– Девушка, идите домой, я же вам русским языком говорю: нет пока сведений о вашем муже, не-ту! Как только что-то выяснится, я вам сам позвоню… Что вы сюда все ходите?!. Что?.. Да помню я вас, и телефон ваш уже наизусть помню!.. Да, Захарова вы… Все, идите!.. Да, да, до свидания… Фу-у… еле отвязался!
– Андрюша, а ты с какой Захаровой там сейчас разговаривал? – тут же поинтересовалась я.
– Да с женой одного «потеряшки», у меня тут парень пропал…
– Я помню, что ты говорил мне про «потеряшку». Как его фамилия?
– Захаров.
– И зовут его Захар. И пропал он около месяца тому назад, а супругу, которая только что требовала найти его, зовут Марианна.
– Ну да… А ты, мать, откуда все знаешь? – удивлению Мельникова не было предела.
– Я много чего знаю. Так, будь на месте, я сейчас к тебе подъеду.
– Зачем? – напрягся Андрей, но я уже отключила телефон и начала собираться.
– Значит, наши дела пересеклись, – Мельников задумчиво постучал пальцами по столу.
– Да ведь такое уже бывало, – улыбнулась я. – Давай заключим пари, что я первая назову убийцу.
– Назовешь! – усмехнулся Андрей, доставая из своего стола два бокала.
– О! Чаевничать будем, – обрадовалась я.
– Да, сейчас только сахар найду, с этим у меня, кажется, туго…
Андрей сходил в соседний отдел и вернулся с пол-литровой банкой сахарного песка, потом включил электрический чайник, стоящий на окне.
– А ты, значит, не знаешь, где искать этого пропадущего Захара? – спросила я.
– Не знаю, мать, – невесело признался Мельников.
Он выключил закипевший чайник, положил в наши бокалы по пакетику дешевого зеленого чая и налил кипяток.
– Понимаешь, я уже всех его друзей опросил, никто не колется! А я чувствую, кто-то из них что-то знает, но молчат, гады, молчат, как партизаны на пытке!
– А это потому, Андрюша, что не умеешь ты вести работу со свидетелем, нет у тебя весомых аргументов, – сказала я, прихлебывая чаек.
– А у тебя есть?
– У меня – есть. Вернее, у одного моего знакомого боксера.
– И что же вы нарыли со своим знакомым боксером и его весомыми аргументами?
Я рассказала моему другу события последних двух дней.
– Вот черт, я же этого Гошу тоже допрашивал, он, гад, мне ничего не сказал! – вскипел Мельников.
– Ты что, не рад? – возмутилась я. – Допивай быстрее свой чай и отправляйся в населенный пункт Сморчки. Да не забудь сказать Захарову, что полиция не подозревает его в смерти Олега.
– А почему ты считаешь его невиновным?
– А ты не считаешь?
– А на хрена ему тогда скрываться? Человеку с чистой совестью нечего бояться полиции! – Мельников посмотрел на меня.
Затянувшаяся пауза недвусмысленно дала понять Андрею, что его выводы, мягко говоря, не совпадают с моими.
– Ладно, я вижу, мне придется доказывать его невиновность, а для этого я должна найти настоящего убийцу, – сказала я. – Так что, пари заключаем?
– А давай!
– На что?
– На ведро шампанского и ящик черной икры!
– А если серьезно?
– На упаковку фирменного, самого дорогого пива. А за сведения, мать, спасибо тебе большое! Неужели сегодня закрою это дело?!
Мельников в темпе допил свой чай и позвонил дежурному, попросил выделить ему машину. Я доже допила безвкусный чай и, попрощавшись с моим другом, отправилась восвояси.
* * *
Я сидела на диване, доедая очередной бутерброд и допивая вторую чашку кофе. Итак, теперь у меня есть доказательства того, что преступление было совершено в доме Эммы Павловны. Я подняла трубку и набрала номер следователя Кузнецова.
– Евгений? Здравствуйте, это Татьяна Иванова.
– Здравствуйте, Татьяна Иванова. Чем порадуете на этот раз?
– Порадую, порадую…
Я рассказала следователю, как проникла сегодня в подвал коттеджа, что нашла там точно такую же зажигалку, как и в лесу, что у меня есть очень интересное видео на телефоне. Он терпеливо выслушал меня, затем задал вопрос:
– Что вы от меня хотите?
– А вам что, не нужно это видео?
– Какое видео? С наскальными рисунками? Амурчики-огурчики?
– А кровь? Там на стене пятна бурого цвета…
– Вы что, сделали анализ этих пятен?
– Я думаю, это ваша работа – делать анализы.
– На каком основании я проникну в дом этой Полянской? Кто мне даст постановления на обыск?
– Как на каком основании? А моя запись?! Пятна… зажигалка… Там комната, где насильно удерживали человека… Возьмите обе зажигалки и…
– Послушайте, Татьяна Иванова, зажигалки я, возможно, возьму, но…
– Опять «но»?! Послушайте, Евгений Кузнецов, у меня такое впечатление, что вам преступник совершенно не нужен!
– Хорошо, не кричите. Вы можете сейчас подъехать ко мне в отдел?
– Могу, – буркнула я и нажала на телефоне «отбой».
Через час я сидела в кабинете следователя. Он просмотрел видео на моем телефоне, переписал его себе на компьютер, затем забрал у меня зажигалки.
– Вы же понимаете, что они изъяты с нарушением УПК, и потому я не смогу приобщить их к делу, – вздохнул следователь.
– Вообще-то, я изъяла их для себя, – напомнила я, – где бы я там в подвале искала понятых? А вы, если вам нужно, ищите свои доказательства. Без нарушения Уголовно-процессуального кодекса.
– Вы так и думаете на сестру и брата?
– Да, это кто-то из их семейки. Олег отказался спать с мадам Полянской, он любил свою невесту, и, в отличие от других ловеласов, ублажающих ее за деньги, был человеком честным. Дамочка сильно огорчилась и, думаю, приказала братцу доставить непокорного массажиста в ее владения. Геночка, кстати, бывший уголовник, держал Олега в подвале, избивал по просьбе сестры, заставлял его… заниматься с ней любовью. Да, я считаю, так и было.
– Тогда зачем они его убили?
– Возможно, они не собирались убивать его, и все получилось нечаянно. Или Геночка побоялся, что их игры зашли слишком далеко. Как теперь отпустить истерзанного массажиста? Он, естественно, заявит на них. Кому охота мотать срок по сто двадцать шестой статье, это же до двадцати лет?!
– Ну, хорошо, я попробую оформить постановление на обыск. Хотя мое начальство будет сильно против, – тихо и печально добавил Евгений.
– Начальство против? Почему? – удивилась я.
Но мой вопрос повис в воздухе.
