Книга Нелегал из Кенигсберга, страница 81. Автор книги Николай Черкашин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Нелегал из Кенигсберга»

Cтраница 81

Из-за опушки, нещадно пыля, выкатили три танка в сопровождении с полдюжины мотоциклистов. С замиранием сердца Синягин следил за движением головной машины. Танк все ближе и ближе приближался к мостику. Сбавил ход, и зря — на большой скорости мог бы проскочить. Состорожничал и… уткнулся лобовой броней в край подломившегося моста. Древняя, затаившаяся в крови, радость охотника, загнавшего дичь в ловчую яму, обуяла Синягина. Он едва не хлопнул в ладоши!

Танк, шедший в хвосте колонны, двинулся вдоль речушки, выискивая брод, другой — подцепил застрявшую машину и стал вытаскивать ее на дорогу. Мотоциклисты спешились, пытаясь помочь танкистам, и в этом момент из придорожных кустов ударил пулемет, захлопали выстрелы винтовок — первый взвод открыл огонь. Молодец, старшина — выждал и ударил в самый раз!

Конечно, это была всего-навсего разведка, а не основные силы. Но все же, как говаривал Наполеон, главное — ввязаться в драку, а там посмотрим. Оба танка развернули свои башни в сторону кустарника и подняли там своими залпами тучи дыма, пыли, земли. Мотоциклисты тоже ударили по засевшим синягинцам. Яростная пальба огласила окрестность. Все повисло на волоске. Теперь требовался лишь один толчок, чтобы решить исход боя. Синягин в одно мгновение просчитал ситуацию. Его не подвели ни глазомер, ни чувство времени, ни дерзость замысла. Все как учили, тренировали, натаскивали… Он поднимает свой взвод в атаку — бесшумно, без выстрелов. Они быстро скатываются со склона и, пока противник повернут к ним спинами и кормами танков, наносят свой внезапный удар. И первый взвод, несомненно, поддержит их из своей лощины. Мотоциклисты, если не успеют удрать, полягут на дороге. Ну, а танки… В полку «Бранденбург» учили, как брать танки, заскочив на броню. Тем паче, что один из них безнадежно застрял в продавленном мостике. Все это пронеслось, просчиталось, выстроилось в секунды.

Оглядев ближайших бойцов, Синягин крикнул и вправо и влево:

— Передать по цепи: «Приготовиться к атаке»!

И секунд через пять первым поднялся из окопчика.

— За мной — вперед!

Краем глаза заметил, как справа и слева поднялись фигурки красноармейцев. Но они его ничуть не заботили. В атаку шел прежде всего он сам — человек, который может все! Неустрашимый и устрашающий, сильный и побеждающий, всезнающий и всемогущий… Полубог-полузверь… Голубоглазая бестия… Дрожите, тевтоны!

Он был на взлете воинской доблести всех своих ратных предков, когда чья-то пуля — непонятно чья: немецкая или русская, шальная или прицельная — навылет прошила его ликующее сердце. И он упал — головой к врагу, ногами к безвестной ему деревеньке Садки. Воистину, свой среди чужих, чужой среди своих…

Глава девятнадцатая
Бал в офицерском казино

И была ночь… Быть может, самая счастливая ночь из того мрака, который обрушился на Минск с момента его падения. И это ночное счастье творили двое — Сергей и Ирина, содрогаясь, пронзаемые одной молнией, опаляемые одной страстью… Тела их сплетались в один любовный венок. И каждый понимал, что эта близость, это празднество дано им свыше, вопреки сотням смертей, которые обрушивались на них и пролетали мимо. И, значит, эта ночь, и это слияние были предрешены в тех горних сферах, где ткутся судьбы людей…

Ирина поглащала его жадными содроганиями. А он наполнял ее горячей силой крови, пульсирующей в трепетной оболочке его плоти…

Под утро, придя в себя после неистовой ночи, Сергей рассказал Ирине о капитане Суровцеве, о том, как принял он свой смертный час. Ирина молча закрыла глаза…

После завтрака Сергей восстановил свою фотолабораторию и проявил брестскую пленку. Дрожащими от волнения пальцами он держал мокрую ленту и просматривал кадры на просвет. Одно за другим оживали в его памяти те яростные огненные отчаянные мгновения. Почти все снимки удались. Это был великолепный репортаж — лучший в его жизни! — о первом дне войны. Вот только предлагать его пока было некому. Но в любом случае проявленную пленку хранить было легче, чем непроявленную.

Лунь, приехавший, как обещал, пленку тоже просмотрел и нашел ее очень удачной. А уж он-то знал толк в фотографии. Правда, идею с фотолабораторией напрочь забраковал:

— Если гестапо найдет твои бачки и кюветы, головы не сносить никому в этом доме. Да и дом сожгут. Для них это равносильно подпольной типографии.

Лобов скрепя сердце разорил лабораторию, рассовав, впрочем, и красный фонарь, и бачок, и контактную рамку по дальним углам чердака. Потом был устроен генеральный смотр Ирининым нарядам. Она сохранила три самых лучших своих платья, и когда, надев голубое в белый горошек да еще с жемчужным ожерельем, вышла к строгим ценителям, Лобов и Лунь невольно ахнули.

— Ну, настоящая Лорелейн! — оценил Лунь.

— Елена Прекрасная! — в тон ему заметил Сергей.

Именно в этом наряде и отправилась Ирина с Лунем в офицерское казино на субботний вечер. В фойе и в зале собрались около сотни офицеров с дамами и без дам. У входа в казино стояли два эсэсовца, которые проверяли документы у дам младших офицеров, старших же пропускали, уважительно прищелкивая каблуками. Столь же почтительно пропустили они и майора с дамой в голубом платье, слегка оторопев при виде златоволосой ундины. Первым делом Лунь поднялся в кабинет начальника казино и представил ему свою спутницу:

— Фройляйн Ирен!

Он едва не сказал — Вейга…

Рихард был не один, он сидел по-приятельски с рыжеволосым гауптманом с авиационными «птичками» в петлицах — за кофе с коньяком.

— Гауптман Ванзенегер! [7] — назвался авиатор и привычно улыбнулся, предупреждая улыбку собеседника. — Не удивляйтесь моей странной фамилии! Ее получил мой прадед от самого Бисмарка! Он служил у него денщиком и мастерски истреблял клопов.

Рихард позвонил в бар, и оттуда принесли поднос с канапе, шпротами и яблоками, а также бокал рейнского для Ирины. Ирина лишь слегка поддерживала общий разговор, который вился вокруг родных для каждого из троих мест в Германии. Так выяснилось, что начальник казино Рихард Рокк родом из Пассау, «баварской Венеции», а Ванзенегер — уроженец Штральзунда. Но поскольку все бывали в Кёнигсберге, наперебой — чтобы сделать приятное гостю — стали расхваливать столицу Пруссии. Из общих увлечений определилась рыбалка. Причем капитан Ванзенегер как житель портового города оказался заядлым и многоопытным рыбаком. Именно он и пригласил всех присутствующих порыбачить в Свислочи. Приглашение было принято единодушно. Сговорились о месте и времени встречи.

— Нашей милой даме наскучило слушать мужские разговоры, — заметил Рокк. — Идемте в зал, там уже в разгаре танцы!

В зале Ирина имела успех. Ее беспрестанно приглашали то на вальсы, то на фокстроты. При этом кавалеры просили разрешение у майора, на лице которого застыла невеселая мина. То ли он ревновал свою подругу, то ли его снедала иная печаль. Но благодаря Ирине Лунь познакомился с весьма важной для него персоной — комендантом минского вокзала оберст-лейтенантом Крамером. Тот был уже навеселе, и трудно было сказать, кто ему больше понравился — фройляйн Ирен или ее бравый спутник, но только без особых церемоний он предложил Луню выпить на брудершафт, что и было исполнено под аплодисменты ундины.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация