25
На вас
Пришествие. Сутки спустя
После совета Акива ушел в комнату, выделенную в его личное пользование, и закрыл дверь.
Лираз стояла за дверью и прислушивалась. Она уже подняла руку, чтобы постучать, но помедлила. Прошла почти минута, и на ее лице выражение гнева сменилось выражением страстного желания. Страстного желания вернуть время, когда она стояла рядом с братьями. Гнева за то, что их больше нет. И за то, что ей так их недостает.
Она чувствовала себя… незащищенной.
С одного бока – Азаил, с другого – Акива. Они всегда ее заслоняли. В битве, конечно, в битве.
С пяти лет братья и сестра тренировались вместе. Порой они действовали как единое шестирукое существо с почти единым разумом. Привыкли защищать друг другу спину. Сейчас она понимала: это относилось не только к битве. В такие минуты, как сейчас, братья были для нее убежищем и спасением. Теперь Азаила нет, а Акива погрузился в себя. И она открыта всем ветрам, ее кидает и швыряет, как щепку.
Нет, Лираз не будет просить. Незачем. Если Акиве это не нужно… Почему он замкнулся в своем горе и бросил ее здесь?
Она так и не постучала. Сгорбила плечи и побрела. Куда? Какая разница? Просто занять время, каждую секунду до того мига, когда она вонзит меч в дядино сердце и медленно, медленно провернет.
И этому не помешает ничего: ни люди с их оружием, ни неистовое беспокойство Кэроу, ни просьбы о мире.
Ничего.
Акива не предавался горю. Преследующие его образы: тело брата, смех Кэроу и Волка – все было забыто и отодвинуто. Он закрыл глаза; лицо оставалось спокойным и расслабленным, как во время сна без сновидений. И все же Акива не спал, но и не бодрствовал в полной мере. Он сейчас находился в месте, которое обнаружил годы назад, после Булфинча, когда восстанавливался после смертельного ранения. Хоть он и не умер тогда, и даже полностью разработал руку, рана в плече не переставала болеть ни на секунду, и в это средоточие боли он сейчас погрузился.
Акива был внутри своей боли, в месте, где мог использовать магию.
Не сиритар, совершенно иное. Любая магия, которую ангел творил намеренно, созидалась – или обреталась – здесь. Нужно было спуститься по ступенькам собственного разума; со временем это получалось все лучше, ступени вели все глубже, и при пробуждении он чувствовал себя слабым и неуверенным, как при возвращении издалека.
Вершит он магию сам – или просто нашел место ее средоточия? Где он сейчас, внутри себя или снаружи? Не угадать. Акива полагался не на тренировки, а на инстинкт и чутье, и сегодня, минута за минутой, он прислушивался к ним.
В середине военного совета внезапным озарением к нему пришла идея, которая показалась откровением. Хамсы.
Он не питал иллюзий: вряд ли два таких непохожих войска в скором времени сумеют достичь согласия. Когда-нибудь это произойдет, но только полное единение может всерьез увеличить их силы в предстоящей битве. Не устранение напряженности – интеграция. Если они просто ударят по Доминиону, смешанными батальонами или порознь, то все равно будут в меньшинстве. Однако Лираз права: хамсы ослабят врага и, возможно, переломят ситуацию в их пользу. И позволят одержать победу.
Увы, братья и сестры не поверят химерам, особенно принимая во внимание скверное начало. Хамсы – оружие, против которого у них нет защиты.
А если такая защита появится?
Именно в этом заключалась идея Акивы. Что, если ему удастся разработать контрзаклинание, чтобы защитить Незаконнорожденных? Он не знал, сумеет ли. И оправданны ли усилия? Если получится, не принесет ли защита больше проблем, нежели блага? Лишившись такого преимущества, химеры отнюдь не обрадуются.
А… Кэроу?
Он колебался. Интуиция – или всего лишь тайная надежда, последняя отчаянная попытка? Ведь если ему удастся создать такие чары, то, помимо дополнительных шансов для альянса, он получит кое-что для себя.
Кэроу сумеет его коснуться.
Ее руки на его теле… Объятия – чистая радость, никакой муки…
Он не знал, захочет ли она прикасаться к нему, повторится ли это когда-нибудь. Но если вдруг захочет…
Чтобы держать солдат двух армий подальше друг от друга, и серафимы и химеры выставили часовых у входа в коридор, соединяющий деревню и главный зал. У тех и у других возникало ощущение, что за углом притаился враг. Какой уж тут отдых! На многих к тому же давили низкие потолки и стены без окон. Кругом камень, до неба – далеко. Не выбраться. Особенно тяжело для химер, знающих, что бастарды своим лагерем перекрыли выход из пещеры.
Они отдыхали, ели и изучали остатки вооружения из арсенала киринов, давным-давно разграбленного работорговцами. Эгир плавил металлическую утварь и инструменты, ковал клинки, и стук его молота сливался с шумами горы. Некоторые солдаты насаживали оперение на старые стрелы. Остальные бездельничали, и праздность сулила беду. Конечно, никакой открытой агрессии, но ангелы, злясь, что никого из химер не наказали за нарушение клятвы, твердили, будто ощущают пульсацию хамс даже через стены.
Химеры помнили недвусмысленный приказ командира, но при каждом удобном случае, устало прислонившись к стене, упирали ладони в камень. Магия хамсы не могла проникать сквозь горную породу, но они пытались снова и снова. «Чернорукие мясники» – так они называли Незаконнорожденных. Ропща, химеры не оставляли надежды отрубить к демонам эти черные руки и прикончить ангелов.
Однако едва ли не сильнее замешательства было обрушившееся на них отчаяние. Оно барабанной дробью стучало в каждом сердце, у ангелов и химер одинаково.
Все молчали, считая его собственной личной слабиной. Солдаты еще не знали чувства настолько глубокого, как то, что пронзило их некоторое время назад. Хотя что такое отчаяние – о да, они знали.
Они всегда переживали его молча. Как и страх.
– Ну? – спросила Исса, когда Кэроу в одиночестве вернулась в деревню.
Она отстала от Тьяго, Тен и Лиссет, в полной мере насладившись их обществом на совете. И сейчас Исса встречала ее у поворота.
– Все примерно так, как ты ожидала. Жажда крови и бахвальство.
Исса продолжала допытываться:
– У кого?
– Очень у многих.
Кэроу старалась не смотреть Иссе в глаза, понимая, что лжет. Ни Акива, ни Тьяго не проявили ни одного из названных ею качеств, но результат совещания был ровно такой же, как если бы проявили.
Она потерла глаза. Господи, как же она устала.
– Весь упор на штурм и натиск.
– Значит, атакуем? Отлично. Привычная работенка.
Кэроу тяжело вздохнула. Время есть только до рассвета. Сколько воскрешений ей удастся провести?
