– А-а, пришли? И где это вы все гуляете? У вас все хорошо?
– Нормально. – И вдруг она тихонько хохотнула: – Я поняла. Вы осуждаете меня за то, что я бегаю иногда к Пашке? Ерунда. Это не заслуживает внимания. Просто он такой веселый…
Да она же пьяна! Этого еще не хватало! Представив себе, как она в таком веселом состоянии воспримет смерть Стаса, я испугалась шума и крика. Маша была существом непредсказуемым, а потому рисковать не следовало.
– Мы тут с Павлом хотели предложить тебе одну прогулку…
– Какую еще? – Она качнулась и чуть не упала, успев вовремя схватиться за косяк двери.
– Возьмем Катю, тебя – Стаса не возьмем, он спит как убитый, – мы вдвоем, итого – четверо, и прямо сейчас махнем в Москву. Скоро рассвет. Люблю быструю езду на пустынном шоссе… Ты как, не против?
– Ха!.. У вас ничего не выйдет.
– Это почему же?
– А потому, что вас, да и меня тоже, не выпустят отсюда. Я уже потратила все свои пропуска.
– А у меня есть.
– А ребят своих здоровых, как медведи, возьмете?
– Возьмем. Один из них будет за рулем.
– Так мы не на «мерсе» поедем?
– Да какая тебе разница?
– Никакой. Поехали. Я согласна.
– Только тогда вам с Катей придется залечь прямо на самое дно машины. Ты согласна?
– Конечно. Катя-а! – заорала Маша на весь дом. Мне пришлось зажать ей рот рукой.
Прибежала Катя. Ее в который уже раз подняли с постели.
– Покажи, где солярий, нам надо разбудить Сергея с Андреем… Мы уезжаем…
Глава одиннадцатая
Первые московские новости
У центральных ворот охранников, как ни странно, было столько, что хватило бы, чтобы охранять каждый коттедж в отдельности. Молодые парни в камуфляжной форме курили, шагая взад-вперед по ярко освещенной территории въезда, и, казалось, чего-то ждали. Подъехавшая машина, забитая людьми, то есть нами, оказалась для них объектом внимания номер один. Они окружили нас и стали светить фонариками прямо в лицо. Сергей сидел за рулем, Андрей – рядом. На заднем сиденье расположилась «влюбленная парочка» – мы с Павлом. В самом низу, на уровне наших коленей, прикрытые пледом, замерли и едва дышали Маша с Катей. Они так и не узнали о смерти Стаса. И вообще мало что понимали. Особенно Маша. Главное, чтобы алкоголь, не толкнул ее на всякие глупости. Она могла нам испортить все дело.
К нам подошел худой и высокий человек в черном комбинезоне. Очень странный костюм. Склонившись к открытому окну, он обратился к Сергею:
– Пропуск есть?
– Есть, – сказала я вместо него.
– Давайте. А вы посветите фонариком вот сюда.
Я, крепко зажав пропуск в руке и решив не отдавать его ни при каких обстоятельствах, развернула листок, чтобы охранник имел возможность прочитать все, что там было написано.
– Четверо?
– Что вас еще не устраивает? – я постаралась придать своему голосу твердость.
И тут луч фонарика ударил прямо в перстень, который подарил мне Крысолов. Бриллиант вспыхнул. Охранник отшатнулся от машины и закричал:
– Скорее открывай ворота! Ну, пошевеливайся!
И, словно по волшебству, ворота распахнулись, наша машина выехала с территории лагеря и, с визгом развернувшись, помчалась по трассе к Алтуфьевскому шоссе.
* * *
Мы летели, открыв все окна и подставив свои лица тугому прохладному ветру. Нам всем не мешало прийти в себя. Катя и Маша сидели рядом с нами. Нам было тесно, но никто не жаловался. И вообще почему-то все молчали. Маша начала трезветь.
– Девочки, у меня для вас очень нехорошая новость.
Маша даже не повернулась в мою сторону.
– Особенно для тебя, Машенька.
Вот теперь она посмотрела на меня.
– И что же это за новость? – Маша откинула с лица волосы на плечи и тряхнула головой, стряхивая остатки хмеля.
– Только подготовься.
– Да не пугайте меня… Я все знаю, все понимаю и готова ко всему. Я выполню все, что от меня требуется. Растворю ваши кристаллы и поднесу фужер министру иностранных дел. Стас меня подстрахует. Это же так просто. Не преувеличивайте степень риска. Осталось уже не так долго ждать. Всего несколько дней – и все будет кончено. Все на нервах… Все устали. Вот поэтому мы сегодня с Павликом немного разрядились. Он понимает меня…
– Ты готова выслушать то, что я тебе сейчас скажу?
– Говорю же – готова. Давайте.
– Так вот. Стас тебя не подстрахует.
– Ну и что с того? Министр знает меня в лицо. На прошлой неделе я прислуживала ему на банкете, и он даже рассказал мне анекдот. Симпатичный дядечка. Но раз для дела нужно, значит, сделаю все как положено. А что со Стасом?
Она принимала нас с Павлом за членов своей фашистской организации и теперь выкладывала нам вещи, от которых нормальному человеку сделалось бы дурно. Кто же это над ней так поработал?
– Маша, Стаса больше нет, – сказала я, и наша машина чуть не съехала с трассы. Оказывается, это известие произвело впечатление на непробиваемого на первый взгляд Сергея, и он чуть не потерял управление.
– Как это НЕТ?
– Мы с Павлом сели ужинать. Катя нам накрывала, а потом захотели выпить по сто граммов…
– Ну и что, не тяните!
– Пошли пригласить за стол Стаса, а он мертвый. Лежит на полу лицом вниз, а из спины торчит нож. Теперь ты понимаешь, почему мы так спешно уехали?
Маша словно одеревенела.
И вдруг закричала, как истеричка:
– Остановите машину! Немедленно остановите машину!
Сергей, перепугавшись, что она что-нибудь выкинет, резко затормозил.
Отдавливая нам ноги и вообще не замечая нашего присутствия, Маша выбралась из машины и быстро пошла в противоположную сторону. Решила, значит, вернуться на дачу. К Стасу. Я вышла за ней и побежала следом. Догнала, повернула к себе и резко, наотмашь ударила ее несколько раз рукой по щекам, приводя в чувство. Я понимала, что она находится в шоке. И вывести ее из этого состояния можно было только вот таким РАДИКАЛЬНЫМ способом. Она же член РАДИКАЛЬНОГО движения. Вот и пусть пожинает свои плоды. Смерть Стаса – тоже плод. И то, что мы сейчас мчимся на огромной скорости в Москву, – тоже…
– Возьми себя в руки немедленно. Пошли в машину. За нами могут организовать погоню.
Маша разрыдалась. Она плакала некрасиво, как маленькая девочка, распустив губы и растирая глаза кулаками. Мы приехали ко мне на квартиру в шесть утра. Я постелила все имеющиеся у меня матрацы и одеяла на полу и уложила спать всех мужчин. Катю с Машей положила на диван, сама легла на кровать. Нам всем был необходим отдых. Предстоял тяжелый день.
