– Двадцать пять, – он улыбнулся.
– Дилетанты, – буркнул Чак.
Изучая помидор, он устроил целое представление, а затем атаковал разделочную доску.
– Отпад, – восхитился Джереми.
– Видел бы ты меня в операционной, – проговорил Чак сквозь скрипнувшие зубы и разделался с помидором.
Позже Чак с Доном уселись смотреть “Копов”, а мы с Джереми позаимствовали в докторском саквояже Чака скальпели и принялись вырезать тыкве лицо. Сначала срезали верхушку, выскоблили “мозги”, потом изобразили улыбающийся зубчатый рот. Мы успели сделать только один глаз, и тут Элисон вытащила из духовки готовую индейку, посему решили, что и тыква-циклоп вполне сойдет. Я воткнул свечу в мякоть, оставшуюся на донышке тыквы, мы вынесли ее на крыльцо, и Джереми зажег свечу.
Получилось эффектно, мы постояли вдвоем, любуясь нашим творением.
– А здорово, да? – сказал я.
– Ага, – Джереми улыбнулся мне.
Я улыбнулся в ответ, и это было хорошо. Взрослому не улыбнешься, как ребенку, без ироничных замечаний, не отводя взгляда: ничего, мол, личного. А там, на крыльце, мы – двое, которых свели обстоятельства, – просто обменялись улыбками в сгустившихся сумерках. Трое, если считать одноглазую тыкву.
Глава 39
От первого взрыва все подпрыгнули на стульях, а Линдси, передававшая Дону картофельный салат, уронила чашу – та упала на стол с режущим слух грохотом.
– Это еще что? – оторопел Чак.
Дон вскочил на ноги раньше, чем салатница успела удариться о стол, промчался через комнату и занял боевую позицию с краю окна гостиной, спиной к стене, правой рукой схватился за плечевую кобуру. Настоящий профи.
– Все оставайтесь на своих местах, – приказал он.
Никто не спорил. От второго взрыва задребезжали стекла, и Дон быстро выглянул в окно. Его правая рука сначала разжалась, а потом и вовсе отпустила кобуру. Я посчитал это хорошим знаком.
– Что там? – спросил я.
– Запускают фейерверки, – ответил Дон в некотором замешательстве.
– Кто?
– Я почем знаю. Кто-то из толпы.
Мы встали из-за стола, тоже подошли к окну, и как раз вовремя: в воздух поднялась цилиндрическая ракета, взорвалась, рассыпалась зелеными и красными искрами.
– Ух ты! – Джереми был впечатлен.
За сим последовала серия стремительных взрывов вроде пулеметной очереди – кто-то запустил несколько шутих, – а потом сноп красных и желтых искр закружил по земле, как маленький смерч. Журналисты и школьники сгрудились на краю маленькой лужайки, чтобы наблюдать фейерверк с безопасного расстояния. Салливан вышел из машины с мегафоном, принялся орать в него, намереваясь урезонить затейников, однако голос его заглушили новые взрывы: в воздух поднялось еще две цилиндрические ракеты. Собравшиеся благосклонно зааплодировали, шериф опустил мегафон и целеустремленно двинулся к толпе. Кто запускал всю эту пиротехнику, мы не видели – они были в самой гуще, а это означало, что и они не могли видеть приближавшегося шерифа. Внезапно раздался громкий свист, за ним последовали короткий глухой взрыв, вспышка зеленого света, а потом тяжелый, тупой удар.
– Слишком низко, – обеспокоенно заметил Дон.
– Что? – не понял я.
– Похоже, взорвалось прямо в толпе.
Он не успел еще договорить, как мы услышали отчаянные крики.
– Дьявол, – Чак побежал к входной двери. – Звоните 911.
Чтобы запускать фейерверки, ребята взяли три куска свинцовой трубы примерно по полметра длиной и воткнули под разными углами в землю. В каждой трубе справа, прямо над тем местом, где она входила в землю, проделали отверстие: так можно было заложить заряд и одновременно иметь доступ к фитилю. Непродуманное пусковое устройство, однако, до поры до времени работало. Ребята, поджигавшие фитили, были поглощены этим занятием и не заметили, что с каждым взрывом основание конструкций расшатывается и они уже не так плотно сидят в земле. Наконец одна из труб взмыла в воздух вместе с ракетой. Заряд, видимо, взорвался прямо в заржавленной трубе, в толпу собравшихся на праздничное бдение журналистов полетели шрапнелью кусочки свинца. Самый большой кусок отрикошетил от одного из фургонов и глубоко врезался в плечо оператору “Фокс ньюс”. Сама же ракета, разорвав трубу, пронзила горло девчушке, чье сердце Чак теперь отчаянно пытался запустить.
В гробовом молчании собравшиеся наблюдали, как Чак пытается вдохнуть в ребенка жизнь: давит на грудь, нагнетая воздух, считает. Делая девочке искусственное дыхание, Чак слегка отодвигал торчавший из ее шеи хвостик ракеты, чтобы не мешал, всячески стараясь его не сместить. Чак действовал размеренно, решительно, не обращая внимания на стоявших вокруг. Шериф Салливан склонился над раненым оператором, успокаивал его, кутал в одеяло, а Салли Хьюз стояла на коленях, положив руку ему на грудь. Из глубокой раны на ее левом виске текла кровь, но Салли, кажется, этого не замечала.
От горящих осколков вырвавшегося из трубы снаряда досталось еще нескольким ребятам, мы с Доном, Элисон и Линдси ходили от одного к другому, пытаясь по мере возможности оценить серьезность травм. У всех были небольшие ожоги – кажется, ничего особенно опасного, поэтому мы просто успокаивали их, а Дон раздобыл льда, и в ожидании скорой помощи ребята прикладывали его к обожженным местам, чтобы облегчить боль.
В Кармелине имелась всего одна машина неотложки, она наконец прибыла, и на ней двое врачей, которые, оценив масштаб произошедшего, казалось, на мгновение оторопели.
– Сюда! – позвал Чак. – Мне нужен аппарат ИВЛ!
Чак говорил, а врачи расстегнули блузку на девочке, принялись крепить электроды к ее груди.
– Прокол и ожог в основании шеи, – Чак продолжал делать массаж сердца, кряхтел. – Прямо над яремной впадиной.
Врачи установили монитор, который, дважды пискнув, ожил. Чак машинально повернулся, поглядел на экран:
– Желудочковая тахикардия, разряд 360.
Врачи приладили электроды, крикнули: “Всем отойти!” Я отвернулся. Тихий хлопок, едва различимый запах дыма, а потом Чак воскликнул:
– Есть пульс!
В толпе раздались радостные возгласы, Чак с врачами стабилизировали девочку, уложили на носилки. И я понял, что восхищен Чаком, его искусством, уверенностью. Интересно, подумалось мне, каково это – быть таким докой в своем деле, быть способным в такой сложной ситуации действовать бесстрашно и знать, как изменить ее к лучшему?
Через несколько минут девочку погрузили в скорую, туда же проследовал раненый оператор, и машина тронулась с места. Осмотрев троих получивших ожоги ребят, Чак решил, что серьезной опасности нет, и отправил их в больницу с помощником шерифа. Салливан похлопал Чака по спине, кивнул в знак благодарности и нырнул в толпу искать зачинщиков. Вот тут-то Чак и увидел Салли Хьюз. Она стояла, прислонившись к фургону, и прикладывала к виску пропитанные кровью бумажные полотенца.
