– Время, – тихо говорю Овцыну.
– Понял, мы пошли.
Бесшумно шесть теней заскользили впереди нас. Мы двинулись следом. Ночь есть ночь. Тишина. Любой резкий звук очень хорошо слышен. Вот и первый ориентир. До турецкой траншеи метров двести, начинаем ползти. Впереди, метрах в тридцати, видно, как ползут разведчики. Все-таки демаскирует их турецкая форма.
Два часа назад
– Командир, мы идем первые, в турецкой форме.
– Стоп. В рейде, кроме нас, не было других наших частей, и подстрелить вас по незнанию не могли. Сейчас здесь куча народа, причем этот народ сначала стреляет, а потом разбирается. Да и за использование вражеской формы нас по головке не погладят, – пытался отговорить его я от этого шага.
Но Ваня настоял, чтобы идти именно в ней. В принципе турки запросто могут принять их за свою разведку, к тому же его ребята освоили ходовые турецкие фразы и могли обмануть часовых.
– Смотри. Видишь? – Он указал на карте кратчайший путь до редута. – Здесь нас дожидайтесь.
– Хорошо. Мы залегаем здесь и здесь. Саперы минируют МОНками фланги. Если вас обнаружат, мы занимаем этот участок траншеи и ждем вас. Пушкари накрывают турок огнем. Ты с ракетницей разобрался?
– Да. Молодец Сытин, с меня причитается.
– Ладно. Все вопросы?
– Нету.
– Тогда иди отдыхай, у нас еще пара часов есть.
Глава 14
– Подъем, ребята, – негромко скомандовал я разведчикам. – Время.
Пока они переодевались в турецкую форму, прикрывающая группа уже построилась. Одетые в «горки», с РПС, ребята разительно отличались от стоявших неподалеку солдат. Пройдя вдоль строя, проверил снаряжение у каждого – это здорово успокаивает солдат и внушает им уверенность. Штурмовики вооружены драгунками, а саперы винчестерами. Все правильно, последним нужна большая плотность огня. Сто – двести метров они простреливают, дальше работают берданки. Кроме этого у каждого, включая и разведку, револьверы и ножи. От малых лопат я отказался. При штурме они очень удобны, но сейчас нужна скрытность. Гранаты только в группе прикрытия. По четыре «эфки» штурмовикам и четыре «эфки» и паре «колотушек» саперам. Плюс пара МОНок. По шестьдесят патронов к драгункам и по восемьдесят к винчестерам. Немного, отбиться хватит, а больше и не надо – удерживать траншею я не собирался.
– Вашбродь, разрешите встать в строй? – спрашивает у меня Овцын.
– Разрешаю. – Пройдя вдоль строя разведчиков, проверяю их, как перед ними проверял штурмовиков и саперов. Револьверы не на виду. Вместо ножей у каждого трофейный кинжал. Винтовки Пибоди. Нормально, хм, прям «Бранденбург». – Внимание, попрыгали.
Не звякнула ни одна деталь снаряжения или оружия. Добрый знак.
– Вперед.
И мы покинули нашу траншею. До турецкой траншеи, прикрывающей редут, было метров шестьсот. Плохо, конечно, что мы не знали, как турки ночью несут службу. После разговора с пехотинцами решили, что надо исходить из того, что турки не лопухи. Поэтому никакой расслабухи. Впереди, метрах в тридцати, шли разведчики. В турецкой форме они сойдут за свою разведгруппу, если напоремся на секрет. За ними шли мы, группа прикрытия, перевернутым треугольником, разделенная на три подгруппы. В центре я с тремя саперами, на флангах по тройке штурмовиков и сапер с МОНкой. Учитывая прежний опыт, все ждали, что будет боевое охранение. Но нам повезло, до самой траншеи мы никого не встретили. Метров за сто пятьдесят мы по-пластунски поползли к траншее.
Вот уже больше часа мы лежим и наблюдаем за хаотичными метаниями часового. Я понимаю, страшно – так забейся в щель и сиди тихо. Этот все делает с точностью до наоборот. Часовые, судя по отсутствию формы и древним ружьям, скорее всего, ополченцы. И подставляют их в роль языка вполне сознательно. Придется ждать следующего, до смены осталось двадцать минут. Потерпим. На самый крайний случай прихватим разводящего, он из кадровых вояк. Ну, слава богу, устаканилось – этот более спокойный. М-мать, сглазил. Ясно, они так и будут бегать. Подползаю к Овцыну. Он сначала указал на часового, а потом жестом показал, что перерезает тому горло. В ответ я кивнул. Что же, на все про все у нас не более пятидесяти минут. Змеями тройка разведчиков скользнула к траншее. Почти незаметное движение – и часовой снова заметался по привычному для всех ритму. Правда, этот почему-то не увидел ползущих к траншее солдат. Перевалившись через бруствер, сразу заменяю разведчика, игравшего часового, сапером. Ну а настоящий сломанной куклой лежит на дне. Выкинуть его за бруствер незаметно не получится. Придется смириться с неудобством, главное, не запнуться о него.
– Ваня, у тебя сорок минут.
– Уложимся, – отозвался он и тенью растворился в ночи вместе с группой.
Хм, есть у него талант, может вынырнуть как из-под земли. Пока есть возможность, составляю карту этого участка. Наношу траншею, редут, до которого метров сто пятьдесят. Достаю бинокль и с удивлением вижу дополнительные амбразуры под орудиями, которые хорошо замаскированы. Насчитав их четыре единицы, наношу их на план, привязываю эти амбразуры к ориентирам артиллеристов. Все, с топографией пора завязывать, а то пропустим турка ненароком. Все-таки оптика большое подспорье, видно и дальше, и лучше, но, увы, у нас в отряде цейсов всего семь штук, а про остальную армию и говорить не хочется. Естественно, я первым замечаю ползущих турок.
– Товсь, – тихо командую ребятам. – Стой, три, – также тихо скомандовал я подползшим туркам. – Семь. – Свои, только у нас эта афганская фишка с паролем применяется.
Но все равно никто не расслабляется во избежание, так сказать. Расслабиться можно только в расположении отряда, если хочешь жить. Не останавливаясь, разведчики перебираются через траншею.
– Вань, часового захватите, – приказал я подползшему Овцыну.
Мгновение – и пара разведчиков уже перекидывает труп через бруствер. Сейчас счет идет на минуты, слишком турки бдительны, и наше обнаружение – дело времени. Вот моя подгруппа выбралась из траншеи и поползла к своим, в тридцати метрах останавливаемся и готовимся прикрывать фланговые подгруппы.
– Алла!
Черт, накаркал. Два выстрела раздаются буквально дуплетом, и оба часовых валятся в траншею, а мы начинаем быстро отходить. Но порядок полностью сохраняется. Уже когда мы были в трехстах метрах от траншеи, оттуда пару раз пальнули в нашу сторону. Ну, не в нас, конечно, а в сторону наших позиций. При возвращении построение групп изменилось, впереди шла моя подгруппа, Овцын с разведчиками за мной в тридцати метрах и в двадцати объединившиеся фланговые группы. Наступал самый тревожный момент. Если часовых в секретах не предупредили о нас, то мы запросто можем словить пулю от своих. Понимали это все, но надеялись, что в этот раз пронесет. Так, где-то здесь должен быть секрет. Господи, только пусть не выстрелят, ну пожалуйста…
– Стой, пароль?
