У него самого не однажды просыпался внутренний протест против установившегося мироустройства, в котором ему отводилась незавидная роль созерцателя, но он никогда не выказывал раздражение, как это делает старший сержант Романчук. Однако сейчас тот самый случай, когда смолчать было невозможно.
– А ну, подкати к нему! – велел он водителю.
– Сделаем, – охотно отозвался тот, подъезжая к припаркованному «Мерседесу».
Романчук ошибался только в одном – эта была не водка, а элитный коньяк «Хеннесси», и ошибся он потому, что такую стеклотару видел только за стеклами витрин и никогда не держал в руках.
– Ты ошибся, это не водка, – сказал Валерий.
– Да ты посмотри повнимательнее! – продолжал возмущаться Романчук. – Типичная бутылка из-под водки, я такие в магазине видел. Правда, не пил… Дорогая больно! Зарплаты не хватит.
– Может, и видел, а вот зарплаты тебе точно не хватит, потому что это элитный коньяк «Хеннесси». Знаешь, сколько стоит такая бутылка?
– Просвети, – обескураженно отозвался старший сержант.
– Тебе нужно будет полгода на такую бутылку копить… Причем без ее содержимого, – усмехнулся Якимов. – И это в том случае, если не будешь ни пить, ни есть.
– Вот сволочь!
«Уазик» проехал немного вперед, на всякий случай заблокировав выезд машине.
– Говорить буду я, – предупредил Якимов, – а то из тебя так и прет классовая злоба! Нервишки нужно в узде держать. Врежешь, не дай бог, а потом отписываться месяц придется!
– Договорились, – недовольно буркнул Романчук.
Вышли вдвоем. Водитель, оставшись на месте, с интересом поглядывал через открытое окно на мужчину в «Мерседесе». Тот даже не попытался спрятать бутылку коньяка, она стояла у его ног, опустошенная наполовину. Открыв отсек для перчаток, он достал пачку сигарет, зажигалку, собираясь закурить. Его не остановило даже появление Якимова, подошедшего едва ли не вплотную, он лишь отодвинул бутылку в сторону.
– В бутылке у вас коньяк? – спокойно поинтересовался Якимов.
Неизвестный закурил, деликатно пустив струйку дыма в сторону, а потом, неожиданно усмехнувшись, произнес:
– Разумеется, коньяк… А вы думаете, я в бутылку заварку, что ли, налил?
– Остроумно, – хмыкнул Якимов.
– А главное, правдиво. Если не верите, можете глотнуть. Пойло качественное. Гарантирую! Когда вы еще такой коньячок попробуете?
Валерий демонстративно спрятал руки за спину. Не отыскав понимания, водитель пожал плечами и дохнул дымком, продолжая буравить тяжеловатым взглядом полицейских.
– Почему же вы пьете за рулем?
– А кто это вам сказал, что я пью за рулем? – искренне удивился водитель. – Я никуда не еду. Машина стоит на месте. Припарковался на своей улице. Вот сейчас сделаю пару глотков и домой потопаю, – махнул он рукой в сторону ближайшего здания. – Конец рабочего дня, имею же я право как-то отдохнуть, расслабиться!
– А ты, братец, как я погляжу, наглец! Если так хочется выпить, закрыл бы автомобиль, сел бы на лавочке где-нибудь в темном скверике и жрал бы свой коньяк, пока из горла назад не поперло! Кто тебя знает, вот ты сидишь сейчас за рулем, а потом надумаешь куда-нибудь ехать!
– Ребята, я не собираюсь никуда ехать, вот сейчас сделаю пару глотков и пойду. Чего мне на лавку-то идти? В машине мягко, хорошо. Как-то даже уютно. А выйду я во двор, так там соседи на меня глазеть будут.
– Конечно, будут, кто это коньяк за десять тысяч баксов просто так из горла хлещет?
– Или ты думаешь, что при такой машине, как у тебя, законы уже не писаны? – угрюмо высказался стоявший поодаль Романчук.
– Гена, погоди немного, – терпеливо проговорил Якимов, – я сам с гражданином переговорю.
Водитель «Мерседеса» неодобрительно покачал головой:
– Еще ничего не сделал, а уже гражданин? Послушайте, ребята, ну, день у меня сегодня был очень удачный, отметить его захотелось по-человечески. Неужели не имею право выпить? Вы мне такой день поганите!
– Поганим, говоришь? – с недоброй ухмылкой отозвался Якимов. – День мы поганим совсем иначе, а сейчас мы с тобой просто ведем светскую беседу по душам. А насчет выпить… Может, ты слышал о том, что в общественных местах распитие алкогольных напитков запрещено… Ваши документы, гражданин!
– Может, как-нибудь по-доброму договоримся, старлей? Чего же сразу документы-то? Вы из ДПС, что ли?
– Документы! – строго повторил Валерий, протягивая вперед руку. Что-то в лице водителя ему не понравилось. Это «что-то» тотчас оценил стоявший рядом Геннадий Романчук, предупредительно отступивший на два шага и как бы невзначай приподнявший ствол автомата, нацелившись точно в грудь сидящему.
– Жаль… Вижу, что вы по-боевому настроены. А мог бы получиться очень хороший вечер… Эх, такой день испорчен! – Сунув руку в карман, мужчина протянул права.
– Техпаспорт! – потребовал Якимов.
Порывшись в кармане, тот достал техпаспорт и отдал его старшему лейтенанту.
Якимов взял права и громко прочитал:
– Петрушев Николай Миронович… Так, так… Что же это вы, Николай Миронович, общественный порядок нарушаете? Нехорошо… Открывайте багажник, придется обыскать вашу машину.
– Может, попробуем как-нибудь договориться, старший лейтенант? – взмолился водитель. – У меня кое-что припрятано, здесь на пять бутылок коньяка «Хеннесси» хватит, возьмите!
– Выходи из машины!
– Послушайте…
– Выходи, сказал! – поторопил Якимов.
Водитель, неодобрительно покачивая головой, выбрался из машины.
– Руки на капот! – Петрушев повиновался. – Вот так оно будет лучше. – Якимов постучал по его карманам.
– Вы думаете, у меня там ствол, что ли? – хмыкнул Петрушев.
Якимов открыл багажник «Мерседеса» и бросил через плечо Романчуку:
– Посмотри за ним, чтобы не выкинул чего-нибудь. Что-то он мне не нравится.
– Есть, товарищ старший лейтенант, – охотно отозвался тот.
Багажник был переполнен каким-то хламом. Владельцы «Мерседесов» невероятные аккуратисты, у них все разложено по своим местам, а тут вещи буквально свалены в одну неприглядную кучу. Приподняв свернутую тряпку, Валерий услышал, как внутри загремело железо. Это был упакованный мангал, рядом связанные шпагатом шампуры. Какая-то трубка… Ухватив ее, он невольно сглотнул: это был ствол автомата, аккуратно завернутый в черную промасленную тряпицу. Развернув ее, лейтенант увидел автомат «АКМ» с откидным прикладом, здесь же лежал полный магазин.
– А это у тебя откуда? – спросил пораженный Якимов.
– Послушай, старлей, – повернувшись к нему, начал Петрушев.
– Стоять! – прикрикнул старший сержант, передернув затвор.
