— Прошу прощения, но мне хотелось бы еще раз убедиться, что вы действительно наши друзья, — продолжал Латушка. — Предъявите, пожалуйста, ваши полномочия.
Такой ход событий был оговорен заранее, и потому Торнтон, не споря, извлек из кармана зажигалку и, разобрав ее, протянул Латушке тоненькую непромокаемую бумажку, покрытую мелко написанным текстом. То же сделали и остальные.
Ознакомившись с ней, Латушка удовлетворенно кивнул и улыбнулся.
— Один такой мандат у меня уже есть, — произнес он. — Ваш товарищ нашел нас самостоятельно…
Дверь в соседнюю комнату отворилась, и на пороге появился Ник Честер.
— Черт возьми, Ники!..
Восторг англичан трудно было передать словами.
— Ты жив, старина?!..
— А что мне сделается? — радостно пробасил Честер, тиская друзей в объятиях. — Немного помялся во время посадки, погостил у партизан, и сюда!..
Латушка наблюдал за встречей разведчиков с усмешкой.
— Позвольте говорить с вами на вашем родном языке, — перешел он на английский. — Я учил его в Кракове…
— Здесь нет лишних ушей? — недоверчиво поинтересовался Хендерсон.
— Нет, не беспокойтесь. Вы, судя по вашему внешнему виду, добрались до Минска не без приключений и, вероятно, устали. Сейчас будет обед. А потом мы обсудим с вами план дальнейших действий…
* * *
Атмосфера, царящая в Минске, неимоверно злила старшего Особого отряда НКВД. На фоне паники и хаоса несколько солдат вермахта, мирно собравшихся в кружок и калякающих о том о сем, возбуждал бы обоснованные подозрения. Поэтому для совещания он завел свою группу в развалины недавно разбомбленного дома на южной окраине города. Машинально взглянул на часы — было без пятнадцати семь утра.
— Итак, что мы имеем? — мрачно заговорил «фельдфебель». — С явки смершевцы ушли. И это очень скверно, потому что теперь мы не знаем, где искать их в Минске. С другой стороны, двух из их отряда мы ликвидировали. Это безусловный плюс…
— Предлагаю методично курсировать по центру, — предложил бородатый «лейтенант». — Минск невелик, рано или поздно мы столкнемся с нашими клиентами.
— А ты их в лицо знаешь? — мрачно спросил «фельдфебель».
Бородач почесал кадык:
— Только по званиям. Один гауптманн, двое обер-лейтенантов и двое лейтенантов. Ну, еще особенности фигуры… Но тут никаких особенностей как раз нет. Все высокие, стройные, поджарые. Лиц в сумерках я не видел.
— То-то и оно, — хмуро кивнул старший. — Что, будем отстреливать всех стройных обер-лейтенантов и лейтенантов подряд?
Бойцы хмуро молчали.
— Ладно, — махнул рукой командир группы, — пока отдыхаем. Петрович, давай связь с Центром, доложим об успехе…
Бородач скинул с плеча небольшую сумку, в которой размещалась портативная рация английского производства.
* * *
По приказу Соколова его группа ушла с проваленной явки в час ночи и, рассредоточившись, прождала до утра в развалинах окрестных зданий. Вместе с Владимиром остался лейтенант Плескачевский.
— Товарищ капитан, — сонно прошептал он, когда на улице уже рдела заря, — я знаете что забыл рассказать?.. Когда мы с явки уходили, я немецкий мундир Антона забрал…
— Зачем? — не сразу сообразил Соколов.
— Так там же удостоверение в подкладку зашито…
«Молодец парень, — с одобрением подумал Владимир. — А я-то хорош! Так бы и остался мундирчик с секретной информацией внутри!» Но тут Константин продолжил:
— …я посмотрел, а там все распорото.
— Что распорото?
— Подкладка. В том месте, где было зашито, распорото аккуратно и нет ничего.
— Нет?..
Сон как рукой сняло. Значит, тот, кто убил Михаила Ивановича и Антона, догадался вспороть подкладку мундира Денисени и вынул мандат, удостоверявший его полномочия… Теперь он знает, что Антон был офицером Особого отряда «Смерш» НКО СССР!
— Черт… — процедил Соколов. — Это же серьезнейшая проблема!
— И я так думаю, товарищ капитан, — невесело поддакнул лейтенант. — Значит, теперь уже нет никаких сомнений в том, что в дом наведались не просто грабители…
— А кто?
— Немцы. Немцы наверняка уже сталкивались с таким способом снабжать наших разведчиков документами… Немцы или…
— Что «или»? — строго спросил Соколов.
Плескачевский пожал плечами:
— Или те, кто связан с нашими и знает о такой практике.
От второго предположения Владимир сразу отмахнулся. А вот немцы… Теперь они в курсе, что в Минске действует Особый отряд «Смерш». И, может быть, уже привели в действие какой-нибудь план перехвата и тотальной проверки.
— Ладно, — наконец процедил он сквозь зубы. — За то, что заметил важную деталь, выношу благодарность за то, что сообщил об этом с запозданием — порицание. Давай спи дальше, Костя… День у нас напряженный — будем по очереди караулить конспиративную квартиру, куда должны прийти англичане…
Глава 27
Оберштурмфюрера Дауманна колотило от волнения. Время от времени он оборачивался на бегу и начинал кричать:
— Живее, живее, свиньи! Тот, кто лично возьмет англичанина, получит Железный крест из моих рук!
О Железном кресте он добавлял так, для красоты. Но на солдат, по-видимому, это произвело впечатление. Бежали они старательно, тяжело дыша и отдуваясь.
Наконец бегущий впереди капрал, тот самый, который заявил из строя, что нашел убежище десантников, перешел с бега на шаг и вскинул оружие наизготовку. Дауманн понял, что бункер парашютистов близко, и тоже выдернул из кобуры «Вальтер».
— Тихо! — произнес Зеленкевич, поднимая правую руку вверх. — Вот они!..
Стиснув рукоятку пистолета, Дауманн шагнул вперед. Рядом с ним, старательно сопя, шли роттенфюрер Шпак и два немца-унтера.
Больше всего убежище англичан походило на вход в заброшенную медвежью берлогу. Дауманн уже открыл было рот, чтобы высказать свое недоумение по этому поводу, когда увидел в непосредственной близости от себя ствол автомата, нацеленный ему в грудь. Чуть повыше ствола качалось молодое улыбающееся лицо.
Оберштурмфюрер стремительно обернулся, но то, что он увидел, оптимизма ему не добавило. На широкую поляну, где сгрудилась рота, высыпало уже не меньше двухсот разномастно одетых вооруженных людей. Все они целились в солдат «Шума» и, что самое странное, никакого сопротивления бойцы роты явно не собирались оказывать. Они дружно складывали свои винтовки на землю и поднимали руки.
А капрал, строевым шагом подойдя к заросшему густой бородой партизанскому командиру, четко отрапортовал по-белорусски:
