Разжал пальцы, хотя у него в резерве было несколько вариантов ухода не только от смерти, но и от неволи. Но он предпочел умереть. Выход у него был, но он сознательно пошел на смерть. На такой шаг в состоянии решиться только тот человек, для которого идея превыше жизни.
«Мы скоро будем здесь», – сказал Бараев и пошел на эшафот с криком о величии Аллаха.
На сколько еще вопросов нужно ответить Копаеву, прежде чем найти ответ на вопрос, кто убил Резуна?
Зачем – теперь теряться в списках вариантов предполагаемого умысла не стоило. Резун мешал говорить им вслух, что эта земля – их. Ответ на этот вопрос у следствия был.
И Антон почувствовал усталость, легшую ему на плечи. В московской гостинице «Потсдам» перерезали горло государственному чиновнику, обчистили карманы его одежды и унесли содержимое кейса. Банальный разбой, сопряженный с убийством, если смотреть с точки зрения следователя, не желающего впутываться в сложные взаимоотношения политического характера.
– К вам обращался губернатор Резун по поводу странной политической обстановки в области? – поинтересовался он у начальника Следственного комитета Мирнской области.
Тот, задумчиво поводя пальцем по идеальной чистоты столешнице, покачал головой.
– Нет. Не припоминаю такого случая.
– Ваш ответ предполагает вероятность того, что такой случай может припомниться, если вы постараетесь.
– Да нет же! Резун не обращался в ГУВД! – чуть порозовел начальник. Мысль, что его допрашивает следователь, хотя бы и из Москвы, мешала ему сосредоточиться.
– У меня к вам три вопроса, – Антон поднял глаза на хозяина кабинета.
– Версий убийства Резуна у меня нет, – предвосхитил москвича начальник СК Мирнской области.
– Не сомневаюсь. Тогда два вопроса, – Копаев дотянулся до папки и подтянул ее к себе. Пролистал отпечатанные, еще липкие фотографии, нашел одну, где было больше красного, и развернул правильным видом к хозяину кабинета. – Два последних года этот человек терроризировал город. Почему губернатору области, чтобы найти защиту власти и закон, понадобилось лететь в Москву? Почему он ни разу не обратился для этого в Следственный комитет?
– Надеюсь, вы не рассчитываете на то, что я стану оправдываться перед вами или просто давать пояснения по поводу откровенно провокационной ремарки? – подкатился на колесиках к столу и положил на него локти мирнский начальник.
Пауза затянулась.
Копаев, не отрываясь, смотрел в глаза собеседника, тот не отрывал взгляда от советника.
– Боже упаси, – сказал, наконец, к величайшему облегчению обоих, Антон. – Как раз на это я не рассчитывал. Просто хотел убедиться, что правильно делал, что не рассчитывал.
Устало подняв папку, он встал со стула и направился к двери.
– Я попрошу ваших следователей сделать подробный отчет о проделанной на заброшенном заводе работе к двадцати одному часу. Всего хорошего.
– А третий вопрос? – полюбопытствовал начальник СК.
– Разве вы не заметили, что я задал два подряд? – Копаев не выдержал и улыбнулся. – Не заметили. Потому что для вас они прозвучали как один. Ибо ответ на них – один. Кстати, почему вы не удивились, когда я назвал причину поездки Резуна в столицу?
Впрочем, это был уже четвертый вопрос, на который они не договаривались. А потому он вышел, но перед тем, как захлопнуть за собой дверь, еще раз попросил подготовить для него отчет. Чтобы за суетой не подзабылось.
По Мирнску прокатилась серия задержаний и арестов. Еще недавно районные суды в лице некоторых своих представителей, никак не могущих установить в причинах нахождения у людей Бараева оружия и наркотиков состав преступления, вдруг вспыхнули беспристрастностью и строгостью.
Первое октября – не лучший момент для начала отпусков руководящих работников, но на севере начальники подобных мелочей не замечают. Вдруг решил сорваться с места Шахворостов. К нему подошли уж на взлетно-посадочной полосе Мирнского аэропорта и попросили отложить в стороны чемоданы. Большого человека встречал у крыльца прокуратуры Копаев. Встретил, провел наверх. Водитель исполняющего обязанности губернатора первые четыре часа честно ожидал шефа у ворот, понимая, что тот ездит в Следственный комитет только по делам и не более чем на час. Потом стал волноваться. Поднялся, нашел московского следователя.
– А где Павел Павлович? – спросил.
– Он в СИЗО, – просто ответил следователь Приколов. – А вы кто? Водитель? Ехали бы вы на море. Сейчас на Черном удивительная жара.
А председатель Мирнского областного суда Водопьянов Сергей Андреевич вдруг засобирался в почетную отставку. Это было удивительно вдвойне, ибо еще несколько недель назад шестидесятипятилетний Сергей Андреевич ездил в Москву, с кем-то разговаривал, кого-то убеждал и, вопреки ныне действующему законодательству, на одном лишь личном обаянии «оптинского старца» вырвал себе из-под юбки стыдливо отмахнувшейся Фемиды еще один год руководства судом субъекта Федерации. На днях ему, заслуженному юристу страны, должны были вручать орден «За заслуги перед Отечеством» какой-то степени, как вдруг из столицы прилетела телеграмма в Москву пока не приезжать.
И Сергей Андреевич засобирался. И вместе с ним вдруг засобирались: председатель квалификационной коллегии судей, председатель Совета судей и трое из кассационной инстанции, которые срок выслужили, но могли еще приносить великую пользу российскому правосудию не менее пяти лет. Но тоже засобирались.
Копаев следил за событиями пока молча, без комментариев, справедливо относя эту суматоху на счет приближающегося межсезонья.
– У вас когда пора березового сока наступает? – спрашивал Антон, стоя у окна и держа руки в карманах, у областного прокурора.
И областной прокурор, в светлых шортах и цветастой рубашке, пожимал плечами. Почему в шортах? Потому что тоже направлялся отдохнуть. В «Лексусе», с женой, с сыном и пятью чемоданами. Издал приказ, подписал, получил в бухгалтерии отпускные и прямо с этими отпускными был приторможен у КП на выезде из города.
– Ты знаешь, кто я такой, сопляк?! – кричал он, выбегая из-за руля, когда молоденький старший лейтенант из ГУВД настойчиво просил его пересесть в тарахтящий рядом с лакированным «Лексусом» «уазик». – Я тебя с землей смешаю!..
– Завтра, – шептал старлей, не веря собственной наглости и помахивая постановлением следователя Следственного комитета России Приколова. – Возможно – завтра. Но не сейчас…
– В мае, наверное, – бормотал прокурор, уже четверть часа разглядывая ходатайство Генерального прокурора перед судом о применении к себе меры пресечения «заключение под стражу». – Я не пью березовый…
– Напрасно, – огорчился Копаев. – А я, вы знаете, выезжаю изредка из Москвы, кладу руки на березу и пытаюсь представить, как отдаю ей свою усталость и забираю ее силу… Где сейчас находится Магомед-Хаджи Магомедов?
