— При моей работе это неизбежно, — ответила она, невольно смутившись от его резких слов.
Ралф испытующе посмотрел на нее.
— Вы испытываете от этого удовольствие, правда?
Кейт откинула волосы назад и вызывающе взглянула ему в глаза.
— Мне пришлось чертовски потрудиться, прежде чем получить эту работу. Так почему бы теперь мне не испытывать от нее удовольствие?
— Вы правы, — произнес Ралф, ставя чашку на стол. — Нет причин отказываться от этого… пока. Но когда вы обнаружите, что не можете никуда пойти и ничего сделать без того, чтобы не привлечь к себе внимания, и поймете, что никогда не будете знать наверняка, любят ли вас ваши друзья ради вас самих или ради вашей славы, вспомните мои слова. Я через это уже прошел. Приятно было снова увидеть вас, Кейт.
Ее словно полоснули ножом. Ралф Хойт снова собирался исчезнуть из ее жизни так же внезапно, как и появился. Почти не думая, Кейт воскликнула:
— Нет, не уходите! По крайней мере, не таким образом.
— Поверьте мне, будет лучше, если я это сделаю.
— Лучше — для вас?
Она произнесла это с таким ожесточением, что глаза Ралфа вспыхнули. Он провел рукой по волосам, и серебряные нити на висках на мгновение сверкнули под солнцем.
— Я думаю о вас, Кейт, а не о себе. Вы правы: вы вполне заслуживаете того, чтобы наслаждаться славой, достигнутой с таким трудом. Мое мнение не должно вас смущать.
Она ответила с нервным смешком:
— Ну что ж, один — ноль в вашу пользу.
После мгновенной заминки Ралф тоже рассмеялся. Его смех был глубоко волнующим, словно бы заключал в себе частичку обаяния, исходившего от него.
— Так, значит, мы вступили в поединок?
Странный трепет прошел по ее телу, пронзая тысячами огненных игл. Кейт потребовалось все самообладание, чтобы продолжить разговор в том же шутливом тоне:
— Мы начали знакомство с горячего поцелуя. О, разумеется, повинуясь обстоятельствам! Потом выпили по чашке кофе. А теперь, кажется, готовы возненавидеть друг друга. Такие вещи всегда сближают.
Ралф серьезно посмотрел на нее.
— Мне не особенно хочется уходить с таким впечатлением от нашей встречи. Вы сегодня уже обедали?
Кейт посмотрела на часы. Полдень уже миновал.
— Как раз собиралась это сделать. Я должна приехать на студию к двум.
— Но ваша передача идет поздно вечером.
— Нужно подготовить рекламу, не говоря уже об отборе киносюжетов и текстов к ним, — пояснила она. И добавила со вздохом: — Вы не единственный думаете, что если программа длится всего час, то мое рабочее время тоже ограничивается одним часом в день.
— Я достаточно хорошо знаком с телевидением, чтобы заблуждаться в этом отношении, — возразил Ралф. — Но, по-моему, сегодня ведущий — Пол Элмер. Вы ведь работаете по очереди.
Кейт поразила подобная осведомленность о ее профессиональной деятельности. Впрочем, их легко было узнать, и, по всей вероятности, это ничего не значило, но все равно она почувствовала себя польщенной.
— Сегодняшняя программа — часть благотворительного телешоу, так что мы будем вести ее вместе, — объяснила она.
— А почему вас не сделают единственным ведущим программы? Руководство считает, что у вас недостаточно опыта?
Кейт потупилась:
— Нет, просто предпочитает видеть на этом месте мужчину. Сейчас решается вопрос о том, кто получит эту работу на постоянный срок, и скорее всего выбор падет на Пола.
— А вы?
Она почувствовала, что краснеет. Уж не думает ли Ралф, что она столь же одержима профессиональными амбициями, как Пол Элмер?
— Я тоже не прочь ее получить, — призналась Кейт. — Но хочу, чтобы меня оценили по заслугам, а не подстраиваться под вкусы начальства.
— Полагаете, Элмер ее не заслуживает?
— Нет, почему же. Но я считаю, что этические мотивы должны играть определенную роль в нашей работе.
— Ну что ж, хорошо, что мне довелось спасти вас, а не его, — с улыбкой заметил Ралф.
Кейт не смогла удержаться от ответной улыбки:
— Сомневаюсь, что вы делали бы ему искусственное дыхание с тем же рвением, что и мне.
Он скользнул по ней нарочито оценивающим взглядом.
— Во всяком случае, я получил бы от этого гораздо меньше удовольствия, — сказал Ралф с подчеркнутой многозначительностью.
Кейт почувствовала, как краска снова заливает ее лицо, и пожалела, что сейчас на нем нет грима. Во время работы специальная косметика всегда помогала ей ощущать себя увереннее, а сейчас внезапно вспыхнувшие щеки выдали ее смятение, не оставшееся незамеченным для собеседника.
— Так как насчет обеда? — мягко спросил он.
— Я… ну что ж… хорошо, давайте пообедаем, — запинаясь, сказала она и начала просматривать меню. Для прибрежного ресторанчика меню было достаточно разнообразным, и Кейт была рада этому еще и потому, что могла изучать его подольше.
Внезапно Ралф расхохотался. Этот несносный человек опять смеялся над ней! Кейт опустила меню на колени и в бешенстве взглянула на него:
— С чего это вы так развеселились?
— Из-за вас, — ответил он. — Никогда бы не подумал, что специалист по сенсациям вроде вас может краснеть. Это непрофессионально.
— Я вовсе не покраснела, — горячо запротестовала Кейт. — Это все от солнца, это…
— Да-да, конечно, всему виной солнце, — согласно закивал Ралф. — Вы совершенно не думали о том, как я обнимал и целовал вас в губы, столь приятные на вкус…
— Замолчите! — воскликнула Кейт, в панике оглядываясь по сторонам.
Его слова вполне могли стать достоянием бульварных газетенок буквально на следующий же день. К счастью, никто из находящихся поблизости, кажется, не собирался подслушивать их разговор.
— Если хотите знать, я просто оказывала вам любезность, помогая остаться неузнанным во время съемки. В случае чего я могла бы и закричать.
— Так почему же вы этого не сделали? — полюбопытствовал Ралф.
Кейт тряхнула головой:
— Я не знаю.
— Нет, знаете: вам это нравилось. Тогда… и потом позже. А сейчас вы представляете, как мы займемся этим в очередной раз — желательно без того, чтобы сперва угробить парочку автомобилей.
Ее глаза гневно вспыхнули:
— Вы просто невыносимы! Уж не думаете ли вы, что жизнь тех, кого вы спасли, принадлежит вам?
— Вообще-то раньше со мной такого не случалось, — примирительно сказал Ралф. — Но вы не ответили на мой вопрос. Вы хотите повторить опыт, Кейт?
Она почувствовала настоящее смятение. Он читал ее мысли с момента их первой встречи, но вместе с тем они были совершенно разными людьми в том, что касалось убеждений и систем ценностей.
