В салоне было уютно и спокойно, он невольно еще больше переключился на волну авантюры, контуры которой уже начали явственно проступать. Не выдержал и взглянул на обтянутые шелковистой лайкрой коленки спутницы, выглядывавшие теперь из-под платья. В наступающих сумерках они показались ему слишком пухлыми, но все-таки привлекательными. В его голове опять возникло пограничное состояние радости и страха – как у парашютиста перед полетом. И он решил: пусть будет как будет – все предприятие могло ведь превратиться в заманчивое приключение с непредсказуемым сюжетом. А может, он действительно станет героем книги. От этой мысли Лантаров внутренне засмеялся. Эдакий любвеобильный супергерой – соучредитель оригинального эротического синдиката…
Предостережения оказались излишними. Навстречу им из кухни в домашних тапочках со стоптанными задниками, как большой, дородный крот, выполз Жора – немолодой незлобивый толстяк с широким лицом, обрамленным бородой, и с умными, проникновенными глазами. Но как может этот помятый годами, неуклюжий, добродушный мужчина быть законным мужем видной молодой девушки?
Жора готовил мясо – поверх рубашки на его большом туловище несуразно болтался фартук с вышивкой. Рядом с юной Лидией в элегантном платье и туфлях на высоких каблуках Жора смотрелся прямо-таки несуразно, а мешки у него под глазами казались подведенными косметическим карандашом.
– Лидия, ты бы сварила гостю кофе.
Лидия вопросительно взглянула на Лантарова.
– Может, мы все засядем на кухне? Ты будешь готовить, а мы – пить кофе и разговаривать? На кухне простора меньше, но вполне уютно.
Лантаров кивнул в знак согласия.
– Тогда меня называй Жора и на «ты». Договорились?!
– Конечно, – кивнул Лантаров.
Неожиданно для самого себя Лантаров увлекся. Они проговорили до глубокой ночи, и вопросов у него ничуть не уменьшилось. Сидя за столом в домашних тапочках, утопая в клубах кухонных ароматов и сигаретного дыма, он наблюдал за ловкими манипуляциями толстяка. В такой обстановке можно было разговаривать о чем угодно, все равно тема разговора оказывалась далекой от первоначальной цели знакомства.
Сначала Лантарову показалось, что каждый в этой диковинной паре отъявленных смутьянов стоил друг друга. Предупредительный и деликатный Жора сразу пустился в пространные пояснения, почему славянский мир во всем движется вслед за Америкой. Хозяин дома зачем-то убеждал его, что в Соединенных Штатах насчитывается от тридцати до пятидесяти тысяч многоженцев, относящих себя к мормонам, а вопрос о легализации полигамии – дело времени. Гость слушал рассеянно, пытаясь понять, куда клонит этот психотерапевт, по совместительству выполняющий дома обязанности повара. Жора пришел в неописуемый восторг, когда узнал, что Лантарову только двадцать пять. Затем с гордостью мудрого, видавшего жизнь вождя сообщил, что ему уже сорок три. Лантаров полюбопытствовал, что привело их к такому необычному, прямо скажем, экстравагантному проекту.
Жора начал издалека. Сначала зачем-то описал воззрения Вильгельма Райха, о котором Лантаров понятия не имел. Затем покритиковал свингеров, а Лантаров удивился, как спокойно и рассудительно они об этом беседуют – как о проекте каких-то других, неведомых пионеров науки. Наконец перешел к делу. Во-первых, он находится на той стадии самореализации, когда и практических материалов достаточно и теоретические установки в мировой культуре в отношении сексуальных проблем заметно сместились. То есть сформировались удачные предпосылки для такой очень нужной современному обществу книги. Во-вторых, заметил он, многозначительно подмигнув Лантарову, у него молодая двадцатишестилетняя жена, и он намерен предоставить ей полную, ну, или почти полную свободу действий в интимных делах. Для чего? Он охотно пояснил: так она будет больше привязана к нему, отношения будут крепче. Потому что его психоаналитический опыт свидетельствует, что больше всего пар распадается из-за неурядиц сексуального характера. Это сейчас она молодая и потому слишком чувственна, но со временем, убежденно заметил психоаналитический мастодонт, она как бы перебесится, поймет, что в хорошо организованной семейной жизни, безусловно, секс важен, но вторичен. Лантарова поразило, как он рассуждал о Лидии. Как о повадках недавно приобретенной породистой собаки. Или как будто они сидели вдвоем, а ее не существовало вовсе. Он тайком поглядывал на притихшую, то и дело утвердительно кивающую Лидию, и у него родилась мысль, что этот чудак попросту напичкал ее хитроумными смысловыми комбинациями. И тогда он интуитивно стал искать нить, которая могла бы привести к логическому объяснению этого отдающего запахом абсурда, сюрреалистичного коллажа.
– Жора, но это же… ммм… проект не только для жены, правильно? Я имею в виду, что ты и сам… ммм… уже реализовывал подобные идеи… Ты же сказал, что уже есть много практических материалов для книги.
Жора тотчас попытался сползти с темы.
– Ну да. Практический опыт у меня колоссальный, но мне необязательно для этого вступать в интимные отношения с кем-либо.
Но тут Лидия неожиданно помогла смутным поискам Лантарова.
– Да ладно, Жора, расскажи о своей терапии.
– Конечно, – согласился он нехотя, – бывают случаи, когда интимный контакт позволяет достичь более высокой эмоциональной связи с пациенткой, помочь ей преодолеть стресс, неверие в себя, особенно в условиях дефицита отношений, любви. Или, тем более, когда женщину оставляют. Или обижают.
Лантаров только слушал, вытаращив глаза. Он вообще мало что знал о терапии, а психологические манипуляции этого Жоры представлялись ему искусным обманом. Предвосхищая подобные мысли у гостя, Жора объяснил рождение своего метода воздействия на психику, который он, по всей видимости, считал революционным и уникальным.
– Это, между прочим, не я придумал методику. Ее использовали практически все известные психоаналитики и психотерапевты мирового уровня.
– Серьезно? – Не поверил Лантаров.
– Конечно! Карл Густав Юнг, один из самых знаменитых психотерапевтов ХХ века, совратил практически всех своих пациенток. Он был ярым поклонником полигамии, которую рассматривал как архетипический импульс предков, с помощью которого можно и должно управлять современными людьми. Он прямо проповедовал использовать «созидательную жизненную силу» сексуальности, ломая семейные и общественные кандалы, любя свободно, инстинктивно и щедро. Если ты как следует поразмышляешь над этими установками, непременно придешь к выводу, что это путь к доброкачественному психическому здоровью. А знаешь, Кирилл, как проводил терапию еще один превосходный мастер, который тоже был учеником Фрейда, как и Юнг? Отто Ранк, слышал о таком?
Лантаров покачал головой и взглянул на Лидию – та слушала мужа в состоянии экзальтированного трепета. Он же ничего путного не мог сказать о психотерапевтах, а с этого вечера склонен был считать их виртуозными шарлатанами. Лантарова больше поразило другое: что Жора всех их попросту ненавидит, особенно этого пресловутого Отто.
