– Что будем делать? – спросил Бэнсон у Альбы. – Погонимся за “Скелетом” или сначала проверим, не остался ли Люпус на берегу?
– Обязательно нужно проверить, – ответил монах. – В этом деле нельзя доверяться удаче. Пусть даже и время потеряем – зато не станем гоняться впустую.
Однако времени потеряли не так уж и много. Едва лишь “Британия” приблизилась к берегу до глубины якорной стоянки, как рыбацкие лодки заскользили к ней, отгоняя друг друга..
– Купите! Купите рыбу! – кричали снизу из лодок сердитые рыбаки. – Проклятый Купер не оставил нам ни пиастра!
– А почему Энди не купил у вас рыбы? – перегнувшись через фальшборт, спросила их Гэри.
– Проклятые пираты с Адора уговорили его отправиться за какой-то кучей сокровищ! – с досадой ответили рыбаки. – Монах, который был с ними, дал честное слово, что покажет, где Джованьолли спрятал золото на два миллиона пиастров!
– Где этот монах? – крикнул вниз Бэнсон.
– Ушел на “Скелете”! – продолжили откровенничать рыбаки, и тут же взвыли и разразились проклятиями: “Британия” подняла паруса и, также не купив у них ни рыбёшки, двинулась вслед за виднеющимся у горизонта кораблем Энди Купера.
Все произошло – как и предсказывал Альба. Люпус, обманув одну из пиратских шаек заманчивым обещанием, на всех парусах шел на север к английской фактории в Басре. И теперь при любой, даже малой опасности, и пираты Адора, и пираты из команды “Скелета” до последних сил стали бы защищать и спасать этого честного, щедрого, владеющего редкостной тайной монаха. Однако имелась у этого события и хорошая сторона: патер Люпус был перед ними. Планы его теперь не являлись секретом, и направление бегства было вполне очевидным.
Парусов у “Скелета” было меньше, чем у “Британии”, и, несмотря на явное превосходство его в численности команды, уйти от погони он не сумел.
НОЧНОЕ СРАЖЕНИЕ
К побережью Аравии прибыли ранним вечером. “Скелет” стоял на якоре в неудобной маленькой бухте – покинутый и молчаливый. “Британия” подошла вплотную к нему, с борта на борт перебрались двое матросов и сообщили о том, что корабль оставлен.
– Высаживаться будем ночью, – сказал Альба.
– Ждать ночи? – спросила с недоумением Гэри. – Но ведь это несколько часов! За это время Чокнутый уведёт свою команду недосягаемо далеко! Они потому и покинули корабль, что решили уходить с “сокровищами” дальше, через материк!
– Они не покинули корабль, – возразил Альба, – а всего лишь сделали вид. Вот – линия берега. Видите вы где-нибудь хотя бы одну шлюпку “Скелета”? Нет ни одной. Ясно, что они затопили шлюпки, завалили камнями в укромных ямах у берега. Это для того, чтобы сохранить возможность переправить себя и сокровища обратно на свой корабль.
– Почему тогда Чокнутый не оставил на корабле нескольких канониров?
– Именно потому, чтобы сделать вид, что корабль покинут. Теперь половина команды отправилась с Люпусом за “сокровищами”, а половина осталась на берегу – с кучей мушкетов. Они сидят и ждут, когда мы начнём высаживаться.
– Ты разве видел кого-нибудь? – спросил Бэнсон, напряжённо всматриваясь в окружающие бухту скалы и клочки зеленеющих зарослей.
– Нет, не видел, – ответил Альба. – Но Люпус несомненно оставил здесь сильный заслон. Это одно из его незыблемых правил: убегая, создавать всяческие препятствия ведущему погоню.
– Но возможно ли это? – Гэри в изумлении сдвинула тонкие брови. – Половина пиратов согласилась остаться в засаде, когда остальные пошли за золотом?
– Не сомневаюсь. Люпусу было достаточно объявить, что те, кто остаётся в засаде, получают двойную долю. Может быть, кто-то и не был согласен, но что делать? Шлюпки затоплены, назад хода нет. А монах, если будет чем-либо не доволен, просто не покажет место, где зарыты сокровища. И по всем пиратским законам он действует справедливо: да, оставшиеся получают двойную долю – но только после того, как закончат бой с преследователями, то есть с нами.
– И они знают – кто мы?
– Полную правду знает лишь патер. Все остальные считают, что мы – просто псы-конкуренты, вчерашние братья, желающие отхватить кусок и себе. Так что стычки с нами они ждут с ненавистью и азартом. Дело предстоит довольно серьёзное. Поэтому высаживаться – только ночью.
– Это так, – задумчиво проговорил Бэнсон. – Под прикрытием темноты можно будет подойти к ним поближе без лишних потерь.
– Вот подходить мы как раз и не будем, – покачал головой Альба. – Нам нужны не пираты. Нам нужен Люпус. А он, без сомнения, уже обманул и Чокнутого, и его людей. Он покинул их, может быть, отдав фальшивую карту, и теперь пробирается к Басре. Там у него, очевидно, надёжная нора, и верные люди, и деньги. Гэри! – Альба повернулся к капитану “Британии”. – Нам следует разделиться. Ты и те твои люди, которые пожелают начать честную жизнь, ночью пройдёте на шлюпке до Басрийского порта. Если вас обнаружит какое-либо военное судно, – представьтесь пассажирами почтового клипера “Марлин”. Он стоит там, в порту. Капитан “Марлина” предоставит любые нужные вам бумаги, – назови лишь моё имя. Кроме того, передай капитану, что я гоню Люпуса вдоль берега, по направлению к Басре.
– Никогда ещё, – сказала в волнении Гэри, – я не отправлялась в спокойное место, когда кто-то готовился к бою. И хотя в последних событиях я – лишь маленький человек, решение всё же приму: в шлюпке со мной пойдут только двое. Наверное, два весла – маловато, но за ночь мы, хотя и содрав кожу с ладоней, доберёмся до порта. Всю остальную команду я отправлю с вами, с береговым отрядом. Потому что на “Скелете” людей было не менее сотни.
– Хорошо, Гэри, – кивнул Альба. – Пусть будет так.
С наступлением сумерек “Британия” была так же покинута, как и уныло мотающийся на якорном канате “Скелет”. Две шлюпки закачались на медленных крупных волнах: в одной – два гребца и вооружённая тяжёлой шпагой женщина в мужской походной одежде, во второй – маленький военный отряд из одиннадцати человек. Вёсла легли на тёмную, слегка подсвеченную луной воду, и шлюпки разошлись. Одна направилась к берегу, вторая – вдоль него, в ночную чёрную даль. Она почти сразу пропала из виду, а вот та, что шла к берегу, – вскоре достигла его. Здесь небольшой, старающийся двигаться тихо отряд разобрал снаряжение и поспешно устремился за невысоким человеком в длинном монашеском балахоне. Шлюпка же была безнадёжно испорчена: два удара громадного топора выбили в её дне дыру длиной в пару ярдов. А отряд, отбежав в глубь берега шагов на сто, по знаку монаха приник к земле, затаился и замер. Его предводитель ожидал недолго, и вскоре стало понятно, чего именно он ожидал: над палубами “Британии” и “Скелета” заплясали, и стали соединяться и вытягиваться к тёмному небу огненные яркие языки. И тотчас, в небольшом отдалении, вскочил с земли и разразился проклятиями невидимый человек. Его поддержали ещё несколько голосов, и двое или трое из них бросились со всех ног к берегу – с наивной надеждой добраться до горящих судов и спасти хотя бы одно из них.
