Немного жертвенности
Глава 1
Сирена вынырнула из воды до половины тела и бурно, резко
захлопала ладонями по поверхности. Геральт отметил, что у нее красивая,
прямо-таки идеальная грудь. Эффект портил лишь цвет – темно-зеленые соски, а
ореолы вокруг них лишь чуточку светлее. Ловко подстраиваясь к набегающей волне,
русалка изящно выгнулась, встряхнула мокрыми бледно-зелеными волосами и
мелодично запела.
– Что? – Князь перегнулся через борт когги. –
Что она сказала?
– Отказывается, – перевел Геральт. – Говорит
– не хочу.
– Ты объяснил, что я ее люблю? Что не представляю себе
жизни без нее? Что хочу жениться на ней? Что только она и никакая другая?
– Объяснил.
– И что?
– И ничего.
– Ну так повтори.
Ведьмак прижал к губам пальцы и издал вибрирующую трель. С
трудом подбирая слова и мелодию, начал переводить любовные излияния князя.
Сирена легла навзничь на воду и прервала его.
– Не переводи, не мучайся, – пропела она. – Я
поняла. Когда он говорит, что любит меня, у него всегда бывает такая глупая
физиономия. Он сказал что-нибудь конкретное?
– Не очень.
– Жаль. – Сирена затрепыхалась и нырнула, сильно
изогнув хвост и вспенив воду узким плавником, напоминающим плавник султанки.
– Что? Что она сказала? – спросил князь.
– Что ей жаль.
– Чего жаль? Что значит – жаль?
– Мне кажется, это был отказ.
– Мне не отказывают! – крикнул князь, противореча
очевидным фактам.
– Ваша милость, – буркнул подходя капитан
когги. – Сети готовы – закинем, и она ваша…
– Я бы не советовал, – тихо проговорил Геральт. –
Она не одна. Под водой их много, а в глубине может притаиться кракен.
Капитан вздрогнул, побледнел и обеими руками почему-то
схватился за ягодицы.
– Кра… кракен?
– Он самый, – подтвердил ведьмак. – Не
советую играть с сетями. Ей достаточно крикнуть, и от вашей посудины останутся
плавающие доски, а нас утопят, как котят. И вообще, Агловаль, реши, ты хочешь
жениться или просто намерен поймать ее и держать в бочке?
– Я ее люблю, – твердо сказал Агловаль. –
Хочу взять в жены. Но надо, чтобы у нее были ноги, а не чешуйчатый хвост. И это
можно сделать. За два фунта роскошных жемчужин я купил магический эликсир с
полной гарантией. Выпьет – и ножки отрастут. Помучается недолго, дня три, не
больше. Давай вызывай ее, ведьмак, скажи еще раз.
– Я уже говорил дважды. Она ответила, что не согласна.
Но добавила, что знает морскую волшебницу, которая с помощью заклинаний готова
превратить твои ноги в элегантный хвост. Притом безболезненно.
– Спятила, что ли? У меня – рыбий хвост? Ни за что.
Вызывай ее, Геральт.
Ведьмак сильно перегнулся через борт. В тени когги вода была
зеленой и казалась густой, как желе. Звать не было нужды. Сирена взвилась над
волнами в фонтане воды, какое-то мгновение стояла на хвосте, потом скатилась по
волне, перевернулась, демонстрируя все свои прелести. Геральт сглотнул.
– Эй вы! – пропела она. – Долго еще? У меня
кожа скорбнет от солнца! Белоголовый, спроси его, он согласен или нет.
– Он не согласен, – пропел в ответ ведьмак. –
Шъееназ, пойми, он не может жить с хвостом и существовать под водой. Ты можешь
дышать воздухом, а он водой не может вообще!
– Так я и знала, – взвизгнула сирена. –
Знала. Увертки. Глупые, наивные увертки, ни на грош жертвенности! Любящий
жертвует! Я ради него жертвовала собой, ежедневно вылезала на скалы, все
чешуйки на попе протерла, плавник растрепала, простыла. Насморк схватила! А он
ради меня не хочет пожертвовать двумя своими паршивыми обрубками? Любить –
значит не только брать, но и уметь отказываться от чего-то, жертвовать собою!
Повтори ему это!
– Шъееназ! – воскликнул Геральт. – Ты что, не
понимаешь? Он не может жить в воде!
– Я не принимаю глупых отговорок! Я тоже… Я тоже его
люблю и хочу иметь от него мальков, но как это сделать, ежели он не хочет дать
мне молок? Куда я ему икру положу? В шапку?
– О чем это она? – крикнул князь. – Геральт!
Я привез тебя не для того, чтобы ты с ней беседы беседовал, а…
– Она стоит на своем. Она злится.
– А ну давай сюда сети! – рявкнул Агловаль. –
Подержу ее у себя в бассейне, так она…
– А вот такого не хотите, ваша милость! – крикнул
капитан, демонстрируя рукой, что он имеет в виду. – Под нами может быть
кракен! Вы когда-нибудь видели кракена, господин? Прыгайте в воду, ежели на то
ваша воля, ловите ее руками. Я мешать не стану. Я этой коггой живу!
– Ты живешь моей милостью, паршивец! Давай сети, а то
велю повесить!
– Поцелуй…те пса под хвост! На когге – моя воля выше
вашей! Я тут капитан!
– Тихо вы оба! – зло крикнул Геральт. – Она
что-то говорит, у них трудный диалект, мне надо сосредоточиться!
– С меня довольно! – певуче воскликнула
Шъееназ. – Я есть хочу. Ну, белоголовый, пусть он решает, и немедленно.
Скажи ему одно: я больше не хочу быть посмешищем и не стану разговаривать с
ним, с этой четырехрукой морской звездой. Повтори ему, что для забав, которые
он предлагает мне на скалах, у меня есть подруги, которые делают все гораздо
лучше! Но я считаю это играми для детишек, у которых еще не сменилась чешуя на
хвостах. Я нормальная, здоровая сирена…
– Шъееназ…
– Не прерывай! Я еще не кончила! Я здоровая, нормальная
и созревшая для нереста, а ему, если он действительно меня хочет, надо
обзавестись хвостом, плавником и всем, что есть у нормального тритона. Иначе я
знать его не знаю!
Геральт переводил быстро, стараясь избегать вульгарностей.
Не очень-то это получалось. Князь покраснел, выругался.
– Бесстыжая девка! – рявкнул он. – Холодная
макрель! Пусть найдет себе треску покрупнее с большим… ну что там у них есть…
– Что он сказал? – заинтересовалась Шъееназ,
подплывая.
– Что не желает заводить хвоста!
– Так скажи ему… Скажи ему, чтобы он высушился как
следует!
– Что она сказала?
