– Очень интересно, а что нужно сделать, чтобы так прославиться? – произнес женский голос.
Твою мать! Нет, ну что тебе здесь надо? Передо мной стояла гребаная амазонка.
– Александра Семеновна, позвольте представить вам господина поручика.
– Ах, Степан Федорович, я в чинах разбираюсь, вот только я не вижу поручика, – непринужденно улыбнулась она. Стоящие рядом лизоблюды угодливо захихикали.
– А я к славе не стремлюсь, – ухмыльнулся в ответ я. – Мы люди скромные, и известность нас пугает.
Панютин мгновенно понял, что между нами пробежала черная кошка, и постарался увести меня от греха подальше.
– Странно, за Дунаем турки вами пугают детей. – Похоже, она не привыкла, что последнее слово остается не за ней. – Как вы называете свои походы? Ах да, рейды, кажется. Так после них мирные жители бегут подальше. Чистили тылы, я правильно говорю?
– Абсолютно. Вот только по тылам бегают не мирные крестьяне, а отряды башибузуков. Вам, бывшей за Дунаем, нужно говорить, что они творят? – пролязгал я. – Поэтому позвольте мне судить, как правильно воевать с ними.
– Что вы, поручик, у меня и в мыслях не было вас поучать.
– Гляжу, успешно отбиваетесь, Сергей Петрович, – добродушно улыбнулся подошедший Тотлебен. – Прям как под Ловчей. Не смущайтесь, Александр Константинович о вас прекрасно отзывается, а тебе, Сашенька, не стоит злить молодца, а то мигом ночью умыкнет. Он у нас любил по турецким тылам лазить.
Приход Тотлебена разрядил обстановку, и Панютин попробовал тихо увести меня. Я в этом не препятствовал, так как сам желал быть подальше. Но чертова девка, похоже, закусила удила.
– Сергей Петрович, а вот как быть с общественным мнением?
– Во врага не стреляют общественным мнением, его разят пулями. – Намек на нынешнее положение дел был более чем прозрачным. – Все великие империи созданы железом и кровью.
– Отлично сказано. – Тотлебен с одобрением посмотрел на меня.
Слава богу, больше пикировок не было, и я наконец убрался оттуда.
– Поздравляю вас, Сергей Петрович, немногие оставляют за собой последнее слово в разговоре с Александрой Семеновной. – Панютин походил на довольного кота. Похоже, эта девка его здорово достала. – Она приходится графу двоюродной племянницей, и он ее балует. А теперь приступим к работе.
Обговорив с ним наши задачи, я вернулся в управление. Потянулись рабочие будни. Правда, благодаря Засулич скучными они не были: пару раз разгоняли студентов, вместо лекций собиравшихся на демонстрации, один раз были на месте убийства агента. Естественно, без толку, убийц так и не нашли. Так прошла неделя.
С самого утра у меня было нехорошее предчувствие, душа была не на месте. Свербело. Такое было уже со мной один раз в той жизни и пару раз в этой. И всегда это кончалось трупами. Причем не абстрактными, а моих хороших знакомых. Проверил ребят, оружие, пересмотрел гранаты. Велел затариться, как будто мы снова под Плевной. А вещун не затихал. Ребята мигом просекли и навьючились оружием и припасами, как верблюды. Местные, увидев нас, занервничали. Я понимал, что творю глупости, но сдать назад просто не мог. Интуиция буквально орала «аллярм». Проторчав целый день в управлении, я немного успокоился.
– О, гляжу, вы готовы. – Влетевший в дежурку Добродеев просто кипел. – Собирайтесь, постоите рядом на всякий случай.
– Что случилось?
– Случилось? Эх, Сергей Петрович, есть адрес, где эти революционеры соберутся. Все, давайте за мной.
– Да подожди…
– Некогда ждать, выходите.
Маски на лица, шлемы на голову – и вперед. У входа уже стояло с пятнадцать нижних чинов. Шикарно живут, у нас в Киеве вместе с моим отрядом всего три десятка.
– Так. – Вышедший Добродеев окинул нас взглядом. – Осназ останется у подъезда, остальные перекрывают улицу.
Твою мать, капитан, ты что творишь? Но влезать в дискуссию я не стал. На Садовой рядовые встали в оцепление, а я попытался уговорить Добродеева пустить вперед нас. Но, увы, безуспешно. Проводив его с пятью жандармами взглядом, остаюсь, согласно приказу, внизу.
Ждать так ждать, но расслабляться рано. Выстрел. Накаркал.
– Б…, Иванов, трое с тобой, остальные за мной. Влетаю в подъезд. Еще один выстрел. Топот ног. Сверху на меня летит рядовой.
– Вашбродь, капитана убило.
– М-мать!
На площадке хаос. Двое тащат Добродеева, еще один поддерживает раненого унтера. Повоевали.
– Всем вниз. Синицын, дверь!
Словно на учениях, тот мгновенно устанавливает заряд. Отсчет. Три. Два. Один. Взрыв.
– Гранату!
Стоящий рядом сапер аккуратно закидывает в приоткрытую дверь «колотушку». Взрыв.
– «Зарю»!
Следом летит заряд. Взрыв. Пошли, пошли. Впереди тройка. У первого в руках «метелка», второй с револьвером, замыкающий сапер с «колотушкой». Перепрыгиваю через труп женщины, выстрел из-за перевернутого дивана. Мимо, сзади дважды хакает «метелка». От дивана летят ошметки.
– Всем лежать, б…, лежать, е…, не двигаться!
Девка пытается подняться, ударом ноги сбиваю ее снова на пол.
– Лежать!
Все! Все. Все… Картина удручающая, словно мы опять под Плевной.
– Все целы?
В ответ слышу, что убитых и раненых нет.
– Вашбродь, бумаги. – Синицын протягивает мне обгоревшую по краю пачку.
– Всех в управление, покойников тоже, раненых перевязать.
Результат довольно неплохой: трое убитых и двое раненых, контужены, правда, все, но это не страшно. По-хорошему их сейчас колоть надо, классический момент истины. Но, увы, я не знаю, о чем спрашивать. Поэтому скрипя зубами быстро отправляю всех в управление, там должны сами разобраться с ними.
Глава 12
Спустя час. Жандармское управление
– Господин поручик, вы понимаете, что вы, да-да, именно вы, совершили? – Ходивший передо мной ротмистр был здорово взвинчен. – Додуматься до такого…
– Господин ротмистр, я арестовал опасных заговорщиков. И мне непонятно, почему их еще не допрашивают.
– Вы не у себя в Киеве.
– Я это заметил, у нас, – я это особо выделил, – давно бы уже допросили и начали полученные сведения реализовывать.
– Господа, я понимаю, что вы не найдете общий язык? – Панютин наверняка устал слушать нашу перепалку. – Скажите, Аркадий Данилович, нам нужен отряд осназа?
– Я считаю, что нет. Позвать можно и солдат, они также топорно сработают.
– За-ради бога, плакать не буду. Пишите рапорт, командировочные оформляйте. И ближайшим поездом я уеду.
