Почти полчаса ушло на оформление документов, подписание обязательств о неразглашении. Элиза испытывала все растущее возбуждение. Еще четверть часа они потратили, влезая в костюмы спецзащиты – стало еще тревожнее, – и наконец Элиза и доктор Чодри в компании насекомоподобных фигур в белом направились к месту захоронения.
На склоне холма доктор Амхали остановился. Фильтры системы вентиляции искажали голос.
– Прежде чем мы двинемся дальше, – сказал он, – хочу еще раз напомнить: все, что вам предстоит увидеть, засекречено и имеет гриф «особой важности». Мир еще не готов это воспринять, а мы не готовы это продемонстрировать миру. Понимаете?
Элиза кивнула. Шлем скафандра давал только прямой обзор, поэтому ей пришлось развернуться к доктору Чодри всем корпусом, чтобы увидеть, что он тоже кивнул. Несколько белых фигур шагали сзади, совершенно одинаковых. Стоит мигнуть или на секунду отвернуться – и уже не узнаешь, кто из них профессор. Ландшафт был абсолютно сюрреалистическим – как декорации к «Чистилищу»; впечатление усугубляла еще ограниченность обзора. За лентой, опоясывающей подножие холма, на котором стояла крепость, располагались несколько палаток кислотно-желтого цвета. Тарахтел большой генератор: от него под полотнища палаток уходили провода. Будто пуповина. Мельтешили какие-то люди, все с ног до головы в белом пластике, неразличимые на таком расстоянии.
Военный патруль. В небе висят вертолеты.
Солнце пылало безжалостно, воздух поступал в скафандр словно через соломинку. Неуклюже переваливаясь, они спустились к подножию холма. Страх летел за ней, словно тень.
Что там в могиле? А в палатках?
Доктор Амхали подвел их к ближайшей и снова остановился.
– «Твари все ближе, – процитировал он. – Так сказал ангел».
Сердце у Элизы оборвались. Твари.
– Похоже, они уже среди нас.
Среди нас. Среди нас.
И жестом конферансье распахнул клапан двери.
…твари.
А ведь само это слово, подумала Элиза, охватывает очень широкий спектр живых существ. Животные, монстры, черти – а еще персонажи из ее кошмаров, настолько ужасные, что могут остановить сердце маленькой девочки.
Откуда здесь взяться чудовищам из снов? Элиза велела себе успокоиться. Конечно, нет. О чем она только думает? Те монстры существовали только в ее собственных сновидениях, глупо даже сравнивать.
Твари, Юсеф? У нее едва не вырвался смех судорожного облегчения. Что вы знаете о тварях?
Она не засмеялась. Она прошептала:
– Сфинксы.
– Простите? – переспросил доктор Амхали.
– Они похожи на сфинксов, – пояснила она громче, не отводя от монстров глаз. Страх исчез. Развеялся. Ему на смену пришло восхищение. – Из легенд.
Женщины-полукошки. Две, одинаковые. Пантеры с человеческими лицами. Элиза перешагнула порог, и зной моментально сменился прохладой. Внутри палатки работал подключенный к движку кондиционер, и сфинксы лежали на металлических поддонах, поставленных на блоки сухого льда. Мех на кошачьих телах был мягкого черного цвета, а крылья – крылья! – темными и покрытыми перьями.
У обеих перерезано горло, а грудная клетка потемнела от запекшейся крови.
Чодри протиснулся мимо Элизы и снял шлем.
– Доктор, – немедленно сказал Амхали. – Я возражаю.
Но тот будто не слышал. Он подошел к ближайшему сфинксу. Казавшаяся теперь маленькой голова торчала над громоздким скафандром, лицо выражало почти скепсис.
Элиза тоже сняла шлем. В ноздри сразу ударил смрад – куда явственнее, чем на холме. Она подошла к трупу и встала рядом с профессором. Сопровождающие возмущались, ругали за риск и нарушение правил, но их голоса звучали где-то на заднем плане – Элиза смотрела на существо, лежащее перед ними.
Чодри деловито скомандовал:
– Расскажите, что уже выяснили.
Выяснили немногое. В открытой яме обнаружены два с лишним десятка тел. Если кратко, это все.
– Я надеялся списать все это на мистификацию, – сказал марокканский ученый. – Но нет. Не выходит. Может быть, выйдет у вас.
Доктор Чодри вопросительно поднял брови.
– Они все так выглядят? – спросила Элиза.
– Не совсем.
Марокканец неловко кивнул в сторону белого покрывала. Судя по тому, как горбилась под ней туша, здесь лежало тело куда большее, чем сфинксы.
Что там? Элизе было интересно, но профессор только кивнул и снова развернулся к сфинксам. Элиза протянула руку в перчатке, пальцем провела по передней лапе существа, присмотрелась. Сказала с удивлением:
– Как у совы. Видите каемку? – Она показала на край пера. – Такая форма характерна только для их оперения. Обеспечивает бесшумный полет. Эти перья очень похожи на совиные.
– Зато сами они не очень-то похожи на сов, – заметил доктор Амхали. – Вы уверены?
Уверена ли она? Элизе захотелось сострить: а это особые африканские совы. Она чувствовала… легкость. Страх следовал за ней до самого подножия холма. А сейчас растаял. Осталось только любопытство – и еще усталость и благоговейный трепет. Он и был сейчас главным ее чувством. Вишенка на мороженке. Заесть кошмар мороженым.
Нужно просто лизнуть.
– Вы правы, это не совы, – согласился доктор Чодри, и только человек, разбирающийся в его интонациях, как Элиза, различил бы холодок сарказма. – По крайней мере, не вполне.
Они произвели беглый осмотр с целью исключения мистификации.
– Ищите хирургические швы, – инструктировал Элизу профессор, и она послушно осматривала все места сочленений разных составных частей существа: в первую очередь шею и крепление крыльев. Она не могла разделить надежды доктора Амхали – ей вовсе не хотелось эти швы обнаружить. Даже если она их найдет, возникает вопрос: чья голова прикреплена к туловищу? Уже не грандиозное научное открытие получается, а фильм ужасов. Как бы то ни было, все эти рассуждения бессмысленны. Она знала, она чувствовала, что эти существа реальны. Так же, как знала, что реальны ангелы.
Есть вещи, которые она просто знала.
Нет, так не пойдет. Это не научно. Сначала постановка проблемы, следом получение информации, и только затем ты выдвигаешь гипотезу и проверяешь ее состоятельность. И лишь потом, возможно, приобретаешь знание.
Но она знает! И притворяться, будто дело обстоит иначе, все равно что вопить во время урагана.
Я знаю.
Ну вот знаю! Словно гадалка мысленно раскидывает карты Таро. Они еще лежат рубашками вверх. А она видит все, что было, что будет, все, что скрыто, рассказывает всю жизнь. И за пределами жизни. Просто вспышка озарения. Элиза глубоко вздохнула – рисковый шаг, когда стоишь, склонившись над несвежим трупом. Поэтому ей пришлось резко отодвинуться и сделать несколько вдохов и выдохов, вентилируя легкие.
