Комендант Галлиполи и командир Галлиполийского гарнизона Томассен пригашал генералов Кутепова и Витковского вместе с сопровождающим их полковником Комаровым посетить маневры войск галлиполийского гарнизона при участии сенегальского батальона. Письмо было намного длиннее и изобиловало массой самых лестных эпитетов в адрес приглашенных.
После короткого обмена мнениями Витковский сказал:
— Неудобно все-таки. Ответный визит. Долг вежливости.
— Если у вас есть время, езжайте, — предложил Витковскому Кутепов. — Потом поделитесь впечатлениями.
— К сожалению, эти дни у меня распланированы до минуты. Не смогу, — ответил Витковский.
Полковник Комаров внимательно ознакомился с приглашением.
— Интересная подробность, — сказал он. — Маневры намечаются именно на Болайирском перешейке. Как раз в том месте, где постоянно находятся канонерка и миноносец.
— Та-ак. Это уже интереснее, — сказал Кутепов, которому этот перешеек уже много дней не давал покоя. — Я так понимаю, французы пытаются интеллигентно предупредить нас. Не зря ведь сказал Томассен, что даже если мы захотим отсюда уйти, придется просить у них разрешения.
— Ну, а если не спросим? — воинственно поднял голову Витковский.
— Для этого, полагаю, и устраивают эти маневры, Хотят показать нам, что проход через Болайирский перешеек надежно закрыт, — сказал Кутепов. — Да-да! Они поняли, что наш конфликт зашел слишком далеко и мы будем пытаться его разрешить. Каким способом? Бунт? Унизительная глупость. Тем более что они прознали: намерения покинуть Галлиполи у нас есть. И, вероятнее всего, мы попытаемся уйти через Болайиский перешеек. Иного пути нет. Но и он, хотят сказать они нам, для нас закрыт.
— Пробьемся. Оружия, патронов у нас в достатке.
— Не очень уверен. Они знают то, чего не знаем мы, — задумчиво произнес Кутепов. — Мы примем неравный бой и там погибнем. Или же нас вынудят вернуться обратно и принять статус беженцев. Кому-то из вас нравится такой исход событий? Мне — нет.
Комаров еще раз взглянул на письмо.
— Да, тут еще есть небольшая приписка. Вот: «Если господа пожелают, они могут наблюдать за маневрами в абсолютно комфортных условиях, с борта миноносца».
— Ну, вот видите, они не забыли упомянуть и миноносец. Какая забота! — ухмыльнулся Кутепов и спросил у Витковского: — Ну, что предлагаете теперь?
— Пренебречь, — по-прежнему стоял на своем Витковский,
— Теперь, пожалуй, нет! — отрицательно покачал головой Кутепов. Подберите кого-то из опытных топографов. Пусть побывают на маневрах. Мы должны изучить каждый метр этого проклятого перешейка, которым нас пытаются так запугать. Прежде чем искать какой-то иной вариант, надо до конца убедиться, что путь через перешеек нам действительно заказан.
Маневры длились сутки.
Топографа не нашли, и на французские маневры послали старого опытного артиллериста, командира Третьей батареи Марковского дивизиона полковника Айвазова.
Вернувшись, Айвазов поделился с Кутеповым интересными наблюдениями. Он обратил внимание на артиллерийский обстрел перешейка. Топография местности в самом узком его месте была такова, что снаряды или перелетали через дорогу, или попадали в каменную гряду, прикрывавшую дорогу с моря. Этот относительно опасный участок был всего лишь в двести-триста метров, и его можно было бы пробежать за очень короткое время. Дальше дорога тянулась между скал и была почти недоступной для артиллерии. Причем, изгибаясь, она круто уходила подальше от моря.
Это были очень важные сведения. Приглашая русских посетить маневры, Томассен, надо думать, намеревался их припугнуть. Но результат получился обратный. Кутепов узнал именно то, что больше всего и беспокоило, и интересовало его: самый узкий участок Болайирского перешейка — не самое опасное место на их пути, если вдруг они решатся покинуть Галлиполи.
— Я тут подумал, — сказал полковник Айвазов, — в случае, если нам придется без спросу уходить, есть одно оригинальное решение.
— Какое же? — заинтересованно спросил Кутепов.
— Только велите! Мои хлопчики потопят и канонерку, и миноносец. Я советовался, им это вполне по силам. Подтянут две пушченки, и прямой наводкой. Два дела одновременно сделаем: и флот Томассена уничтожим, и проход через Болайир обеспечим. Нет, три. Еще и радиостанцию вместе с миноносцем утопим. Пока они себе подмогу вызовут, мы уже во-она где будем, едва ли не под самым Константинополем.
— Оригинальное решение, ничего не скажешь, — усмехнулся Кутепов. — Но ведь это уже почти война.
— Ну, если они нас на Болайире застукают, тоже мир не получится.
Кутепов подумал, что размышления старого артиллериста имеют резон. Их надо иметь в виду, но прибегнуть к ним в самом крайнем случае.
Глава третья
Весна была такая же дождливая, как и зима. Но сквозь стылую землю густой щетиной стала пробиваться первая зелень.
Корпус готовился к Пасхе. Ждали Главнокомандующего. Командование корпуса решило переодеть всех обносившихся солдат в белые праздничные гимнастерки. У кого-то запасливого они отыскались в «сидорах», но для большинства их шили из простыней и любой другой белой ткани, какую только смогли обнаружить на своих складах снабженцы.
Пригодилась даже ветошь, когда-то давно подаренная артиллеристам Симферопольской мануфактурной фабрикой. Среди мелких обрезков, которые пускали на протирку стволов орудий, можно было найти и вполне хозяйские лоскуты. Из трех-четырех таких лоскутов армейские портные ухитрялись сшить вполне приличную, хотя и не долговечную, гимнастерку.
Не хватало пуговиц. Кто смог, срезал их со своих старых гимнастерок. Но тут постарались армейские умельцы, они стали изготавливать их из сухой, продубленной на солнце древесины. Подкрашенные в коричневый цвет, они даже на небольшом расстоянии не выглядели самоделками.
В страстной четверг из Константинополя в Галлиполи приехал с врачебной инспекцией доктор Нечаев, привез последние новости. Рассказал о притеснениях, которые на каждом шагу чинят французы всем чинам нашей армии, — от Бизерты до Чаталджи. Дошло до того, что Врангелю даже запретили в праздничные дни навестить войска.
Врангель не на шутку рассердился. Разразился скандал, и чем это закончилось, и закончилось ли, доктор Нечаев не знал. Но предположил, что при таком давлении и контроле Главнокомандующий вряд ли сумеет ускользнуть от французов.
Но в страстную субботу к вечеру к Галлиполийскому причалу пришвартовалась штабная шхуна российского Главнокомандующего «Лукулл».
Едва только она показалась из-за поворота, ее заметили охранявшие комендатуру зуавы и доложили Томассену. Томассен послал нарочного в штаб корпуса к Кутепову. Но Кутепов был уже на берегу. Последними, запыхавшись, прибежали музыканты и юнкера Константиновского военного училища, которое тоже, как и штаб корпуса, располагалось в самом городе. К удивлению Кутепова, подсуетился и Томассен. Он тоже выстроил рядом с «константиновцами» своих сенегальских стрелков.
