Дюк повернулся. Прислушался. Сглотнул.
— Эй ты, длинный! — послышалось с лестницы. — Еще раз тронешь наших девочек — конец вашей богадельне!
— А ты мне не тыкай, — заорал Джейк, — не проткнешь! А будешь так разговаривать — вперед ногами с моей территории вынесут!
— Да ты знаешь, с кем ты говоришь?!
— Я-то знаю! — нагло соврал Д.Э. — А вот ты, по-моему, не очень!
— Фараонам лапшу вешать будешь! Слыхали мы про твоего Лиса! Только его что-то не видно!
— Как было бы отлично бронированную спинку дивана, — сказал Дюк.
— Эй! — заорал его компаньон. — Или ты сейчас выметаешься, или я считаю до трех!
— Ширли, не бойся, — успокаивал Дюк.
— Вот еще! — трясущимися губами сказала русская гра-финя.
— Сейчас будем палить! — Джейк сунулся по карманам в поисках револьвера.
Револьвера не было.
— Боюсь, сэр, — печально произнес Дюк, — что палить будут по нам. Ширли, отдай ему свой.
Ширли мрачно полезла за корсаж и вытащила блестящий дамский «смит-и-вессон».
— Считай-считай! — ответили Джейку.
Совсем близко послышались тяжелые шаги, возня, плюхнулось, кто-то грязно выругался. Потом что-то с грохотом отшвырнули, и под три сухих щелчка прямо над диваном образовалось три дыры.
— Мы же хорошие! — вполголоса возмутился Джейк.
— Ну, значит, в нас будут палить еще более хорошие, — резюмировал Дюк, прицеливаясь.
И добавил на ухо компаньону:
— Не признавайся, что не умеешь!
— Умею, — не моргнул тот. — Что уставился? В погребе, по крысам. Папенька учил.
М.Р. как-то не спешил выражать радостное изумление.
— Твой старик, помнишь, что сказал? — Д.Э. усмехнулся. — «Уметь держать в руках оружие не значит уметь стрелять». Ну, я и промолчал.
Дюк закрыл рот.
— Спокойно, сэр! — компаньон прищурил один глаз. — Целься, пли!
Продырявленная штукатурка плевалась и испускала струйки пыли.
Через провал проскакал рыжий померанский шпиц и, царапая когтями пол, забился под диван.
— А вот было бы здорово, — орал оглохший на оба уха М.Р. перекрикивая звуки стрельбы, — пишущая машина-пулемет! Патент!
— Бюро на вертящейся ножке! — ответил ему Д.Э. — Мгновенный разворот! И кресло!
— Я тоже хочу палить! — крикнула Ширли.
— Обойдешься! — Джейк задвинул ее вместе с бюро диваном, и тут все стихло.
Послышался слабый щелчок.
— Шеф все узнает! — голосом опереточного злодея пообещал Джейк.
В провал сунулась небритая рожа.
— Передай своему шефу, — рожа сплюнула, — чтобы приезжал быстрее. И упаси тебя картавый, если ты врешь!
Рожа повернулась, продемонстрировав бычий затылок над сальным воротом пиджака, снаружи опять плюхнулось, выругались, потом шаги — и настала тишина.
Ширли высунула голову из своего укрытия.
— Та-ак, — сказал Д.Э. Саммерс, перегибаясь через спинку дивана. — Мадемуазель, а что это у вас в волосах за лента?
Он потянулся потрогать, но графиня хлопнула его по рукам.
— А, — Д.Э. рассматривал руки, — из машинки, старая… понятно. То-то у вашего сиятельства вся морда черным измазана. Так, значит, лента еще годилась? Ввели в расход заведение? Не «ну», а полтора доллара штраф!
— Ой, сквалыга! — у Ширли всегда было плохо с чувством юмора. — Ленты пожалели! Это с глаз краска! От слез!
— А? — оскорбился Д.Э. — Я сквалыга? Три доллара штрафа!
Он лег животом на подоконник.
— Ишь ты, рыло кастрюльное, не ушел. С девкой своей беседует! Устроился, как у себя дома! Ну, сейчас мы ему покажем. И ему, и его потаскухам. Поехали, сэр!
— Тебе следовало грабить на дорогах, а не содержать заведение! — плача, добавила графиня, и зажала уши ладонями.
— Смотрите, мадемуазель, чтобы на бумагу не капало! — обернулся шеф, и открыл огонь.
— Ничего вашей бумаге не сделается! — прокричала Ширли.
Джейк перезарядил револьвер.
— Грабить, говоришь? Это идея. Мне даже стрелять не понадобится: тебя хватит. Вчера пешком гулять пришлось! В полночь только позавтракал!
— Нашелся бедненький! На улице кормят до сих пор бесплатно! В очереди стоять не хотел!
— Сейчас с этими закончим, — сказал Дюк, — и несите карту. Будем выбирать дорогу. Авось грабеж прибыльным дельцем окажется.
— Ой, — Ширли всплеснула руками, — что у меня есть! Что же я сижу!
Джентльмены ее не слушали: они высунулись из окна, высматривая жертву.
— Сколько-сколько, вы говорите? — спросила графиня из-за спины Д.Э.
— Чего сколько? — поинтересовался тот.
— Зеленых, — уточнила Ширли. — Три, вы сказали?
— А, — спохватился Джейк. — Да.
И нагло добавил:
— Пока да.
Тут он обернулся. Дюк почувствовал, что пауза как-то затягивается и обернулся тоже. Ширли оглядела джентльменов, подняла руку. От щелканья хлыста один перескочил через диван и забился за бюро, второй с грохотом перевалился через спинку. По комнате разлетелись бумаги.
Графиня кинулась коленками на диван, чтобы довершить расправу. Между сиденьем и спинкой обнаружился пропавший револьвер Д.Э. Он выстрелил с оглушительным грохотом. Графиня от ужаса взвизгнула и свалилась за диван. Шпиц лаял и скакал по дивану. Джейк, застрявший между диваном и бюро, возмущался, чтобы графиня перестала по нему топтаться.
— А я говорю, я не виновата, что нет места! — доносилось из-за дивана.
— Ты тяжелая и остроугольная! А еще маленькая!
— И очень прекрасно! Ты, кстати, тоже не сказать, чтобы удобный!
Шпиц сунулся понюхать ногу Д.Э., лег на пузо и пополз дальше. Очевидно, в кармане искателя приключений лежала карамель. Графиня и ее патрон, кряхтя и ругаясь, выбирались из-за дивана, толстый живот не позволил псине унести ноги вовремя и это ее сгубило.
— Теперь, — горестно сказала Ширли, — он умер окончательно.
— Ну, подожди, — виновато сказал Д.Э., — Может, еще отойдет. Он раньше всегда…
— Бедный померанец! — сказал М.Р., и тут же хрюкнул:
— Он не померанец. Он, знаете, кто? Помиранец!
В дыру в стене засунулся Козебродски:
— Молодые люди! Пс-ст! Пс-ст!
Компаньоны поспешно поднялись, отряхнулись, прихватили помиранца, уже напечатанные листы, погрозили графине инкогнито, чтобы не вздумала соваться с своей чумазой физиономией, и через минуту сверху послышалось:
