– Где мой корабль?
– Ты не уйдешь, – сказал алари, подергиваясь – Отпусти меня
и вернись на место. Я принес тебе емкость.
Я невольно засмеялся. Мне сейчас не до того, не-друг.
– Отвечай!
– Нет…
Ровный голос алари контрастировал с его судорожными рывками.
Я отчаянно размышлял. Второго случая мне не представится, это уж точно. Этот
алари ничего не скажет. Значит, придется идти наугад…
Неожиданно раздался чмокающий звук. Нарост на шее алари
дернулся, развалился на две половины и, обтекая шнурок, упал на пол. Изнанка у
него была розово-белая, как обескровленное мясо. Куски задергались, потянулись
друг к другу.
Да это же какое-то биологическое устройство! Переводчик,
транслятор! Или того хуже – существо-симбионт!
Я схватил металлическое судно и несколько раз ударил по
комьям протоплазмы, размазывая их по полу. Существо продемонстрировало свою
способность делиться, но у любой жизненной формы есть предел возможного. А
ну-ка попробуй собраться из кашицы, намазанной на пол!
Розовая жижа подрагивала, медленно меняла цвет, почти
сливаясь с полом, но собраться воедино больше не пыталась.
Я повернулся к алари – и вовремя. Воспользовавшись тем, что
я держал удавку одной рукой и давление ослабло, он ударил меня передней лапой.
Острые когти пропороли куртку, плечо обожгла боль. Страшно подумать, что стало
бы с рукой, оставайся я голым?
Перехватив шнурок, я стал затягивать удавку. Алари что-то
произнес – это звучало как шелест. Мы утратили возможность коммуникации.
Значит, алари утратил и возможность стать моим другом.
Я затянул шнур изо всех сил. Прошептал:
– Дерни за веревочку…
Вот так решаются проблемы.
Тело алари обмякло.
Освободив удавку, я взял ее в левую руку, ногой пихнул тело.
Существо казалось мертвым или умирающим, как и его отвратительный симбионт.
Жалости к алари у меня не было, впрочем, как и ненависти. Те, кто не хочет
продвижения-к-миру, порой погибают. Но может быть, он еще и придет в себя, мой
незадачливый хвостатый тюремщик.
В правую руку я взял судно. Металл, из которого оно было
сделано, был легким, но прочным. Лучше, чем ничего.
С веревочкой в одной руке и ночным горшком в другой я и
вырвался из тюрьмы.
Туннель оказался длиной в десять шагов. Удобнее было
преодолевать его на четвереньках, но я сразу утратил бы боеспособность.
Пришлось бежать согнувшись.
Потом туннель раздвоился. Я свернул налево, просто потому,
что в эту сторону туннель был короче и начинал расширяться.
Помещение оказалось немногим больше моей камеры, но было ее
полной противоположностью – комнатой охраны. Одну стену занимал огромный экран,
мерцающий яркими, режущими глаз красками. Скорее всего мое зрение отличалось от
зрения Алари, и я просто не мог увидеть на этом экране собственную камеру и
труп задушенного охранника. Возле герметично закрытого бачка на полу стояло еще
два судна, и рядом же – емкость с тем, чем меня кормили.
Но по крайней мере здесь можно было выпрямиться во весь рост.
Посреди комнаты возвышалась «кровать» вроде той, к которой я
был прикован. На ней неподвижно лежал алари, похожий на убитого как две капли
воды. Ох как неосторожно с их стороны! И как удачно для меня!
Неслышно ступая босыми ногами, я подошел к алари и рывком
накинул на его горло петлю. Он дернулся лишь один раз, я не собирался
рисковать. Когда существо затихло, от него тоже отделился комок протоплазмы, и
я повторил недавнюю процедуру.
Неизбежные потери. При заготовке леса всегда остаются мелкие
древесные отходы. Если я не смогу вырваться, беда будет куда большая. Скажем
так – лесной пожар…
Я обшарил всю комнату, но ничего полезного не нашел. Второй
горшок мне был не нужен, а есть пищу, стоящую рядом с емкостью для
экскрементов, не хотелось.
Значит – назад. В правый рукав туннеля.
Здесь мне пришлось идти довольно долго. Чужой корабль и
впрямь был огромен. Если, конечно, меня не обманули и я действительно в
космосе, на корабле…
С каждым мгновением я все больше понимал, что мое бегство –
полное безумие. На моем пути встретятся закрытые люки, и мне их не открыть.
Будут алари – и со всеми я так легко не справлюсь.
Но теперь пути назад уже не было.
Когда я увидел люк в стене, у меня уже не было ни одной
здравой мысли. Идти дальше или ломиться в закрытую дверь – какая разница. В
лабиринте нет верных направлений, есть лишь возможные.
Но по крайней мере люк может не открыться. И я исключу этот
путь из числа возможных.
Я приложил ладони к люку. Толкнул его на себя, влево,
вправо, вверх, вниз. Никакой реакции.
Тогда я просто постучал.
Тоже ничего.
Я постоял у люка, который, возможно, вел к свободе. Злобно
ударил по нему судном – прокатился гулкий звон. И пошел по туннелю.
За спиной послышался звук открывающейся двери.
Нет, я бы не успел теперь напасть на алари безнаказанно.
Время было потеряно.
Вот только в открывшемся люке стоял не алари, а тот самый
мужчина, что дал мне свою куртку.
Мы не могли понять друг друга.
В комнате, куда меня ввел мужчина, было несколько кроватей,
стулья – я с удовольствием вспомнил, что для того, чтобы сидеть, придуманы
специальные подставки. И само помещение было больше, и какие-то вещи лежали на
полу… эти люди были не пленниками, а гостями, пусть и не самыми уважаемыми. Все
здесь казалось правильным, привычным.
Но понять меня они не могли.
Со мной говорили мужчина, женщина, старик. Кажется, на
разных языках. Они пытались понять… пытался и я. Увы, незнакомые звуки не
вызывали никакого отклика в мозгу.
Неужели мы тоже чужие? Несмотря на все сходство?
Старик взял меня за руку, показал на удавку. Я растянул
шнурок и сделал такой жест, словно затягиваю петлю на чьем-то горле.
Они поняли и быстро заговорили между собой. Я ждал. Пусть мы
из разных миров. Но мы слишком похожи, чтобы быть не-друзьями. Ведь мужчина дал
мне куртку, а женщина коснулась лица с тем робким сочувствием, которое только и
могла проявить при алари.
Мне нужна помощь. Без нее я пропал.
Но рискнут ли они?
Они замолчали. Мужчина подошел ко мне. Молча разулся,
протянул мне ботинки. Стал снимать брюки.
