марину. Если Одинцов не получит доказательств его вины, то поставит под сомнение свой профессионализм. Нет, нельзя сдаваться. Если есть возможность довести дело до конца, то он не имеет права ее упускать.
Кира позвонила, когда он подъезжал к дому.
– Одинцов, ты где? – сердито спросила она.
– Уже дома, – останавливая машину напротив подъезда, сказал майор.
– Ты выпил целую бутылку вина. Пьяный за рулем! Одинцов, да ты преступник!
– Звони в ГИБДД, там тебя поймут.
– Одинцов, будь человеком! – В мобильнике послышались короткие гудки.
Максим открыл дверцу, выбрался из машины. Но до своей квартиры он так и не дошел, повернул назад.
В конце концов, у него и без Игоря были, есть и будут неподъемные глухари. К тому же Мариной он не занимался, а дело Бобина давно уже закрыто. Поднимать из забвения историю с Поморовым – просто свинство. Эта сволочь столько судеб сломала, что заниматься им нет никакого желания.
Еще Игорь навел преступников на дом Сиднева, но дело закрыто, деньги возвращены. Ни к чему ворошить прошлое.
Можно было бы взорвать информационную бомбу, привлечь к себе всеобщее внимание. Это же сенсация – крупный российский банк унаследовал самозванец! Газеты пестрели бы заголовками. Максим прославился бы, его пригласили бы на какое-нибудь телешоу. На этой волне он мог бы сорвать с неба вторую звезду на погон. Так и въехал бы в рай на чужом горбу.
Но, как ни крути, а родственные связи – это реальность. Игорь не чужой ему человек. Он очень любит Ингу.
Но за Давыдова он родственной скидки пусть не ждет. Более того, Максим сделает все, чтобы ему влепили не условный, а реальный срок. В лепешку разобьется, но добьется своего. Он провернет это так, чтобы Кира ничего не поняла.
