Книга Люди Солнца, страница 66. Автор книги Том Шервуд

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Люди Солнца»

Cтраница 66

Круто заворачивая лошадей, выехали, выехали, выехали из казарм!

Скачку врубили бешеную. Спустя неполные десять минут были во дворе дома Сиденгама. Все вышли из карет. Я шагнул к Бэнсону, крепко обнял.

– Всё. Теперь Алис будет рада!

– Как они?

– Да скоро Алис и Томик сами тебе всё расскажут.

– Он уже говорит?!

– Да, немного.

Через час собрались все.

– Никто не гнался, – сообщил Робин. – Так что твой горох не понадобился.

– Мой горох? – не понимая, переспросил Бэнсон.

И Робин, глядя ему прямо в глаза, протянул сундучок. Бэнсон прижал его к груди, раскрыл.

– Привет, – сказал он в квадратное деревянное чрево.

И, достав, показал мне синеватого железного паука с четырьмя острыми ножками-шипами.

– Как всё хорошо. Кузнец просил вернуть после использования, чтобы в подковы перековать.

– Теперь вернёшь.

– Слушай, Том, – сказал он, закрывая сундучок. – Я сокровища Люпуса отыскал. Теперь нужно как можно скорей привезти в «Девять звёзд» кого-то из Серых братьев.

Глава 7

ЗОЛОТАЯ РЕКА


Азарт удачи пьянил. Он требовал, не останавливаясь, мчать судьбу свою дальше: в монастырь «Девять звёзд», таинственный и ужасный. Но наши кареты и кони теперь слишком хорошо знакомы жителям города. Так что новый поход – только ночью, между волком и собакой.

Я спросил Ярослава – есть ли у него и его людей возможность задержаться в Англии ещё дней на десять, и он заверил, что пробудут здесь, сколько потребуется.

Стэнтока, который на время спасения Бэнсона оставался «держать» дом, я от этой обязанности освободил и отправил забрать у родственников его семью.

«Манера жить»

Джек, сосредоточенно оттопырив нижнюю губу, набрал в карман денег и отправился в город. Вместе с ним пошёл Ярослав. Это было понятно: приехать в Плимут и не повидать Плимута – по отношению к судьбе в известной степени расточительно.

Почти сразу после их ухода появился Робин и его люди.

Робин поискал глазами Джека. Я сообщил, где он. Тогда Робин подошёл ко мне и сказал:

– Успели вовремя. Мы были уже на стене, когда королевский егерь привёз письмо. Я не стал бежать к вам, чтобы сообщить обстановку, поскольку пробегать пришлось бы мимо бочонка с порохом, который уже приготовили к взрыву. Вот так и решили – начать без вашей команды, подчиняясь прихоти обстановки.

– Но как поднялись на стену? Пошоттер ведь наверняка караул выставил?

– Именно так. Но если караул не поддерживается стрелками в засаде, – он ничтожен. Как раз караул менялся, пришлось ждать, когда старая смена утопает. Потом действовали примитивно. Положили караульных, связали. Ввезли в цейхгауз. Наши двое переоделись и встали с мушкетами у ворот. Остальные положили интенданта с помощником, связали. Всё. Стена наша.

– Молодцы! – горячо-одобрительно сказал я и крепко пожал ему руку. – Я восхищаюсь вашей работой. К слову сказать, я с высшим уважением относился к вам и прежде, слушая рассказ Бэнсона о том, что происходило в войне невидимок. Но тогда я восхищался врагами.

– Да, – сказал Робин. – Теперь мы не враги. Но даже не друзья, а больше чем друзья. Мы все дали слово совершенным образом подчиняться Джеку, а в нашей работе данное кому-нибудь слово – это непреодолимая сила. Ну а если Джек – ваш, как оказалось, порученец, то наши силы, опыт и сами жизни наши – в полной власти бристольского барона Тома Шервуда.

Он поклонился, и я поклонился в ответ.

Тогда Робин подошёл к Бэнсону и поздравил его со счастливым спасением. Бэнсон с достоинством поблагодарил. Робин повёл его и Робертсона в мыльную комнату. Симония, в роскошном жемчужном платье, но уже без маски, принялась за законные свои женские хлопоты, а именно – готовить застолье. Четверо русских завладели топором и вёдрами, и через минуту во дворе зазвенела колодезная цепь и затявкал топор. Заплясал огонь над хорошо высохшими дровами. Появились перед Симонией вёдра с водой, и она стала отмывать стол. Готлиб отмыл от углей мощный железный котёл и установил его во дворе, подготовив для супа. Робин сказал своим людям развязать палача, как следует его напоить и, насыпав в карман денег, отвести к магистрату. Ну а я подошёл к стоящему в углу низкому, мягко-бугристому, с потёртой кожей креслу, с наивозможным уютом устроился в нём и большими глотками стал пить сладчайшее, терпкое счастье.

Вернулись Джек и Ярослав. Притащили три тяжеленные корзины. Стол из дома был вынесен во двор, там было отличное место, – как раз между домом и сараем, в котором в данный момент, общаясь, звучно похрапывали лошади, – а также между карет, выставленных так, чтобы визуально отсечь место застолья и от ворот, и от огорода.

В двух принесённых корзинах был провиант, а в одной – английские покупки Ярослава; большая стопка красных, глубоких, хорошо глазурованных мисок и купленная Джеком одежда. Милое и скромное домашнее платье для Симонии. Просторное новенькое матросское бельё и парусных размеров штаны и куртка – для Бэнсона. Полный комплект одежды для Робертсона, даже шляпа.

– Кроме платья для Симонии, кажется, всё лишнее, – заметил рассудительный Готлиб. – Я взял с собой из Бристоля наши военные мундиры, в которых мы нанесли визит сэру Коривлю, – и свой, и Бэнсона, и Робертсона.

– Хорошо, – кивнул я ему. – Но пусть пока будут в партикулярном. Очень уж резкую неприязнь вызывает сейчас алый цвет.

– А маскировка? – приподнял бровь Готлиб.

– В дороге – да, – кивнул я ему. – Но за столом…

– Понятно.

Он справился, удалён ли из подвала палач, и сопроводил Симонию во второй дом переодеться.

Мы вынесли во двор, какие нашли в домах, стулья. Выставили вдоль одной стороны стола. Робин принёс два бочонка, поставил их на отдалении друг от друга и, положив длинную и широкую доску из сарая, соорудил таким манером скамью.

– Что в бочонках? – поинтересовался я, заметив, что бочонки запечатаны, но легковесны.

– Порох, – равнодушно сказал Робин.

– А-хха, – протянул я, зябко вздрогнув. – Понятно.

Действительно, что же там ещё могло быть. Уж, разумеется, не сардины.

Вернулись Готлиб и Симония. Все взгляды мгновенно, непроизвольно притянулись к тихой красоте юной девушки. Как она мила была в простом сером, с розовой прошвой платье, в белоснежном фартучке и столь же белом чепце.

– Дом, – вполголоса сказал Робин. – Уют. Единственное, чего просит душа и чего не может быть при нашей работе.

– Как знать, – так же вполголоса откликнулся я. – Придёт к тебе внезапно любовь. Вот как к Готлибу с Симонией. И заведёшь дом, уют, друзей-соседей.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация