Взять хотя бы то, как легко он вчера пропустил школу. Мама даже не проверила, ушел ли он из дома, ведь сын-отличник всегда был на высоте, и его успехи воспринимались как данность. Другое дело — капризы малолетней Аньки или беспутное поведение Ксюши, которая не вылезает из ночных клубов…
Все бы хорошо, только поговорить решительно не с кем. Отец — человек занятой, маме хватает хлопот с младшей дочкой, а близких друзей у Игоря как-то не появилось. Была толпа приятелей, девочки, заглядывающие в рот, но вот закадычного товарища — никогда. А теперь еще этот Лешка украл у него лавры лидера, хотя учится посредственно, гораздо хуже того же Пашки, да и внешне — парень как парень.
«Я им еще покажу», — напрашивалась мысль. Хотя как, кому?..
Пашка тоже молчал всю дорогу, главным образом потому, что фонтан его красноречия иссяк, когда он уговаривал собрата по несчастью поговорить со священником.
Он долго собирался с духом, а потом быстрыми шагами подошел к Игорю, окруженному другими ребятами, и заявил, что хочет с ним поговорить.
— Ну поговори, — лениво протянул тот.
— Наедине, — настаивал Пашка, слегка краснея.
Игорь ухмыльнулся, но тем не менее последовал за ним.
Убедить человека тащиться непонятно зачем на другой конец города к незнакомому священнику нелегко. Еще труднее завести разговор о тех странностях, которые, в этом Пашка не сомневался, произошли с ними обоими. Но он пересилил себя и, запинаясь, объяснил Игорю, что с ним творится.
— Ты ведь тоже вчера не был в школе, значит, не со мной одним такое случилось, да?
— Вроде того, — кивнул Игорь, заметно изменившись в лице.
Больше он ничего не сказал, да Пашка и не спрашивал, вполне удовлетворившись согласием отправиться к отцу Владимиру.
Отец Владимир задумчиво погладил бороду:
— К сожалению, ребята, я не знаю, что с вами произошло. И не знаю, как вам помочь. А вы к врачу обратиться не хотите?
Пашка едва не выругался с досады. Он почти поверил, что этот священник сейчас предложит им чудодейственное средство — прочитать пятьдесят раз какую-нибудь молитву, выпить по стакану святой воды, купить икону… Или хотя бы обнадежит.
А он просто стоял и смотрел на ребят с таким видом, словно они влипли в эту историю по его личной, отца Владимира, вине.
Игорь вздохнул. Как ни странно, он выглядел даже довольным.
— Я так сразу и подумал. Спасибо, извините за беспокойство, но мы, пожалуй, пойдем.
— Погодите. Я действительно не знаю, что с вами, но могу предположить. То, что вы рассказали, и впрямь похоже на одержимость. Это такое состояние, когда в тело человека вселяется злой дух и иногда как бы берет управление на себя…
Пашка внимательно слушал, Игорь же, напротив, смотрел на отца Владимира с нескрываемым скепсисом.
— И вы хотите, чтобы мы поверили во всю эту религиозную чушь?
— Если вы считаете это все религиозной чушью, то что вы вообще здесь делаете?
Игорь замялся.
— Вот и я думаю: что я здесь делаю? — проворчал он себе под нос.
— Я не пытаюсь вас убедить. Просто высказываю точку зрения Церкви. Церковь верит, что одержимость существует. Верю и я, хотя ни разу с ней не сталкивался. Верю потому, что доверяю Церкви. У Церкви есть способы бороться с одержимостью, и я готов их использовать, чтобы вам помочь.
Отец Владимир вздохнул:
— Впрочем, все, о чем вы рассказали, может оказаться и просто психическим расстройством. Тогда, боюсь, я смогу помочь разве что участием и духовной поддержкой. Остальное — дело врачей.
— Но вы же священник! Что же вы говорите о психическом расстройстве?
Отец Владимир грустно улыбнулся:
— А что, по-вашему, если большинство психиатров не верит в Бога, священникам не стоит верить в психиатрию?
— То есть вы считаете нас сумасшедшими? — тихо спросил Игорь. В его голосе прозвучали угрожающие нотки.
— Сказать честно? Считал бы, если бы не одно обстоятельство.
— И какое же? — Игорь был напряжен, словно собака, готовая в любой момент укусить.
— Вас двое. Люди редко сходят с ума одновременно и одинаковым способом. — Отец Владимир покачал головой. — Я, по крайней мере, о таком не слышал. Что же касается того, как вам помочь, то есть у меня одна идея. Вернее, даже две. Во-первых, я немного знаком с экзорцизмом и могу прочитать над вами специальную молитву для изгнания злых духов.
— И, конечно, все сразу пройдет, — не удержался от язвительного замечания Игорь.
— Не обязательно все, и не обязательно сразу. Но если это одержимость, то может помочь. Если не поможет, я могу направить вас к более опытному священнику. Есть один монах…
— А если этот не поможет, то к третьему, потом к четвертому, а там, глядишь, и до патриарха дойдем.
— Все может быть. Хотя вообще-то патриарх экзорцизмом не занимается. Кроме того, есть еще одна идея.
— И какая же? Прочитать еще какую-нибудь молитву?
Пашке захотелось заткнуть Игоря, но он не решился. В конце концов, грубили-то не ему. Отец Владимир же издевательского тона, похоже, просто не замечал.
— Нет. Гораздо проще. Если я правильно понял, вы сначала ощущаете беспокойство, раздражительность, а потом засыпаете. Верно?
— Да, — ответил Пашка. Игорь только молча кивнул.
— А утром вы смутно вспоминаете, что ночью где-то бегали. И, судя по вашей одежде, это действительно так.
— Ну да.
— То есть, что бы с вами ни происходило, это происходит как бы во сне.
— Да нет же. Это не сон был. И ноги на самом деле оказались грязными…
— Я и не говорю, что вам снилось, что вы бегали по лесу. Это было в реальности. Но пока это происходило, вы спали.
— Пожалуй, верно…
— Дело в том, что, когда человек спит, его разум и воля ослабевают. В это время им можно легко завладеть. И нечистая сила прекрасно это знает. Так вот. Когда вы в следующий раз почувствуете, что начинается то же самое, просто постарайтесь не засыпать.
— Легко сказать… — Пашка вспомнил затягивающий серебристый омут лунного сияния. Противиться его чарам было невозможно.
— Хорошо бы, если бы вы были при этом не одни. Вы рассказывали родителям, что с вами происходит?
Ребята молча переглянулись. Леша покачал головой.
— Понятно. Не доверяете, или волновать не хотите?
— Волновать не хочу. Мама и так чуть с ума не сошла, когда у меня этот припадок случился. Если она узнает, что я во сне по лесу бегаю, у нее с сердцем плохо станет…
— Да, маму волновать не следует. Значит, этот вариант отпадает. А из дому вас на ночь отпускают?
