Алексей чувствовал, как каждый вдох отравляет его, каждый шаг по зараженной местности отбирает жизнь. Нет дозиметра. Зато есть память, места исхожены вдоль и поперек, он изучил радиационный фон на километры вокруг. Нужна защита. Нужно оружие. В городе у него есть схрон, но добраться туда… Немыслимо без комбинезона! Верная гибель. Он слышал каждый звук в ночи, каждый шорох… Предсмертный вопль раздался неподалеку — кажется, вспугнутый свинопод попался кому‑то в когти. Алексей, в последний раз оглянувшись на гермоворота, направился на юг. Давно пора действовать самому, а не искать приюта в клетке бункера.
Туман, облепивший сначала со всех сторон, потихоньку рассеивался, ветерок с реки уносил его в сторону леса, Алексей теперь кожей чувствовал эти слабые дуновения, шел им навстречу, осторожно ступая по траве и иногда шарахаясь в сторону от вдруг появившихся перед глазами, как из‑под земли выросших, обломков бетонных плит, сплошь устилавших аэродром. Чутье обязательно выведет к цели, если прислушаться и следовать его советам. Настоящий воздух, не отфильтрованный душным противогазом, имел не только запах, но и вкус: сейчас хвойная терпкость почти исчезла, а до речной тины было еще далеко. Невидимый в тумане, в котором совершенно пропали все звуки, он шел на ощупь, чувствуя, что сможет идти еще очень долго… Кислород прибавил сил, хоть и иллюзорно, — на самом деле его содержание в атмосфере не повысилось. Алексей постарался хотя бы на время забыть об отсутствующем комбезе и получал удовольствие от неспешной прогулки в темноте. Не меньше трех часов прошло, прежде чем он смог различить впереди свет, яркий, белый, движущийся четкой полосой сквозь взвесь водяных капель. Алексей без труда обошел прожекторы, свет не коснулся его, да и остановись он хоть в центре круга, охрана на вышках ничего бы не заметила. Теперь в воздухе пахло речной водой, дымом и топливом, где‑то рядом находились запасы солярки. Это уже не столь приятно, но на некоторое время придется задержаться у человеческого жилья. Только людям в этом мире нужна защита. Только у людей ее можно найти.
Свет прожекторов отражался в воде, из прибрежных кустов удобно было наблюдать, но с реки к крепости соседей не подобраться. Нужно ждать утра, когда кто‑то выйдет за периметр. Кому не повезет сегодня? Ему или сталкерам? А может быть, именно сегодня ни один из них не покинет границы поселения, и придется ждать еще день. Еще ночь… Лучше не думать об этом.
Безоружный Алексей полагался только на силу своих рук. Самое трудное — застать врасплох только одного и не дать ему выстрелить первым. А пока можно было наслаждаться летней ночью. Первой и последней, которую он проведет как настоящий житель поверхности. На несколько часов почувствовать себя хозяином здесь, а не тараканом, опасливо бегущим из одного угла в другой. Увидеть мир собственными глазами, не сквозь стекла противогаза! Хотелось встать во весь рост и громко заявить о себе, какое‑то первобытное чувство всколыхнулось в глубине души… И было подавлено разумом: теперь сторожа на вышках заметят его. Звериным инстинктам придется подождать утра, они пригодятся, потому что убивать голыми руками Алексей еще не пробовал, для этого нужно что‑то большее, чем холодный расчет и ровный пульс. Наоборот! Стать хищником, необузданным и жестоким, потому что только такой и окажется сильнее человека. Хищник, не знающий пощады. Люди отреклись от него, значит, придется и ему навсегда отказаться от них. Он не такой, как они… Чужой и неуправляемый. Алексей чувствовал, как стремительно меняется что‑то внутри, осыпается тонкий налет цивилизации. Выжить любой ценой — осталось только одно желание. Ему очень нужна эта человеческая шкура! Нужна химза. И он вытряхнет из нее первого же, кто попадется под руку.
Люди вышли за ограду на рассвете; Алексей ждал их неподалеку и уже выбирал для себя комбинезон по росту. Сталкеры шли друг за другом на небольшом расстоянии, но среди невысокого кустарника теряли друг друга из виду. По мягкой траве можно было следовать за ними, не опасаясь, что услышат. Теперь главное размером ОЗК не ошибиться…
Ствол автомата сталкера плавно перемещался из стороны в сторону, сам он крутил головой, не забывая оглядываться, а Алексей чувствовал себя вовсе не зверем, играющим с беспомощной полуглухой добычей. Не шурша теперь комбезом, вовремя отступая и угадывая немудреные предосторожности, заученные им самим будто в одной школе с этим бойцом, сейчас он почему‑то вспомнил, как наблюдал за бывшим проводником Сергеем Мухиным, когда тот пил из кружки чай с почти безвкусным лекарством, добавленным туда в лошадиной дозе, ни о чем не подозревая, растрачивая на пустой приятельский разговор последние минуты жизни. Слишком легко и просто, человек так уязвим, когда полагается на крутой «ствол» или доверяет собеседнику! Алексей прогонял ненужные сейчас мысли, дело потребует не самообладания и хитрости, а силы. Да и медлить не нужно, пока отряд не собрался вместе и подкравшийся совсем близко, повторяющий за сталкером каждое движение убийца не попался кому‑нибудь на глаза.
Обтянутый резиной затылок хрустнул под камнем, и человек упал вперед. Точнее, упал бы, но Алексей успел его подхватить и оттащить за куст. Сталкер еще слабо шевелился, пришлось одним движением сломать ему шею и затаиться. Двое прошли мимо, не заметив ничего: обостренное чутье на опасность заставило разгладить примятую траву. Когда шорох отдалился, он уложил на плечи человеческое тело и, стараясь не волочить его ногами по земле, с трудом понес через подлесок в сторону разбомбленной взлетной полосы. Уже слышались голоса, потерянного бойца звали по имени, его начали искать. Напрасно…
За обломками бетонных плит скрывались глубокие воронки от взрывов. Алексей бросил труп на землю и снял противогаз, заляпанный изнутри кровью. Пришлось долго оттирать красную, уже загустевшую жижу, прежде чем можно было надеть его на собственную голову, вдохнув напоследок сладкие ароматы леса… Отвратительное ощущение! Безвкусный и стерильный воздух с примесью крови. В бешенстве он ударил камнем по мертвому лицу. Не хотел даже видеть, чей противогаз сейчас на нем, бил еще и еще, уродуя лицо до неузнаваемости, покойнику‑то уже все равно. Алексей спустился в яму, наполовину заполненную водой, стащив за собой раздетый до белья труп. Никто не будет искать тело здесь, да и не найдет, если обрушить край. Песок посыпался лавиной, погребая под собой и жертву, и палача. Тяжесть давила на спину, но рванувшийся изо всех сил Алексей все же успел выбраться, пока хватало воздуха. Мокрый песок укрыл все следы. Оставалось только замести свои собственные до границы травы. Глубоко закопано, даже мутанты не разроют могилу. И сам чуть не остался там же; интересно, сколько раз ему еще удастся опередить смерть на секунду?
Не хватало настоящего воздуха и звуков. Теперь ему всегда будет не хватать этого! Все‑таки он отравлен… Даже если остался относительно здоров. Огонь адреналина больше не бушевал внутри, но и не угас окончательно — какая‑то искорка мерцала, не давая покоя, рассеивая тьму. Ведь даже хищнику нужна самка, правда?
Попасться на пути пятнистому кошаку в одиночку вовсе не хотелось. Алексей уважал этого зверя, но встреча с ним в очередной раз могла закончиться полной победой когтистой твари. О ее присутствии здесь говорила содранная кора и клочки меха, кто‑то чесался тут изо всех сил о шершавые стволы, пометив территорию. Но в город кошак почти не заглядывает, поэтому среди пустых бетонных зданий Алексей несколько успокоился, до схрона оставалось пройти еще километр. Чтоб ему поближе место найти! Но разве угадаешь наперед? И не было в личных запасах самого необходимого — дозиметра. Не нашлось его у сталкера, нет и у Алексея… Теперь на километры вокруг никого. Ни украсть, ни позаимствовать столь нужный предмет! Зато патроны в заначке сохранились в целости. Запас консервов был невелик, но Алексей не чувствовал настоящего голода, хоть ничего не ел больше суток. Не зная, сколько времени предстоит еще путешествовать, он решил терпеть, сколько сможет. От жажды он погибнет раньше. Фляга сталкера, только что вышедшего за границу поселения, была полна, но ее не хватит на несколько дней.
