– Успокойся, Нищука, – сказал Богольт. – С
народом топать лучше. – Ты, что ль, никогда на драконов не ходил? На них
завсегда тьма народу тянется, целая ярманка, прям-таки бурдель на колесах. А
как только гад нос высунет, сам знаешь, кто на поле остается. Мы и никто боле.
Богольт на минуту замолчал, как следует хлебнул из большой
оплетенной бутыли, шумно высморкался, откашлялся.
– Другое дело, известно, что порой только апосля того,
как дракона прикончат, начинается потеха и резня, и головы летят, как груши.
Как начнут сокровища делить, тут уж охотники прут друг на друга. Ну что,
Геральт? Эй! Я прав? Ведьмак, с тобой говорю-то.
– Известны мне такие случаи, – сухо подтвердил
Геральт.
– Известны, говоришь? Не иначе как с чужих слов, потому
как не слышал я, чтоб ты когда на драконов охотился. Сколь ни живу, не слыхал,
чтобы ведьмак на дракона ходил. Тем более странно, что ты сюда явился.
– Верно, – процедил сквозь зубы Кеннет по прозвищу
Живодер, самый младший из рубайл. – Чудно чтой-то. А мы…
– Погодь, Живодер. Сейчас я говорю, – прервал его
Богольт. – Впрочем, шибко-то разводить не собираюсь. Ведьмак и так понял,
что к чему. Я его знаю, и он меня знает, пока-то мы друг дружке дорогу не
перебегали и, мыслю, не будем. Потому как, заметьте, парни, ежели б, к примеру,
я захотел ведьмаку в деле помешать либо добычу из-под носа увести, то
ведьмак-то с ходу б меня своей ведьмачьей бритвой секанул и имел бы право. Я
верно говорю?
Никто не подтвердил, но и не отрицал. Похоже, Богольту не
очень-то это и нужно было.
– Ну само собой, кучей-то топать весельше, как я
сказал. И ведьмак могет в кумпании сгодиться. Округа дикая, безлюдная, а вдруг
да выскочит на нас какая-никакая химера аль жряк какой, а то и упырь, и могут
дел наделать. А ежели тута Геральт будет, то никаких хлопот не жди, потому как
это его специальность. А вот дракон – не его специальность. Я верно говорю?
Снова никто не подтвердил и не отрицал.
– Господин Три Галки, – продолжал Богольт,
передавая бутыль краснолюду, – едет с Геральтом, и мне этого достаточно.
Рекомендация вполне… Так кто вам мешает, Нищука, Живодер? Не Лютик же?
– Лютик, – сказал Ярпен Зигрин, подавая барду
бутыль, – завсегда пришлепает где чего интересного творится, и все знают,
что он не помешает, не поможет и не задержит. Он что-то вроде репья на собачьем
хвосте. Нет, ребяты?
«Ребяты», бородатые и квадратные краснолюды, захохотали,
тряся бородами. Лютик сдвинул шапочку на затылок и хлебнул из бутыли.
– О-о-ох, зараза, – хватил он ртом воздух. –
Дух перехватывает. Из чего вы ее гоните, из скорпионов?
– Одно мне не нравится, Геральт, – сказал Живодер,
принимая бутыль от менестреля. – То, что ты колдуна сюды притащил. Тут уж
от колдунов скоро продыху не будет.
– Верно, – подхватил краснолюд. – Живодер
верно толкует. Этот Доррегарай нужен нам как свинье седло. У нас уже есть своя
ведьма, собственная, благородная Иеннифэр, тьфу, тьфу.
– Угу, – проворчал Богольт, почесывая бычью шею, с
которой только что снял ошейник, утыканный железными шипами. – Колдунов-то
тут уже по горлышко. Аккурат на две штуки больше, чем надыть. И что-то уж
больно липнут они к нашему Недамиру. Гляньте только, мы тут под звездочками, у
костра, а они, изволите видеть, в тепле, в королевской палатке уже шушукаются,
умники. Недамир, ведьма, колдун и этот Гилленстерн. А похуже всех – Иеннифэр. И
чего они шушукаются? А того, как нас объегорить, вот чего.
– И мясо косулье жрут, – угрюмо вставил
Живодер. – А мы чего ели-то? Сурка. А сурок, он чего? Он крыса и ничего
боле. Так чего мы жрали? Крысу!
– Не беда, – сказал Нищука. – Скоро
драконьего хвоста отведаем. Ничего нету лучше, как драконий хвост, запеченный
на угольях.
– Йеннифэр, – продолжал Богольт, – паршивая,
зловредная и зубастая баба. Не то что твои девочки, милсдарь Борх. – Энти
тихие и милые, вона, гляньте, сидят себе рядышком с лошадьми, сабли вострят, а
я проходил, шутку кинул – улыбнулись, зубки показали. Да, им-то я рад, не то
что Йеннифэрихе, та все чегой-то затевает, надумывает… Говорю вам, парни,
надыть присматриваться, а то весь наш уговор коту под хвост пойдет.
– Какой уговор, Богольт?
– Ну что, Ярпен, сказать ведьмаку-то?
– Не вижу супротив показатиев, – учено выразился
краснолюд.
– Водяра кончилась, – вставил Живодер,
переворачивая бутыль вверх дном.
– Так тащи еще. Ты самый молодой. А уговор-то, Геральт,
мы придумали, потому как мы не наемники и никакие там не платные холопы, и не
пошлет нас Недамир на дракона, кинув под ноги пару штук золота. Правда такова,
что мы одолеем дракона без Недамира, а вот Недамир без нас не одолеет. А
отседова следовает, кто стоит больше и чья доля должна быть больше. И мы,
сталбыть, решили честно – те, кто врукопашную пойдут и дракона уложат, берут
половину. Недамир, учитывая благородное происхождение и титул, берет четверть.
В любом случае. А остальные, ежели будут помогать, поровну поделят оставшуюся
четверть промежду собой. Что ты об этом думаешь?
– А что об этом думает Недамир?
– Не сказал ни да ни нет. Но лучше пусть уж не лезет,
хлюст. Я ему, дескать, сам он на дракона не пойдет, должон положиться на
профессионалов, то бишь, на нас, рубайл, да на Ярпена с парнями. Мы, а не кто
иной, сойдемся с драконом на длину меча. Остальные, в том числе и колдуны, если
помогут, поделят меж собой четверть сокровищев.
– Кроме колдунов вы кого еще включаете в число
остальных? – заинтересовался Лютик.
– Уж конечно, не музыкантов и рифмоплетов, –
хохотнул Ярпен Зигрин. – Тех, кто работает топором, а не лютней.
– Та-а-ак, – протянул Три Галки, глядя в звездное
небо. – А чем поработает сапожник Козоед и его сброд?
Ярпен Зигрин сплюнул в костер и проворчал что-то
по-краснолюдски.
– Милиция из Голополья знает тутошние горы и сойдет за
провожатых, – тихо сказал Богольт, – потому справедливо будет
допустить их к дележке. А вот с сапожником-то дело другое. Понимаете, будет
паршиво, ежели хамы решат, что как только в округе появится дракон, то заместо
того, чтобы слать за спецами, можно просто сунуть ему отраву и продолжать с
девками в кустах озоровать. Ежели такой порядок распространится, то нам не
иначе как на побирушки придется идти. Э?
