Я замотал головой. Еще чего не хватало – врать на весь мир!
– Правильно, – решил полковник. – До завтра подождут…
Мне давно говорили, что Данилов не только лучший пилот
«Трансаэро», гордость российского космофлота. Слышал я и про то, что он
сотрудник службы безопасности, и про то, что ему принадлежит изрядный пакет
акций компании. Наверное, так оно и есть – уж очень легко он принимал решения.
– Глотни! – Данилов протянул мне стеклянную фляжку. –
Настоящий «Арманьяк»… меня после той шоферской гадости до сих пор тошнит!
Я послушно сделал глоток бренди.
– Водитель был пьян? – по-деловому поинтересовался Данилов.
Я поперхнулся, пожал плечами. – Ладно, мы его обвинять не будем! Все-таки он
тебя спас! – Полковник махнул рукой. – Заплатим за его колымагу, мелочи жизни!
Вертолет несся над дорогой, потом свернул, выходя к
Свободному напрямую. Я смотрел в коротко стриженный затылок пилота и думал, как
мог бы быть счастлив сейчас.
Возвращение из рейса, чудесное спасение, повышение в звании
и место в экипаже Данилова… Газетная и телевизионная шумиха, какой-нибудь
орденок из рук президента… Дед бы так порадовался!
Обхватив голову руками, я смотрел на приближающиеся здания
космодрома. Под нами тянулись склады, путаница рельсов, какие-то загаженные
черные пруды. Час назад я пролетал над Свободным, уверенный в скорой гибели.
Теперь возвращаюсь, но радости в душе нет…
– Петр, у тебя все в порядке? – Данилов наклонился ко мне. –
Голова не болит? В глазах не темнеет?
Славный он мужик, что ни говори. Пусть даже и работает в
службе безопасности…
– Все в порядке, Александр Олегович.
Данилов кивнул и вновь протянул мне флягу.
– По последней. Доктора тебя все-таки осмотрят, Петр, ничего
не поделаешь… вишь, набежали…
Вертолет начал опускаться на площадку. Там и впрямь стояло
два белых фургончика.
– Распоряжусь, чтобы тебе подготовили хороший номер… – тем
временем размышлял вслух Данилов.
– Александр Олегович, не надо. Я лучше домой, – попросил я.
Данилов помолчал, с любопытством разглядывая меня. Кивнул.
– Хорошо. Понимаю, пилот. Сейчас – медкомиссия. Потом –
обед. И доставим в Хабаровск. На вечерний рейс в Москву ты успеваешь.
Глава 4
Врачи меня мучили целый час. Рентген, анализы,
энцефалография, зачем-то – гастроскопия. Я вырвался из их рук с ощущением, что
слишком рано обрадовался спасению. Обещанный Даниловым обед оказался маленьким
банкетом с начальником космодрома генералом Киселевым и десятком чинов
поменьше. Репортеров, которых, по слухам, собралось уже с полсотни, к счастью,
не пустили. Зато были два американца из «Дельты», вернувшиеся прошлой ночью с
Кэриннари-3. Улыбчивые, белозубые и подтянутые.
– За героизм русских пилотов! – провозгласил сухонький
старичок Киселев, опрокидывая первую рюмку. Американцы зааплодировали. Мне тоже
пришлось выпить.
Минут через двадцать в маленьком зале царил полный бардак.
Все повставали, разбились на группки и оживленно спорили обо всем на свете.
Чинный банкет превратился в чисто российский фуршет. Я с ужасом наблюдал за
братанием и питием на брудершафт американских пилотов и русского генерала.
Офицеры хлебали водку и коньяк, закусывая крошечными бутербродами с икрой и
ветчиной. Людей в зале словно бы стало больше. К потолку потянулся сигаретный
дым, в блюде с салатом, к которому я потянулся, внезапно оказалась пара чадящих
окурков.
На мгновение из суеты вынырнул Данилов. Глянул на меня,
поймал пробегавшего официанта – солдатика в белом халате, – что-то приказал.
Через минуту солдат притащил мне на подносе тарелку борща.
– Поешь, – возникая за спиной, посоветовал Данилов. – И не
обращай внимания, народ переволновался утром…
Словно я не переволновался!
Безумие длилось еще с полчаса. Я сгорбился над столом, всей
душой желая стать меньше ростом, и быстро доедал борщ. Один из американцев,
подойдя ближе, просветлел лицом, извлек фотоаппарат и несколько раз щелкнул
меня. Причем выбирая ракурс так, чтобы в него попало несколько пустых бутылок
из-под водки. Я начал звереть, и тут из толпы, в которой точно было уже человек
тридцать, словно каждый полковник размножился делением, а генералы –
почкованием, вынырнул Данилов. Он вроде бы пил не меньше других, но казался
абсолютно трезвым.
– Жди своего портрета где-нибудь в «Плейбое», – порадовал
он. – Отдых русского героя… Петя, пробирайся на выход, я подойду.
– А как же…
– Все в порядке, свою роль свадебного генерала ты отыграл. –
Данилов развел руками. – Не комплексуй. На выход!
Я поднялся из-за стола и, неловко улыбаясь, стал пробираться
к выходу. У дальнего угла стола невысокий застенчивый майор собирал в
полиэтиленовый пакет куски ветчины и красной рыбы с бутербродов.
– Здравствуйте, Петя! – слегка смутившись сказал он,
протягивая руку. – А я Максим, Максим Гиллер. Я вас вел из ЦУПа…
– Спасибо, Максим, – от души поблагодарил я.
– У меня кошки дома, – признался Максим. – Очень редкая
порода, бесшерстные, знаете?
Я покачал головой.
– Вот, решил их порадовать… все же натурпродукт, а не
«Вискас»!
– Еще сыр можно взять, – посоветовал я.
Максим радостно кивнул:
– Да, сыр они тоже любят…
Я проскользнул мимо официантов, выскочил в приемную
Киселева. Вход охраняли два сержанта с автоматами. При виде меня они
подтянулись. Я присел на первый попавшийся стул, отер лоб.
Кошмар какой-то!
Сержанты демонстрировали чудеса выправки.
– Ребята, а часто такие банкеты бывают? – спросил я.
Оглядевшись, один из сержантов вполголоса произнес:
– Да нет, раза два в неделю, товарищ майор…
– А вы раньше сюда не попадали? – поинтересовался второй
охранник, посмелее.
– Нет, – признался я.
…Обычно я проходил все формальности – это занимало полдня.
Потом подписывал акты приема-сдачи корабля, получал билеты, проездные деньги и
на попутном вертолете или автобусе добирался до ближайшего города с аэропортом,
чтобы улететь на Москву. Ну, бывало, выпьешь рюмочку коньяка с начальником
смены в ЦУПе или пивка с кем-то из пилотов…
Дверь хлопнула, и в приемную выскочил Данилов. Сержанты
закаменели.
– Ага, сидишь, – удовлетворенно сказал полковник. – Молодец.
Идем. Кстати, пленку я Джонатану засветил…
