Вернувшись в казарму, начинаем сразу по свежим следам писать отчет. Причем коллегиальность была запрещена. Каждый пишет сам, что видел, слышал, делал. Конечно, эта возня с бумагами никого не радовала, но все понимали ее важность. Потратив час на написание своего отчета и сдав его в секретную часть, отправляюсь спать.
Утро добрым не бывает, как правильно заметил ослик Иа. После пробежки в три версты мне надо было идти к моему инструктору по минному делу штабс-капитану Ершову. Личность в узких кругах знаменитая. Начинал, как и все, в Польше, командиром саперной роты. И почти за год войны потерял всего семерых убитыми и пятнадцать ранеными. Если бы не дурная паненка, всадившая ему пулю в спину, то его карьера, без сомнений, пошла бы в гору. Фактически он создал прообраз штурмовых групп.
В нем соединились две страсти. Охота и увлечение взрывными работами. Прибыв к месту службы, он, естественно, отправился на охоту. И благополучно унес с нее ноги. Трудности, как известно, укрепляют характер и волю. Поэтому молодой еще тогда Ершов решил взять с собой солдат. На свое счастье, он решил проверить, как они стреляют. Некоторые попали в мишень. Глядя на эту картину, он понял, что, пока солдаты не научатся стрелять, охота для него закрыта. К несчастью для него, выяснялось, что солдаты вдобавок не умеют вести взрывные работы. Этого он перенести не смог.
Два месяца он как проклятый натаскивал свою роту. Каких нервов и труда это ему стоило, осталось тайной. Но когда полыхнуло, его рота уцелела только благодаря этим тренировкам. Ксёндз, тварь, чтоб ему черти сковороду погорячее калили, повел крестьян резать схизматиков, только не учел характера молодого ротного, вместо рефлексий тот скомандовал «залп». Остатки воинства побежали, но золотого моста им давать не собирались. Ринувшиеся за ними саперы перестреляли всех до единого человека. А сволочного ксёндза Ершов приказал вздернуть. Вырезав своих мятежников, поручик сразу направился в ближайший монастырь, где его уже считали покойником. Обидевшись за такое к себе отношение, Ершов взял его штурмом, а братию по уже складывающейся традиции вздернул. Воплей было до небес, но, что удивительно, нападение на части почти прекратились, и подстрекать народ духовенство боялось. Кстати, та дура, вообразившая себя героиней, плохо кончила. Саперы, выжившие благодаря молодому поручику, подняли ее на штыки.
Глава 3
Картинки из прошлого
Человек семь мужиков успели сбежать, девятнадцать были убиты, двадцать девять ранены, четырнадцать сдались. Итог неплохой. А на десерт оказалось, что один раненый из шайки Кистеня.
– Господин пристав? – И, получив взмах рукой в качестве знака согласия, приказал волочь подранка за собой.
– Ну что, мил-человек, рассказывай, где вас ждут.
– Ты что творишь… – Но матерная тирада резко оборвалась.
Недолго думая я долбанул наглецу по раненой ноге и, не давая завалиться, отвесил пару оплеух.
– Понял все, мил-человек, – как ни в чем не бывало продолжил Семеныч. – Ты говори, облегчи душу-то. Помочь?
– Не надо, ваша взяла.
– Вот и ладно. Где подельники тебя ждут? Ну, не зли меня. – И Семеныч зыркнул на татя так, что всем стало не по себе.
Бандит сломался, ранение и допрос подорвали его силы. А сидевший перед ним унтер… Смерть перед ним сидела. Спустя пять минут он рассказал все, что знал.
– Вот, а ты упрямился. Его отдельно городовым передай, – приказал дядька и направился к приставу и стоящему рядом с ним губернскому секретарю.
Спустя минут десять он вернулся с пожилым городовым. Мы ждали его немного в стороне, наблюдая, как споро сортируют пленных.
– Все, хватит по сторонам смотреть. – Семеныч был озабочен, но старался это скрыть. – Веди.
И наш проводник нас повел. Старый – не значит слабый, этот постулат я понял через километр. Этот старик пер по лесу, как лось, но шуму почти не производил.
– Отдохните, а я пока пошукаю. – И городовой тихо растворился в лесу.
Спустя полчаса, когда мы уже начали волноваться, он появился:
– Здесь они, не ушли никуда.
– Это хорошо. Главаря видел? – задал животрепещущий вопрос дядька. Похоже, главарь нужен живым. – Давай веди.
– Вот что, давай я покажу твоим места, где стоять надо, чтобы аспидов этих побить. А ты сам смотри уже кому где стоять, – неожиданно уперся старик.
– Лады, показывай, – не стал чиниться Семеныч.
Дальше все оказалось просто, городовой указал четыре места, ну прям номера, где на одном оказался я. Спустя десять минут раздалась стрельба, и через пару минут на нас выбежало трое бандитов. Но стрелять мне не довелось. Я был «контрольным» стрелком и стрелять должен был, только если кто-то промахнется. С расстояния в двадцать метров грохнуло три выстрела, и вся троица упала на землю. Отсюда было видно, что они уже у апостола Петра.
– Эй, сынки, – услышали мы голос Семеныча. – Вы как, живы?
– Живы.
Спустя минуту он показался и сам.
– Ну, что смотрите, обыскать. – Он указал на убитых. – Как закончите, ко мне подходите.
Настоящее
– Докладывай.
– Во время задержания подозреваемый укрылся в пристройку. Для его нейтрализации была применена граната «Заря». Поражающее воздействие хорошее. К недостаткам следует отнести запал, поскольку он требует отсутствия влаги. При дожде применение «зари» было бы проблематичным, – четко отбарабанил я заранее подготовленный доклад.
– Какое поражающее воздействие у «зари»?
– После ее применения задержанный получил легкую контузию и не смог сразу оказать сопротивление.
– Вот теперь доклад стал полным. Учись сразу ясно и четко излагать информацию.
«Блин, давно меня так носом не тыкали. Причем за дело», – пронеслось у меня в голове.
– Учись думать, думать нестандартно, ставь себя на место противника.
Вот тут на моем лице отразилось удивление. Так натаскивают командный состав.
– Ладно, свободен.
Мои догадки подтвердились через три дня. Построив нас на плацу, командование приступило к раздаче слонов. Поручик Михайлов получил чин штабс-капитана, Семеныч стал фельдфебелем, а мы – унтер-офицерами. Вдобавок наша группа развертывалась в отряд численностью тридцать пять человек. Если вы думаете, что я этому рад, то глубоко ошибаетесь: наша группа была хорошо подготовлена и имела пусть небольшой, но реальный боевой опыт. А сейчас все придется начинать сначала.
Структуру отряда довел до нас Михайлов, командир. Замом стал Семеныч, и образовалось три отделения по десять человек: Овцын и Юрьев командуют стрелками, а я саперами. Кстати, штабс-капитан приказал нам подготовить одежду и амуницию для своих отделений.
Честно говоря, я решил, что уж теперь развернусь. Прогрессор, блин. Но жестокая правда жизни вмиг привела меня в чувство. Сначала я подготовил штурмовой комплект: брезентовые штаны и китель со вставками из трех слоев кожи на локтях и коленях. Верхняя одежда состояла из куртки с капюшоном и теплой подкладки, которую можно снять. Вот только эта форма будет бросаться в глаза. Михайлов, посмотрев и примерив, сказал, чтобы я заказывал ее для себя и своих подчиненных. А также порекомендовал подумать, как можно доработать старую. Особо не напрягаясь, просто пришил кожаные вставки на нашу повседневную форму. Этот вариант тоже одобрили.
