Джош явно находился в группе риска по инфаркту – маленький, толстый, с багровым лицом алкоголика. Поверх белой рубашки он носил красные подтяжки. Галстука не было, верхняя пуговица была расстегнута, обнажая ярко-красную шею гипертоника. Лишний вес означал высокий холестерин и перспективу диабета второго типа с инсулиновыми уколами. Он не выглядел счастливым человеком. С другой стороны, существуют люди, которые никогда не бывают счастливы. Джош был одним из тех, кто всегда мрачнее тучи.
Джуди и Джош сели на противоположной стороне стола. Мэри собралась уходить, но я попросил ее остаться. Она посмотрела на меня, чтобы проверить, не шучу ли я, поставила пустой поднос на стол, отодвинула стул и села рядом с Джошем.
– Чем мы можем помочь, мистер Уинтер?
Вопрос был задан Джошем – четко, напрямую, строго по делу. Смерть Сэма Гэллоуэя оставила управленческий вакуум, который Джош явно был не против заполнить собой.
– Каким начальником был Сэм Гэллоуэй?
– Большую часть времени – нормальным, – пожал плечами Джош.
– А иногда доставал, – закончил я за него.
– Что вы хотите от меня услышать? – снова пожал плечами Джош.
– Ничего конкретного.
Джош выразительно посмотрел на меня, потом вздохнул и почесал нос. Он посмотрел на стол, на свое отражение в нем и снова перевел взгляд на меня.
– Сэм умер, и я буду скучать по нему. Я работал на него почти десять лет. Так бывает, и сейчас легче всего превратить его в ангела, – вздохнул Джош. – Я помогаю людям, когда им нужно купить или продать дом. А ваш вопрос лежит вне рамок моей компетенции, – сказав это, он помедлил и сделал глубокий вдох. – Я хочу сказать, что Сэм был хорошим человеком. Иногда у него все было хорошо, иногда – нет. Я уверен, у него были свои проблемы, как и у всех нас.
– Вы это точно знаете или просто предполагаете?
– Это чисто мои предположения. В конце концов, он был для меня только начальником. Мы не общались вне работы, я не вращался в его кругах, мы не пили вместе. А так он был хорошим руководителем. Одним из лучших в моей жизни.
Я посмотрел на левую кисть Мэри, увидел на ней обручальное кольцо и кольцо в честь помолвки с маленькими бриллиантиками.
– А вы, миссис Сандерс, вы согласны с таким мнением?
– Мистер Гэллоуэй всегда был джентльменом, – кивнула она. – Как и его отец. Я не могла бы пожелать лучшего работодателя.
– А вы? – повернулся я к Джуди.
– Я здесь работаю всего семь месяцев и не очень хорошо знала Сэма.
– Все равно, семь месяцев – достаточный срок для того, чтобы сформировать мнение.
– Я соглашусь с миссис Сандерс и мистером Лэндри. Мистер Гэллоуэй был хорошим начальником. Он всегда хорошо ко мне относился.
Я улыбнулся Джошу и Мэри.
– Спасибо вам за ваше время.
Они недоуменно переглянулись и поднялись. Джуди последовала их примеру, но я дал ей знак остаться.
– У меня есть еще пара вопросов к вам. Это не займет много времени.
Джуди не сводила взгляда с Джоша и Мэри, пока они не вышли за дверь. Она досмотрела, как медленно закрылась дверь, и перевела взгляд на меня. В нем было беспокойство. Затаив дыхание, она ждала, когда ей на шею опустится топор.
– Вы врете. Может, вы и работаете здесь всего семь месяцев, но вы очень хорошо его знали, не так ли? Даже лучше, чем хорошо.
– Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Вы снова врете.
– Я ухожу, – поднялась Джуди.
– Нет, не уходите. Вы сядете и расскажете мне, как давно вы спите с Сэмом.
Джуди плюхнулась на стул.
– Я не спала с мистером Гэллоуэем.
– Опять врете.
– Как бы он спал со мной? Он женат.
– Можно подумать, женатые мужчины никогда не изменяют.
– Я не спала с ним.
– Вначале вы назвали его Сэмом, а потом перешли на «мистер Гэллоуэй». Вы, конечно, можете сказать, что хотели назвать его мистером Гэллоуэем, но оговорились. В это я могу поверить, но только в это.
– Я не понимаю.
– Хорошо, зайдем с другой стороны. Вы в самом низу карьерной лестницы в «Гэллоуэй и Гэллоуэй». Джош более опытен, а Мэри, несмотря на ее школьный уровень образования, все равно выше вас, потому что работает здесь с самого начала. Я могу понять, что Джош может звать Сэма по имени, потому что они знакомы десять лет, и ему хочется верить, что они на одном уровне, хоть это и не так. Для Мэри Сэм всегда был, есть и будет мистером Гэллоуэем. Она никогда не оговорится и не назовет его Сэмом, потому что он для нее никогда Сэмом не был. А вы новичок в фирме, поэтому в офисе вы всегда были осторожны и называли его только мистер Гэллоуэй. Но когда вы оставались наедине, он настаивал, чтобы вы звали его Сэмом.
– Вы ошибаетесь, – продолжала настаивать она, но без убежденности в голосе.
– Нет, Джуди, не ошибаюсь, – качая головой, сказал я. – То, что вы случайно назвали его Сэмом, даже единожды, предполагает такую степень близости, которая выходит за рамки отношений работника и руководителя. Поэтому я снова задаю вопрос: насколько хорошо вы знали Сэма?
В комнате воцарилась тишина, заполнившая все пространство между нами. Я был готов ждать столько, сколько было нужно, потому что исход был предрешен. Джуди смотрела на свое отражение в столе. Тэйлор тихо сидел рядом со мной и смотрел на Джуди. Он не двигался и почти не дышал. Иногда мне было удивительно, что при его размерах он был способен занимать так мало места в пространстве. Даже когда он взял стакан с водой, стук кубиков льда был громче, чем его движения.
– Я не хотела, чтобы это произошло, – прошептала Джуди. Она все еще смотрела в собственное отражение на столе.
– Снова ложь.
19
– Я не разрушала их семью.
– Нет, не разрушали. Вы были не первой и, если бы Сэм был жив, не последней.
– Все не так, как вам кажется.
– Все именно так, – покачал я головой.
– Мы любили друг друга.
– Это он вам сказал?
Джуди кивнула. Она подняла голову и вызывающе посмотрела в мою сторону. Я посмотрел на нее какое-то время и покачал головой.
– И вы поверили?
Джуди снова кивнула. По ее правой щеке потекла слеза, и за ней тотчас же последовала вторая, уже по левой, оставляя блестящие следы на ее фарфоровой коже. Ярко-зеленые глаза были полны слез.
– Он пообещал, что уйдет от жены и из семьи, да?
Еще один кивок.
– Он сказал, что они больше не любят друг друга, что любовь ушла много лет назад. Они спали раздельно.
