Еще более сложно представить себе в роли любящих матерей женщин, избравших ярко выраженное карьерное поприще или демонически-религиозную миссию. Тем женщинам, которые привыкли быть объектом почитания и восхищения, очень сложно выказывать любовь самим – этому препятствует комплекс невротической потребности любви, переключение на себя и поглощение всякого рода внимания. Примерами тут могут служить Коко Шанель, Елена Блаватская и Мери Беккер-Эдди, основательница протестантской секты «Христианская наука». Ни одна из этих женщин не создала семьи, не произвела на свет ребенка. Ни одна из них не была психологически готова к тому, чтобы посвящать себя кому-то или чему-то в ущерб развитию идеи, заменившей им детей. Но исполнение земной миссии не принесло им личного счастья, хотя определенное удовлетворение достижением цели, вероятно, имело место.
Стоит сказать несколько слов и о слабых местах в жизни женщины. Невооруженным взглядом видно: беременность и материнство являются для современной женщины значительным вызовом. Вероятно, женщина порой способна сознательно отказываться от материнства, считая его крупной угрозой уже начавшемуся проекту самореализации.
Можно вспомнить, что беременность заметно затормозила карьеру Марии Монтессори, вынудив ее отказаться от руководства Ортофренической школой в Риме. Рождение ребенка послужило преградой именно на этом пути к успеху, но не изменило психологической установки на победу. Боясь гнева католической церкви, женщина круто изменила карьеру и до самой смерти держала в тайне незаконное рождение и воспитание сына. Но она сумела после рождения ребенка найти иной путь, иную парадигму дальнейшего восхождения. Эта на редкость решительная и мужественная особа отправилась с лекциями по стране и очень скоро стала повсеместно известна как пропагандистка женских прав. Заслуживает внимания ее совет женщинам опираться на разум вместо велений сердца. Развивая свою теорию и подкрепляя ее неустанной практикой, госпожа Монтессори перешла к обучающим программам для детей, создала оригинальные методики обучения, фактически вывела метод воспитания собственного имени. Выдвинув лозунг создания «сверхчеловека», она взялась за обучение сложных и умственно отсталых детей трущоб. Уже через несколько лет она прославилась со своим прорывным обучающим методом на весь мир, сумев научить детей, которых общество вычеркнуло из своих списков, читать и писать в возрасте четырех лет. Этот пример свидетельствует о возможности женщины успешно плыть против течения, называемого общественным мнением. Но, что еще более важно: женщина обладает столь значительным энергетическим, интеллектуальным и эмоциональным потенциалом, что способна найти подходящее решение даже в условиях, когда патриархальный мир ограничивает ее маневр.
Есть и иные истории, которые должны вселять невиданную уверенность в современных женщин, вступающих в материнство. Вера Набокова – безукоризненная жена-муза знаменитого писателя – всю беременность не отрывалась от привычной работы, не изменила ни единому установленному принципу, в том числе и в скрытой от любопытных глаз жизни в надежном семейном коконе. Стейси Шифф, автор ее обширной и многогранной биографии, заметила по этому поводу: «Вера продолжала разъезжать по своим урокам, сохранила безупречную фигуру, проявляя крайнюю осмотрительность в одежде». Одним словом, никто, даже муж, не ощутил психологических перемен до появления на свет ребенка. Хотя сама она не усматривала в своей поведенческой линии ничего особенного, на самом деле ее последовательность и сила воли заслуживают пристального внимания и уважения. Она представляет собой довольно сложный тип женщины, с одной стороны – самодостаточной, уверенной в индивидуальной силе, и с другой – ориентированной на роль женщины-подруги, в определенной степени растворяющейся в мужчине. Поразительно точное представление Веры Набоковой исследовательницей Стейси Шифф может в равной степени быть адресовано не только ей, но и всем тем женщинам, которые способны создать гармонию семьи, не теряя личных преимуществ и не пренебрегая особенностями пола. «Вера постоянно видела перед собой мужа; тот видел себя ее глазами. Такое основанное на оптическом обмане взаиморасположение укрепляло их союз там и тогда, где никогда не укрепило бы ничто другое <…> Верочка, как звал ее Владимир, отнюдь не поставила крест на своих литературных способностях, хотя, как оказалось, именно муж стал прямым (и единственным) пользователем этих ценностей». Эти две цитаты как нельзя лучше характеризуют психотип сильной и одновременно мягкой женщины, которая видит свою миссию в том, чтобы находиться рядом с мужчиной. Кажется, в любой момент жизни она могла бы обойтись без супруга: переводчица и великолепный лингвист с явным литературным талантом, она часто финансово содержала своего партнера. Он же, скорее всего, не сумел бы без тяжелых потерь перенести расставание, если бы такое случилось. Могла ли она избрать собственный путь, с индивидуальной миссией, как, скажем, Мария Монтессори? Вряд ли. Воспитание, основательное образование и глубокое понимание разрыва отца с матерью способствовали тому, что Вера изначально была нацелена именно на ту роль, которую она артистично и безо всякого излишнего кокетства или фарса исполнила.
Еще один пример служит противовесом упомянутым образам и расширяет картину борьбы женщин с теми слабостями, которые уготовила им Природа. Дочь воинственного политика, выросшая в условиях осознанно предоставленного критического для исламского общества уровня свободы, Беназир Бхутто, кажется, специально воспитывалась отцом для политической борьбы и интриг. И действительно, она в итоге совершила нечто невероятное для мира восточной религии – сумела стать премьер-министром Пакистана. Это произошло впервые в истории исламского мира. Естественно, что женщина, поражающая своей неотразимой решимостью, столкнулась с оппозицией негодующей части мужчин. Не раз ее пытались отлучить от власти, опираясь на установленное исламом неравноправное положение женщины. К примеру, в суде свидетельские показания двух женщин приравнивались к показаниям одного мужчины. Порой утвержденные в обществе нормы принимали чудовищные формы средневековья, не стыкующиеся с концом XX века: ментальное развитие тут отставало лет на пятьсот. Но мы вспомнили о несгибаемой Беназир по другому поводу. Когда ряд парламентариев Национального собрания страны потребовал отставки Бхутто в связи с «неспособностью премьера исполнять возложенные на нее высокие государственные обязанности из-за постоянной беременности» (за два года Беназир родила двух детей), она совершила поистине героический поступок. Будучи на восьмом месяце беременности, она ночью тайно покинула столицу, ей успешно сделали кесарево сечение, Беназир благополучно родила ребенка и утром… шокирующим для всех образом опять оказалась в роли главы правительства.
Конечно, этот сюжет упомянут вовсе не для того, чтобы каждая женщина совершала рискованные для жизни манипуляции. Но и меняющийся облик Беназир Бхутто, и находчивость Марии Монтессори, и устойчивость линии поведения Веры Набоковой – все это различные ипостаси женской силы, проявленной в моменты природной слабости. Возможности женщины порой уникальны и непостижимы, всегда дают повод для искреннего восхищения той легкостью и изяществом, с которыми женщина преодолевает головокружительные преграды.
Демонстрируя удивительно широкий арсенал изощренных средств, женщина нередко с театральным апломбом переигрывает более грубое и прямолинейное мужское начало, противопоставляя мужественности асимметричные гибкость и пластичность психологической игры и борьбы между полами. В то же время маскулинность откладывает отпечаток в душе каждой, кто отдает предпочтение самостоятельности, в отличие от иных представительниц прекрасного пола, кто предпочитает быть счастливой подругой, женой, матерью. Главное, что выделяет выдающихся, оставивших свой след в истории женщин, это то, что их признание свершилось не через мужчин, а путем личного воздействия на все общество, при таком изменении своего социального статуса, когда женственность неизменно оказывалась вторичной. Однако принятие исключительно этой концепции женского развития было бы несправедливым и поверхностным, ибо диапазон женской силы настолько широк и многогранен, что подразумевает и выдающиеся роли подруг, и самобытные облики самостоятельных «бархатных» фигур, наделенных металлическими стержнями внутри. Небезынтересно, что всякие периоды возвышения женственного и проявления женской силы случались тогда, когда, во-первых, истощалось мужское мужество, а во-вторых, когда женщина получала невиданную, в сравнении с прежней, свободу. Восприятие женщины меняется в ходе развития цивилизации медленно, но этот процесс уже набрал обороты, принял облик неизбежного. Вспомним хотя бы такой пример: в 2007 году лауреатом Нобелевской премии по литературе стала британская писательница Дорис Лессинг, что сопровождалось следующей недвусмысленной формулировкой: «Автору эпических описаний женского опыта, который со скепсисом, страстью и провидческой силой исследовал разделенную противоречиями цивилизацию». К этому стоит добавить немаловажный штрих: шедевр классика феминистской литературы появился еще в 1962 году («Золотой дневник»). Трансформация сознания мира кажется заторможенной, но развивается оно точно по спирали, ибо история приоткрывает зоркому взгляду слишком много свидетельств вознесения и обожествления женской силы в роковые моменты на локальных участках развития самой цивилизации.
