Утро у вредного сотского удалось. Выйдя во двор и увидев нас, поинтересовался, что нам нужно. Вышедший из дому кум спросил, какого хрена мы тут делаем. Поручик не стал долго ждать и элегантным жестом скинул дерюгу. Под ней оказалось семь голов. Первым не выдержал кум, утробно метнув завтрак на землю. Через пару секунд к нему присоединился сотский. Налюбовавшись этим зрелищем, Михайлов с барственной интонацией сказал, что дарит им награду, причитающуюся за бандитов. Мол, мы люди скромные, нам и жалованья хватит. И, оставив наш законный трофей, вышел со двора. Угу, интересный у нашего командира юмор, ведь теперь сотскому придется объяснять, почему у него головы оказались. Геморрой ему предстоял знатный, аж приятно на душе стало.
А когда вернулись из рейда, до нас довели, что злодеи пойманы. Полицаи нашли моих «крестников», а оброненный перстень подобрал, на свою беду, шпаненок. И естественно, при дележе получил нож в сердце от подельника. Правда, тот через два часа напоролся на тройку городовых. А те в свете произошедшего начали пальбу. В общем, на трупе нашли перстень, который со скорбной миной вручили радостным наследникам. Бог с ними, серьгами, у бабульки сорок тысяч наследства только ассигнациями. Поэтому дело торжественно закрыли.
* * *
Ну, здравствуй, Плевна. На третий день форсированного марша мы вышли к ней. Я понимаю удивление и недоумение тех, кто нас видел. Жандармы, числом не менее полутора сотен, рота стрелков, три батареи, батальон кубанских пластунов и рота саперов. Плюс внушительный обоз. Одним словом, сюрреализм и ночной кошмар службиста. Встретивший нас ротмистр указал место нашей дислокации.
Настоящее. Три дня назад
Закончив все дела в городе, мы отправились в расположение прибывшего подкрепления. Недалеко от города рядом с небольшой деревушкой раскинулся палаточный городок.
– Ну и куда нам идти? – задал я риторический вопрос.
– Прямо, господин прапорщик, – ухмыльнувшись, ответил Овцын.
– Ты самый умный, Вань? Ты у нас разведчик, вот и найди наших.
– Есть.
Минут через десять я знакомился с двумя поручиками.
– Командир саперного взвода прапорщик Дроздов.
– Поручик Дубов.
– Поручик Захаров.
– Господа, не покажете мне пополнение?
– Конечно.
Да, такого, признаться, я не ожидал. Все новое, что имел корпус, выделили нам. Оружие, снаряжение. Патронов каждый стрелок имел по пятьсот на ствол. А люди? Статью хоть в гвардию. Теперь нам нужно доказать, что все эти траты были не блажью, а необходимостью.
Попрощавшись с офицерами, я направился принимать свой взвод.
– Становись! – скомандовал унтер. – Равняйсь! Смиррно! Вашбродь, саперный взвод построен. Доложил старший унтер-офицер Немов.
– Здорово, саперы.
– Здравия желаем, вашбродь.
– Вольно, разойдись. Унтер-офицер, останьтесь. Где нам можно поговорить?
– Пойдемте в палатку, вашбродь.
Спустя пару минут я с удовольствием сидел на походной койке.
– Чаю?
– С удовольствием.
– Савельев, чаю живо, – прокричал унтер.
– Рассказывай, что нового прислали вместе с вами.
– Во-первых, оружие, вашбродь. Кроме берданки нам каждому винчестер теперь положен.
– Так. Где мой? Пусть его принесут сейчас.
– Сейчас, вашбродь. – Унтер быстро вышел из палатки.
Через минут пять я стал счастливым обладателем винчестера модели 73-го года. Да. Не ожидал. Молодец штабс-капитан, молодец.
– А патроны к нему где? – спросил я.
– Так патроны от «вессона» к нему подходят.
– Ты уверен? – Я скептически посмотрел на унтера.
– Не сомневайтесь, вашбродь, проверено.
Вот это подарок! Просто фантастика. И почему предков в мое время держат за идиотов? До войны уже были серьезные теоретические разработки тактики. Но господа генералы, как обычно, все слили в сортир. Жуковское «мне это не надо» живее всех живых. Вот только теперь отдуваться придется и мне.
– Чай, вашбродь, – отвлек меня от невеселых мыслей голос Немова.
– Есть еще что-нибудь интересное? – спросил я, с наслаждением отхлебнув горячего чая.
– Такая амуниция…
– Давай показывай.
– Вашбродь, чаю хоть попейте.
– Расскажи-ка мне о бойцах, какая подготовка, какое у них настроение.
– Стрелять, бегать-прыгать их научили. Гвардия нам в подметки не годится, настроение боевое. Но в бою никто еще не был. А бой, он и есть бой.
– Это да. Сам где воевал? Польша?
– Она.
– Ладно, пойдем посмотрим снаряжение.
Нет, это фантастика. Я глядел на это богатство, не доступное никому, кроме нас. Обмундирование: такая же куртка-парка с брюками из прочной брезентовой ткани. Но к ней в придачу шел теплый шерстяной свитер с высоким горлом. Такие назывались в моем времени «рыбацкими». Бронежилет доработали уже с учетом накопленного опыта. Он стал компактнее и легче. Похоже, пришли к выводу, что от ружейной пули он не спасет, а значит, его задача – защита от осколков и холодного оружия. Взяв его в руки, я очень удивился. Весил он килограммов пять, не больше, идеален для штурмовых групп. Шлем меня просто убил – практически точная копия ЗШ-1. Не удержался и примерил. Он немножко тяжеловат, на мой взгляд. Но с первыми образцами и сравнивать неудобно. Превосходит их раза в три по всем параметрам. Ну и на десерт РПС. Творчески доработанная моя идея с портупеей. Все удобно размещается, нигде особо не мешает. Настоящие профи, может быть, ее и раскритиковали, но меня она устроила.
– Чем еще порадуете?
– А как же. Савельев, давай сюда студента.
Минут через десять в палатку вошел парнишка лет двадцати. Отметив на погонах белый кант вольноопределяющегося, с интересом ждал его рапорта. То, что этот нескладный и, похоже, домашний мальчик напутает с докладом, я был уверен.
– Господин прапорщик, вольноопределяющейся Сытин явился.
– Как вас по имени-отчеству?
– Алексей Николаевич.
– Алексей, просто запомните на будущее, что вы не являетесь, а прибываете. А чем вы занимаетесь здесь?
– Господин прапорщик, я снаряжаю гранаты и фугасы. А также отвечаю за хранение взрывчатки.
– Какая взрывчатка, вас сейчас в наличии? – Всю мою веселость как отрезало.
– Пироксилин и динамит,
[9]
господин прапорщик. Вы зря сомневаетесь, – продолжил он, видя мою реакцию. – Господин штабс-капитан меня тщательно готовил. И в Горном я практику проходил с данной взрывчаткой.
