Татс принадлежал Фенте, и на мгновение Синтара позволила себе с наслаждением подумать, как будет рвать на части эту мерзкую зеленую королевку. Вот только если она нападет на любую из дракониц, все драконы вмешаются, и в первую очередь Меркор. Хотя драконы-самцы оказались в меньшинстве, они видят в угрозе любой королеве опасность потерять возможную пару для себя. Не то чтобы хоть у кого-то из них было на это много шансов.
Синтара гневно фыркнула и почувствовала, как у нее в горле набухают ядовитые железы. Вся ситуация совершенно нетерпима. Как ее глупой хранительнице удалось угробить себя так, что Синтара этого даже не заметила? Во всех предыдущих случаях, когда Тимаре грозила опасность, голову Синтары наполняли ее пронзительные вопли и визг. Так что же с ней случилось?
Ответ пришел мгновенно. Хеби. Во всем виновата красная драконица. Наверное, она уронила ее в реку, где та камнем ушла под воду. Или по своей тупости она забыла о том, что эта девица – хранительница Синтары, и сожрала ее. При одной мысли о том, что полоумная красная драконица осмелилась съесть ее хранительницу, Синтара пришла в ярость. Она встала на задние лапы, а потом тяжело рухнула обратно, мотая головой на гибкой шее и стимулируя ядовитые железы на работу в полную силу. Где же эта проклятая красная ящерица? Она шире раскинула свои мысли и прикоснулась к сознанию Хеби – и ее ярость вспыхнула с новой силой. Хеби спала! Жирная, набившая брюхо, она спала, валяясь рядом с третьей за этот день добычей. Она даже ее не доела: Синтара ощутила, как Хеби во сне чует приятный запах кровавого мяса.
Это было уже слишком: такое вынести было просто невозможно. Маленькая красная драконица за это заплатит, и Синтаре нет дела до того, как станет возражать Меркор или еще кто-то.
Хлеща хвостом, она зашагала через редколесье к открытому склону у берега реки. Она найдет Хеби и убьет ее. Она почувствовала, как глаза у нее становятся алыми от прихлынувшей крови, ощутила, как кружатся в них цвета, как ее синие крылья наливаются кровью и темнеют. Она развернула их и хорошенько встряхнула. Они окрепли, стали гораздо сильнее, чем были, когда она только вылупилась, сильнее, чем когда ей удалось то первое долгое планирование, которое так позорно закончилось в реке. Она может лететь! Единственное, что ее удерживало, – это глупая осторожность, нежелание потерпеть неудачу на глазах у других, или рискнуть всем в длинном планировании через реку. Но теперь страхи и осторожность исчезли, сожженные пламенем ее ярости. Хеби убила ее хранительницу, и Синтара не стерпит такого оскорбления. Красная королева за это заплатит!
Она скользнула взглядом по обширному пространству склона и быстрой холодной реке, текущей за ним. Решено. Она раскрыла крылья и подпрыгнула в воздух. Взмах, взмах, касание земли, взмах, взмах, взмах, еще касание, но уже более мягкое, взмах, взмах, взмах, взмах…
Внезапно с поверхности воды сорвался порыв ветра, и она поймала его крыльями и поднялась на нем. Она замахала крыльями мощнее, прижав передние лапы к туловищу и вытянув задние вдоль хвоста, став совсем обтекаемой и перестав ощущать сопротивление воздуха. Полет! Ее тело потянулось за воспоминаниями о том, как это надо делать, и она позволила ему это сделать, не разрешая разуму вмешиваться. Полет подобен дыханию – о нем не надо размышлять, надо просто делать.
Она поймала еще один восходящий поток и поднялась на нем – и уловила далекий трубный клич драконов, донесшийся далеко снизу. Она сильнее замахала крыльями. Пусть смотрят, пусть видят, что она, синяя королева Синтара, добилась настоящего полета раньше всех! Она накренила крыло, чтобы сделать над ними широкий круг, наполнила легкие и победно затрубила небесам. Полет! Дракон летит! Пусть все смотрят и благоговеют!
Синтара посмотрела вниз – и, увидев под собой только текущую воду, ощутила прилив страха. На мгновение воспоминание о беспомощном кувыркании в ледяной воде перебило бездумный полет. На пугающий миг она забыла, как надо летать, забыла обо всем, кроме опасности, исходившей от реки. Ее передние лапы рефлекторно дернулись гребущим движением, и она хлестнула хвостом. Падение! Она падает, а не летит! Тут ею овладела паника, она отчаянно забила крыльями – и снова начала подниматься вверх. Однако плавный полет, не требовавший усилий, был нарушен. Она слишком ясно почувствовала несимметричность мышц на своих крыльях. Из-за нахлынувшей на нее усталости крылья отяжелели. Полет – это работа, тяжелая работа, а она сегодня почти ничего не ела, да и накануне еды тоже было немного.
Все мысли о том, как она отомстит Хеби, весь ее страх перед рекой внезапно были вытеснены жутким голодом. Ей нужна пища, ей немедленно необходимо свежее кровавое мясо – любой ценой. Неотвязный голод ее стабилизировал. Ее тело сказало ей: либо ты охотишься и ешь, либо умрешь. Ему не было дела до ее тщеславия или страха. Охотиться и есть. Она направила все силы на взмахи крыльев и сделала более широкий круг, пролетев над жалким поселением хранителей и устремившись дальше, к холмам и долинам. Она открыла все свои чувства потребности в пище.
И тут она их увидела – небольшую группу рогатых существ, пробирающихся по скальной гряде. Животные были на открытом месте – но скоро они исчезнут среди деревьев…
Они заметили ее почти одновременно с тем, как она их нашла. Две особи отделились от группы и в панике поскакали к лесу, но остальные четверо выгнули шеи и тупо уставились вверх на пикирующую на них драконицу.
Слабое крыло Синтары подогнулось до того, как она успела их ударить, заставив резко отклониться в сторону. Тем не менее ее широко расставленные когти вспороли одного рогача от плеча до шерстистой ляжки, а на второго она рухнула. Животное один раз взмемекнуло, и они покатились кубарем: крайне неуклюжее и болезненное приземление для дракона. А потом Синтара притянула добычу к груди, резко опустила голову и впилась в нее зубами. Ее пасть сомкнулась вокруг костлявой головы, а передними лапами она резко стиснула ребра. Животное было мертво еще до того, как она прекратила свое скольжение по крутому каменистому склону. Она отчаянно принялась рвать зубами едва испустившего дух зверя, не обращая внимания на кости, рога и копыта, жадно заглатывая крупные куски.
Есть таким образом было больно. Она судорожно глотала, не делая перерывов, чтобы насладиться трапезой. Когда туша была съедена, она присела, свесив голову, и только дышала, ощущая, как бремя пищи двигается у нее по пищеводу. Чувства насыщения не было, один только дискомфорт.
Жалобное блеяние заставило Синтару вскинуть голову. Еще одна тварь! Та, которую она цапнула мимолетом! Нежданная добыча лежала и дергала всеми четырьмя ногами, что ясно показывало: она вот-вот умрет. Синтара полезла по крутому склону, чувствуя, как камни, потревоженные ее лапами, срываются и катятся вниз по склону у нее за спиной. Ее это не заботило. Она забралась наверх и буквально рухнула на свою добычу. Прижав ее к себе, она ощутила драгоценное тепло свежей крови и почти нежно сжала шею зубами, останавливая дыхание. Спустя несколько мгновений животное содрогнулось и затихло. Только тогда драконица разжала челюсти.
Эту тушу она съела уже медленнее: сначала вспорола ей брюхо и сожрала нежные, исходящие паром внутренности, а потом начала отрывать приятно крупные куски своими острыми зубами. Проглотив последний кусочек, она медленно опустилась на кровавую площадку своего пиршества, глубоко вздохнула и погрузилась в дурманный сон.
