- Просто уверена!
Глава 15
Да, у нее хороший муж и умненький ребенок, но это не значит, что семейный статус обязывает вести себя так же, как положено было держаться ее матери и бабушке. Или моим.
Уже из постели, лежа рядом и деловито ощупывая меня, позвонила домой и сообщила мужу, что остается ночевать у подозреваемого, а утром сразу на службу, а после нее «Увидимся, милый».
Я старался не показать, что чувствую некоторую неловкость. Пребывание в Нижних Долинах с его нравами сказывается. Наши родители сумели отделить секс от деторождения, сделав тем самым революцию, а мы окончательно убрали те пережитки, что сопутствовали старому сексу с его угрозой забеременеть и родить «чужого» ребенка, как будто ребенок может быть чужим!
Потому мы, как новое поколение, сразу же быстренько повязались, пуляция способствует большему доверию и откровенности, за это время кухня приготовила роскошный ужин.
Таймер дважды напомнил, что все готово, а если пирог перестоит в печке, то корочка станет жестче.
Мариэтта, раскрасневшаяся и с блестящими глазами, жарко выдохнула:
- Ох… что он сказал?… Корочка?
- На пироге, - подсказал я. - Затвердеет.
Она встрепенулась.
- Так чего мы лежим?… Пойдем жрать!
- Ужин, - пробормотал я, - переходящий в завтрак - это когда жрут всю ночь…
- И не надейся, - отрезала она и, красиво соскочив с постели, пошла на кухню, эффектно двигая вздернутыми, как у Елены Черной, ягодицами с безукоризненно гладкой кожей.
На кухне тепло, я сам обычно пренебрегаю одеждой, а напяливаю на себя что-нить только перед «выходом в люди», потому и сейчас ужинали, не стесняя себя ничем лишним, при нынешнем уровне косметической хирургии почти немыслимо встретить человека с отвратительной фигурой или безобразными пятнами на теле.
Длинная лапа манипулятора дотянулась с пирогом до стола. Мариэтта сказала насмешливо:
- А на кухонных роботов денег нет?
- Я бедный, - сказал я с достоинством. - Бедность - наследница музы, а кто сжился с бедностью - тот богат.
Она фыркнула:
- С деньгами бедность переносить легче. Судя по твоему «стронгхолду», конечно.
- Давай за стол, - сказал я. - Нечего щупать детективными глазами мою мебель. Царапины остаются.
Она оглянулась на плиту.
- А что там у тебя кроме пирога?
- Холодное мясо, - объявил я, - семга, орехи, зелень и что-то еще непонятное.
- Тогда надо спешить, - сказала она с сарказмом. - Сам такое меню придумал?
- Зачем? - ответил я в изумлении. - Мужчины должны жрать все. Иначе какие они мужчины?
Она села за стол, красиво подобрав ноги, на меня поглядывает искоса, потому что ее пистолет так и остался лежать на середине стола, как самое главное блюдо. Проверочка, похоже, ей удалась, хотя, видел, чуть не уписалась, когда дуло неожиданно быстро холодно и мрачно взглянуло ей в лицо.
- Это что? - спросила она. - Какое-то у тебя подозрительное все…
Я пожал плечами.
- Мой дедушка говорил «Хлеб да каша - вся еда наша». А сейчас миллиард продуктов доступны, все что пожелаешь!
- А что ты пожелал?
Я изумился:
- Чтоб я да занимался этой хренью? Вон Аня следит за моими потребностями. Как в необходимых микроэлементах, так и… вообще как бы.
- Во всем она хороша, - сказала она язвительно, - недаром все мужчины берут ее…
- Универсальная женщина, - согласился я. - Базовая. Надстройки делаем сами, а и то многие пренебрегают такой ерундой. Базовая женщина и так почти всех устраивает. Мы такие…
- Неразборчивые?
- Некапризные, - уточнил я. - Вот ты как кобра злая, а ниче так…
Она с отвращением покопалась вилкой в салате.
- А это вообще неизвестно из чего готовили… У тебя кухня из Сомали?… Это что, жареные муравьи?
- Как можно, - ответил я в испуге, - муравьи почти люди! Это было бы каннибальство. Всего лишь кузнечики и немного богомолов в соусе. Говорят, в них какие-то питательные штуки. Разглаживают морщины.
Она сказала надменно:
- У меня нет морщин.
- Нигде-нигде? - спросил я с недоверием.
- Нигде, - отрезала она. - Ты же везде позаглядывал. Что ты наливаешь? Что наливаешь?
- Вино, - пояснил я. - Это такой напиток из винограда. В милицейской школе теорию не проходили, а все на практике, все на практике?
Она спросила с подозрением:
- А почему не из бутылки?… Что, сам химичишь? А разрешение есть?
- У меня есть принтер, - напомнил я. - Это и есть мое разрешение. А марсал принтер готовит лучше виноделов.
Она презрительно наморщила нос.
- Кто же пьет марсал с креветками? Дикарь.
- А с чем его пьют?
Она пожала плечами.
- Откуда я знаю? Но марсал красный, и креветки красные, разве это красиво?… Все равно что надеть высокие сапоги и шляпу с широкими полями!
- Да, - пробормотал я сраженным голосом, - тогда да… если так, то еще как да… кто бы подумал, высокие сапоги и шляпу…
- С широкими полями, - уточнила она.
- Да, - согласился я и даже поежился, - это ужасно. Хотя вообще-то если только сапоги и шляпу… то я бы, наверное, стерпел.
Она покосилась на меня с подозрением в больших серьезных глазах.
- Ты на что намекаешь?… Думаешь, на голой высокие сапоги и шляпа с широкими полями будут смотреться лучше?
- Я их просто не замечу, - честно сказал я. - Как и остальные мужчины.
Она фыркнула:
- Примитивы. Но у тебя же нет женских сапог и шляпы?… А то бы я тебе показала, что не сочетаются в любом случае.
- Могу распечатать, - предложил я услужливо.
Она отмахнулась, едва не сбросив с кончика вилки
кусок заморского хрюкта на середину стола.
- Обойдешься. Женщине нужно верить на слово.
- Так то женщине, - протянул я. - А ты какая-то вся полицейская.
Она, накритиковавшись, ела уже спокойно, вообще кажется, что выпендривалась, а так вообще тоже не перебирает, только слабые люди смакуют еду, а еще больше тех вечно зажатеньких, что делают вид, будто разбираются в ней, стараясь показаться хоть в чем-то утонченными знатоками и выше по интеллекту, чем дворник Радж.
И все-таки я уловил, что ее глаза время от времени становятся отсутствующими, словно внимательно выслушивает какие-то инструкции через имплантированный в ухо приемник.
