Книга Хроники Дождевых чащоб. Книга 3. Город драконов, страница 106. Автор книги Робин Хобб

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Хроники Дождевых чащоб. Книга 3. Город драконов»

Cтраница 106

– То нашлась масса людей, готовых нанять их, чтобы попытаться за нами последовать.

– И денег нашлась тоже масса, – кисло добавил Рэйн.

Лефтрин смотрел за корму, обдумывая то, что будет означать появление всех этих судов, и не только для Кельсингры. Что станет с торговлей на реке и в прибрежных поселениях, если движение по реке станет активнее и доступнее по деньгам? Он попытался понять, осознают ли поддержавшие это предприятие торговцы, что они кладут конец всему существующему укладу жизни.

На его глазах синий корабль начал сокращать расстояние, отделявшее его от «Смоляного».

– Они легко смогут за нами угнаться. Наша единственная надежда от них уйти – это больше двигаться ночами.

Он посмотрел на своего рулевого. Сварг, на лице которого отражалась решимость, кивнул.

– И вы считаете, что мы сможем от них уйти?

В голосе Рэйна звучала тревога.

– Думаю, можем попытаться. Может, хотя бы оторвемся от них. По крайней мере, можем надеяться добраться до Кельсингры раньше них, а не одновременно, – мрачно ответил Лефтрин.

Рэйн кивнул. Ливень внезапно превратился в потоп: падающие в реку струи дождя шипели, словно железо, погружаемое в закалочную жидкость, и тут же скрыли от команды «Смоляного» их преследователей. Рэйн негромко сказал:

– Вы же понимаете, что рано или поздно они туда заявятся, капитан. В достаточно большом числе, чтобы получить то, за чем явились. Вы это знаете.

– Я знаю, что они придут, – согласился Лефтрин. Он повернулся, встречаясь с Рэйном взглядом, и на его лице появилась хищная ухмылка. – Но они думают, что их ждет только горстка юных недорослей и несколько увечных драконов. А когда они доберутся до Кельсингры, то их может ждать там совсем не то, чего они ожидали.

* * *

Пять трупов лежали на полу в зале Каменного пути. Герцог Калсиды смотрел на них с раздражением. Утро выдалось утомительное. Каждый настаивал на своем праве быть выслушанным до конца, прежде чем на него падет приговор. Каждый попытался протянуть нить своей жизни чуть-чуть дольше. Какие они глупцы! Они потерпели провал и понимали это, и знали, что за это их ждет смерть. Они вернулись с докладом исключительно из-за глупой надежды на то, что их близкие будут помилованы.

Этого не произойдет. Какой смысл сохранять семя потерпевших неудачу мужчин, позволять их отпрыскам наследовать земли и имущество своих отцов? Они просто наплодят новых слабых неженок, которые будут приносить разочарование и в будущем. Лучше очистить ряды аристократии и военных, пока слабость не распространилась среди них, подрывая древнюю мощь Калсиды. Его канцлер выжидающе смотрел на него. Герцог еще раз взглянул на валяющиеся расчлененные трупы.

– Очистить комнату. И очистить их дома, – отдал он приказ.

Канцлер низко поклонился, повернулся и передал полученный приказ. В дальнем конце зала шестеро командиров повернулись к своим отборным отрядам. Шестьдесят боевых алебард в унисон ударили в пол, тяжелые деревянные двери распахнулись – и вошел совсем иной отряд. Ползущие на брюхе и волочащие за собой свои мешки, одетые в лохмотья служители смерти забрались в зал и двинулись к трупам. На них никто не смотрел. Они были отвратительны – рожденные барахтаться в мерзостях и тухлятине, навечно недостойные внимания настоящих людей. Однако и для них в калсидийском обществе нашлось свое место. Они утаскивали куски тел и, перед тем как исчезнуть, протирали пол своим тряпьем. Те ценности, которые оказывались на трупах, становились их собственностью – как и одежда мертвых и мясо с их тел. Тут не окажется ничего особо стоящего. Эти люди знали, что их ждет смерть, и, несомненно, избавились от всего ценного, прежде чем прийти сюда. Они продали перстни и браслеты, чтобы оплатить последний визит к шлюхам или последнюю трапезу на базаре.

Запах пролившейся крови был густым и неприятным, а копошение распростертых ниц людей – отвратительным. Герцог посмотрел на канцлера.

– Я желаю оказаться в Укромном саду. Меня там должно дожидаться охлажденное вино.

– Разумеется, мой господин. Я уверен, что все так и будет. Давайте направимся туда.

Канцлер повернулся и дал носильщикам знак подойти к трону с паланкином. Герцог наблюдал за их размеренным шагом: они тянули время для того, чтобы его приказ успел опередить его самого, так чтобы по его прибытии в Укромный сад охлажденное вино и только что заправленный одеялами и подушками диван уже его ожидали бы. Бывали дни, когда боль и одышка приводили его в такое раздражение, что он намеренно приказывал этим людям двигаться быстрее. После чего он обвинял их в том, что они его растрясли, а оказавшись в саду до того, как там приготовились исполнить любой его каприз, поносил канцлера и отправлял всю прислугу на порку. Да. Бывали моменты, когда боль доводила его до подобной мелочности.

Но не сегодня.

Его бережно перенесли с трона на паланкин. Он стиснул зубы, чтобы не застонать. Так мало плоти осталось, чтобы защитить его кости! Его суставы скрипели, когда он шевелил руками или ногами. Из-за долгих периодов неподвижности на его теле появились язвы, которые стали особенно глубокими там, где выпирали кости. В своем паланкине он сидел, свернувшись и сгорбившись – съежившиеся гусеницей останки человека. Когда вокруг него задернули занавеси, он был рад возможности поморщиться без свидетелей и сдвинуться с самых сильных пролежней.

Назревали неприятности. Он ощущал их запах и вкус. Он не был глупцом. Он видел это по тому, как отводят глаза его люди, как они без слов совещаются друг с другом, прежде чем повиноваться его приказам. Калсида выскальзывала у него из рук. Когда-то он был сильным воином – мужчиной, который мог гордиться не только своим высоким происхождением, но и своим телом. Когда-то он был похож на затаившегося тигра, готового метнуться со своего трона и порвать на кусочки любого, кто усомнится в его власти. Эти дни миновали. Он больше не способен внушать трепет одним своим видом.

Однако он не дурак. И никогда им не был. Он никогда не думал, будто одна только физическая сила позволит ему удерживать власть. Будь он глупцом, он не прожил бы так долго среди зыбучих песков политических фракций Калсиды. В молодости он был беспощаден, идя к власти и удерживая ее. Отсутствие живых сыновей ясно это демонстрировало. Он не заблуждался относительно тех людей, которые его окружали, или жадных наследников, рвущихся оказаться на него месте. Другие будут столь же беспощадными, захватывая свою долю добычи после его смерти. А некоторые не захотят дожидаться, чтобы эта смерть пришла естественным путем.

Паланкин покачивался в такт шагам носильщиков, следующих через его дворец. Он пересчитывал своих друзей и врагов, и понимал, что некоторые из пересчитанных должны значиться в обоих списках. В их числе и его дорогой и верный канцлер. И его любящая ядовитая мегера-дочь тоже такая. Трижды он выдавал Кассим замуж, чтобы от нее избавиться. Ее первый муж оставил ее вдовой в четырнадцать лет. Не прошло и трех недель после пышной свадьбы, как он поскользнулся, выходя из ванной, и сломал себе шею. Или так все решили в тот момент. Свидетелей несчастного случая не оказалось. А его юная вдова, бледная и с запавшими глазами, казалась подобающе печальной, когда родственники умершего супруга вернули ее в отцовский дом.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация