Едва ступив на путь борьбы за влияние на массовое сознание и власть, Ленин все больше развивал стратегические планы победы, которые предусматривали вытравливание из души каких-либо проявлений чувств или жалости. С момента осознания своей цели и принятия решения относительно ее реализации все должно было служить этой цели, и окружающие люди и, тем более, массы в сознании Ленина стали материалом для работы, пешками и другими фигурами, крутившимися вокруг центра – его самого. Никто, даже самый непримиримый враг, не мог бы упрекнуть большевистского организатора в бездействии или слабой организованности.
Именно в первые месяцы и годы власти он, очевидно боясь утратить завоевания, проявил наибольшую жестокость по отношению к людским массам. В его директивах то и дело проскальзывали смертельно-холодные приговоры, раскрывающие всю его демоническую сущность и сбрасывающие все маски человека, оставляя лишь звериную. «Повесить, непременно повесить», «Премия 100000 рублей за повешенного», «Тайно подготовить террор: необходимо и срочно» – такие приказы Ленин подписывал едва ли не каждый день после того, как оказался на вершине власти.
Отдавая дань объективизму, следует признать, что даже по сравнению с активными единомышленниками он был человеком-титаном. Ленин подкупал и своим непритязательным имиджем – всегда точный и аккуратный во всем и со всеми (не делая различий между видными творцами революции и простыми винтиками сложной и полной интриг игры), всегда непритязательный и готовый на лишения и всегда готовый вцепиться в горло за отстаивание любой позиции. Внешняя чистота его образа, всякое отсутствие позерства, нежелание пользоваться какими-либо льготами сильно сглаживали, а для бесхитростных людей делали вообще неприметными чудовищное тщеславие и беспощадность. Просто Ленин рассчитал, что именно такой образ будет приемлем для восприятия вождя и именно такая роль не вызовет раздражения импульсивных масс в критические моменты. В конце концов, наиболее важным все-таки было обладание общим сознанием, и прекрасно зная, как исторические образы римских цезарей, Петра или Наполеона претерпевали трансформацию в восприятии, Ленин искусно уготовил для себя абсолютно божественный и бессмертный образ. Расплатой за нечеловеческое напряжение стали пожизненная бледность, ранняя старость, потеря здоровья и отказ от личной, в нашем понимании нормальной, жизни.
Его современники, как единомышленники, так и враги, единодушно отмечали непоколебимость и готовность к таким решительным действиям, что любые сомнения, любые опасения исчезали у колеблющихся после общения с этим человеком. Со временем он так преуспел в понимании психологии как одного собеседника, так и масс в целом, что легко мог овладеть их вниманием и силой вырвать признание. С оппонентами Ленин не церемонился и сразу переходил в наступление, широко используя в спорах об общих вещах бесцеремонные приемы психологического вторжения и даже оскорбления личности, чем пытался подавить более слабых по духу соперников. В атаках большой аудитории он искусно применял броские и понятные формулировки, которые как истинный оратор постоянно повторял, не разъясняя полного смысла и доводя их до психологических установок у подсознания толпы. «Вся власть Советам!» – этот и подобные лозунги были задуманы великолепно и действовали сильно. Один из наиболее объективных и детальных исследователей уникального феномена Ленина Георг фон Раух утверждал, что «речь Ленина была больше обращена не столько к эмоциям и силе воображения, сколько к воле и решимости». А по свидетельству одного из современников самого Ленина наркома Луначарского, сила ленинских речей заключалась в том, что он мог вбить свои формулировки «в самый ограниченный ум». Без излишнего пафоса и каких-либо прикрас, он грубо и настойчиво призывал массы к действию, обещая за активность светлое будущее.
Если говорить о хронологии восхождения Ленина, то уже в Петербургском «Обществе начального образования» появление властного и неукротимого Ильича, занимающегося адвокатской практикой, стало ярким событием. В двадцать четыре года он уже обозначил свое появление на политическом бунтарском небосклоне России первой фундаментальной работой «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов», где начал остервенелые атаки на возможных оппонентов своей теории борьбы. В двадцать пять лет он, наконец, сумел выбраться за границу, где не только наладил контакты с мятежно настроенной эмиграцией, но и бесстрашно выступил в роли курьера нелегальной литературы в Россию. По приезде Ленин не преминул подключиться к волне забастовок, и позже он по возможности делал это всегда, пытаясь выступать как активный организатор движения, хотя был лишь чутким ловкачом-аналитиком, вовремя успевающим сыграть на чувствах доведенных до исступления стихийных рывков масс навстречу туманно вырисовывающейся свободе.
Прекрасно осознавая, что Петербург – это еще не вся Россия и что его голос на российских просторах может истощиться, как ручеек в огромной пустыне, Ленин на всех этапах борьбы за власть чрезвычайную роль определял печатным органам борющихся. В 25-летнем возрасте он подготовил «Дело рабочего», но выпуск газеты был заблокирован царской охранкой, в 30-летнем – добился редакторских полномочий «Искры», которую ухитрился сделать собственным рупором. В тридцать пять он решительно присвоил себе полномочия руководить еще одной большевистской ежедневной газетой «Новая жизнь», в которой не преминул призвать ко всеобщему восстанию. А после поражения, уже в Женеве, он целых два года издавал журнал «Пролетарий». Наконец, за несколько дней до его сорокадвухлетия вышел первый номер знаменитой «Правды», на долгие десятилетия ставшей пропагандистской трибуной коммунистического, теперь уже практически ленинского движения. Во всех этих газетах простыми и убедительными фразами, а иногда и яркими фальсификациями, Лениным искусно навязывались коммунистические догмы. Не брезговал Владимир Ильич и использованием других печатных органов – так, однажды в российском журнале «Заря» появилась его статья, впервые подписанная псевдонимом Ленин. Так что понимание возможности воздействия через печатные органы на массовое сознание сыграло важную роль в идентификации его как политика и лидера революционных масс. Но и не только. Ленин чувствовал, что в условиях дефицита сильных волевых личностей он может позволить себе присваивать полномочия на принятие решений – в тяжелое и беспокойное время массы еще легче, чем когда бы то ни было, примут навязанное им силой решение. Ленин осознавал, что массам нужна сильная воля в действии, и он готов был продуцировать самые жесткие и самые смелые решения, которые с благоговением и принимало пораженное массовое сознание. Будучи знатоком психологии масс, Ленин стал королем коммунистической пропаганды. Ему ни за что бы не удалось добиться таких колоссальных успехов, не работай он одновременно в нескольких направлениях: убеждая народ живыми агитациями и газетными статьями, побеждая оппонентов на митингах и съездах и, наконец, прикладными и научными работами создавая академический фундамент собственной деятельности. Другим такие масштабы были не по плечу. Иногда кажется, что его работоспособность была вызвана отсутствием альтернативы – в случае молчания его позиции немедленно захватили бы другие, в случае бездействия его ожидала бы политическая, а может, и физическая смерть.
