Из погони вернулись через полдня. Везли, перебросив через сёдла, ещё шесть мёртвых псов. Измученные лошади понуро шагали. Герцог был мрачен, как лишившийся свежей крови упырь. Вассалы, не говоря уж о слугах, старались держаться от Кагельберга подальше.
А волк исчез.
ТЕНЬ
Ночью, в лесу, на берегу ручья горел костёр. Возле него, удобно устроившись, расположились пять человек. Молчаливые, крепкие, в добротной, хотя и видавшей виды одежде. У них было оружие - дубинки: гладкие, длинные, подобранные каждому по руке. Пятеро мужчин, отужинав, безмятежно лежали и смотрели на догорающие угли костра.
– А придёт ли вообще наш загадочный гость? - спросил кто-то.
– Несомненно, - ответил тот, кто был на вид самым старшим. - Всегда в трудных случаях присылают только его. А с Кагельбергом - особенно трудный случай. Его людей в доме сейчас - четыре десятка. И почти все - опытные мясники.
– Может быть, мы, в таком случае, напрасно Кройза и Адамоса послали? Может, нужно было ещё подождать?
– Легко сказать - «подождать». Кто сможет удержать Кройза, когда встречается такое исчадие, как этот герцог?
– Да, Кройз упрямый. Хорошо, если у него всё получится. Вот придёт этот знаменитый, таинственный «чистильщик», и окажется, что работу его уже сделали. Кто- нибудь, кстати, видел его? Говорят, росту - громадного, и невыносимо свирепого облика. Говорят - взглянет на человека, скажет - «умри!», и человек умирает.
– Не так это всё, - сказал, вороша угли, старик. - Я однажды видел его. Это он нашёл раненого волчонка в лесу, выходил, выучил. Вовсе никакой не свирепый. На вид и не скажешь, что…
Вдруг под боком у старика что-то пискнуло и шевельнулось.
– А, проснулся! - пробасил старик.
Он приподнялся и подбросил в огонь сухих веток. В расплясавшимся свете костра стало видно, как возле старика сел и начал тереть глаза маленький мальчик.
– Смотрите, Волк-то какой молодец! - снова прогудел старик и, взяв мальчишку за руку, показал её остальным.
На коже, облегающей тонкую детскую руку, темнели лиловые синяки.
– А сама рука - видно - цела?
– А рука цела.
– Молодец, Волк.
– Молодец. Где он?
– Бегает где-то в лесу. Утром принесёт барсука или дикого поросёнка.
Лесные жители, рассматривая мальчишку, придвинулись ближе к костру.
– Ну, что? - спросил один из них. - Ты в самом деле наследный принц?
– Да, добрые господа, - тихо ответил мальчик. - Я принц. С моими родителями что-то сделал герцог Кагельберг. А сестра, кажется, ещё жива.
– До тех пор жива, - угрюмо проговорил один из лежавших возле костра, - пока герцог не вернётся в свой замок.
– Не вернётся теперь, - улыбнулся мальчишке, оскалив крепкие зубы, старик. - В эту самую минуту в гостях у него Кройз и Адамос. Наши самые умелые пеленальщики.
– Кого они пеленают? - залюбопытствовал, поглаживая свои синяки и блеснул глазами принц.
– Всяких злодеев, - ответил старик. - Сейчас вот - твоего знакомого герцога. Все вассалы его и все слуги их здорово напились. Огорчились, как видно, неудачной охотой. Легли спать. А Кройз и Адамос пошли туда, к ним. Спеленают сонного Кагельберга и к утру принесут.
– Прямо сюда?
– Прямо сюда.
– А зачем?
– Чтобы забрать его из мира людей. Заберём - и в тюрьму.
– А он не сбежит?
– Оттуда, малыш, не сбегают.
– Это где же такая тюрьма?
– Далеко, принц. Ехать герцогу долго. Ты нам лучше скажи - откуда ты про Серых братьев-то знаешь?
– Бабушка рассказала. В замке, у герцога. Только она говорила, что это - сказка. А я верил, что вы - есть, и что однажды придёте.
– Вот! - воскликнул старик, обращаясь к товарищам. - Оживает легенда! Скоро в этих краях её многие вспомнят.
– А вы, принц, эту сказку запомнили? - очень вежливо спросил кто-то, придвигаясь к костру. - Не откажите в любезности, - расскажите.
Мальчик, встал, поклонился, потом снова сел и, устроившись поудобнее, заговорил. Его слушали, не перебивая. Костёр совсем прогорел, когда он закончил:
– Так вот, и я закричал: «Серые братья! Серые братья! Помощи! Помощи! Призываю вас наказать герцога Кагельберга!» Закричал - и увидел, до чего все испугались. Я увидел, что все тоже знают, что вы существуете и однажды придёте.
Принц умолк, но в наступившей тишине прибавил вдруг такое, отчего все вздрогнули и насторожились:
– А вот там, у деревьев, стоит человек. Вон, в отдалении, видите?
В непроницаемой, у самой земли, темноте деревянным стуком поприветствовали друг друга две схваченные дубинки.
– Но ведь ничего не видно, принц, - прошептал старик. - И потом, - он возвысил голос, - никто ещё и никогда не подошёл к нам, не замеченный Волком!
– А Волк стоит вместе с ним, - уверенно ответил мальчишка.
– Эй! - на всякий случай окликнул темноту положивший руку на плечо принцу старик. - Есть тут кто?
И снова все вздрогнули, потому что из отдаления долетел тихий возглас:
– Есть…
Послышался звук неторопких шагов, и фырканье Волка, и шорох сваливаемых в притаившиеся под золой угли сухих дров. Человек подошёл, и разрастающийся огонь осветил его. Он был небольшого роста и сравнительно молод. Волк, задрав башку вверх, сунул длинную морду ему подмышку и так шёл, вслепую перебирая мощными чёрными лапами. Человек свободной рукой гладил его мохнатое горло, и зверь довольно хрипел.
– Ну наконец-то! - сказал, вставая, старик. - Давно ждём тебя. И, уж прости, начали сами.
– Что? - вдруг изменившимся голосом проговорил подошедший.
– Вот, смотри, это принц. Мальчик. Герцог его родителей… В общем, мальчишка выбрался на площадь и прокричал о Серых братьях. Герцог его привёз сюда, на охотничий луг. Хотел собакам отдать. Мы с Волком спасли. Теперь герцог напился пьяный, и спит со своей свитой здесь, в охотничьем доме.
– Что начали? - напряжённым голосом повторил вопрос ночной человек.
– Пеленальщики ушли к Кагельбергу. Не стали тебя ждать, ведь какой случай удобный. В замке его было бы стократ труднее достать…
– Ах, как гадко, - вдруг сказал человек. - Кто ушёл?
– Кройз и Адамос.
Человек помолчал, сел у костра. Все собравшиеся тоже, предчувствуя что-то, молчали.
– Давно ушли? - устало спросил человек.
– Часа три. Скоро вернутся.
– Не вернутся, - страшным, спокойным голосом проговорил человек. И, устраиваясь на ложе из веток, добавил: - Я очень спешил. Две ночи не спал. Оказывается, всё-таки не успел. Ах, как гадко.
