Если хотите, чтобы еда стала ещё вкуснее, положите в корзинку утюг и носите его целый день.
– Ох, – одновременно сказали мы с Мишкой и откинулись на спинку деревянного диванчика.
– Ик, – сказала Ветка и плюхнулась мне на колени. Вот уж не думала, что собаки умеют икать.
– У неё пузо тяжёлое, как шкаф, – пожаловалась я Мишке.
– Вот хорошо, что напомнили, – подхватилась Бабушка. – Я к дочке в город уезжаю. Зимовать. Так у меня в шкафу две банки остались – одна с вареньем, другая с огурцами.
– А вы с собой возьмите, – торопливо сказал Мишка. Наверное, сразу представил, как здорово ему будет идти по лесу с двумя банками и утюгом.
– Так взяли уже. Еле чемодан застегнули! А вы это… на память. Под ёлочкой на Новый год и откроете.
– Под ёлочкой откроете, – бурчал Мишка. – Мы тут ещё зиму встретим. Сядем под ёлку – их тут вон сколько – и будем ваши огурцы с вареньем лопать.
Я ничего не ответила. Мишка редко сердится, но, если у него плохое настроение, с ним лучше не спорить.
А ведь всё было так здóрово! Мы сразу увидели дорогу, про которую нам рассказала Бумажная бабушка. Не зря Мишка записал каждое слово.
Эти слова были как волшебная нитка, свёрнутая в клубок. Размотаешь его до конца – и вернёшься домой.
У последнего дома запасливый Мишка насобирал калины. Сначала я боялась её пробовать, но Мишка отыскал в книге картинку:
– Смотри, какая она лечебная! И даже это… успокоительная. Как придём, надо тётю Олю и маму калиной угостить. Может, меньше влетит.
Теперь в корзинке у Мишки были грибы, яблоки, успокоительная калина и банка солёных огурцов.
Утюг туда уже не помещался, и Мишка тащил его в другой руке.
Мы дошли до развилки и свернули направо.
Я представляла, как мы вернёмся домой и будем хвастаться нашей добычей.
И тут Ветка остановилась. Она просто прилипла к земле, как магнит к холодильнику. Я тянула её за ошейник, делала вид, что ухожу навсегда, – она вообще не обращала на меня внимания.
Я села на землю и стала ме-е-е-дленно перешнуровывать ботинки. Пусть Ветка решит, что я про неё забыла.
Сначала Ветка молча смотрела вверх, а потом стала рычать – совершенно не своим голосом. Как будто хотела сочинить какой-нибудь новый звук. Так рычал наш пылесос, когда подавился Аниным шарфом.
– Смотри, белка! – обрадовался Мишка. – Давай её грибами накормим?
Он достал из корзинки розовую сыроежку.
– Интересно, КАК подзывают белок? Ну, «цып-цып-цып» я знаю, ещё «кис-кис»…
– Р-Р-Р-Р-ГАВ! – сказала наконец Ветка. Ей так и не удалось придумать ничего нового.
Мы не узнали, как подзывают белок. Зато выяснили: белок пугают именно ТАК.
Она просто взлетела вверх, как выплюнутая вишнёвая косточка. Раз – и исчезла в лесу.
– Держи её! – заорала я.
Но было уже поздно.
Пока Мишка соображал, кого надо держать, Ветка рванула за белкой.
Ну а нам ничего не оставалось, как бежать следом.
Я даже шнурки не успела завязать.
Эта безмозглая белка совершенно не умела прятаться. Она скакала вверх и влево, вниз и вправо, вперёд и наискосок. Перепрыгивала с ёлки на березу. Карабкалась по сосне. Махала рыжим хвостом, как детсадовец – флажком из «Макдоналдса». Наверное, это была Самая Одинокая Белка в лесу. И тут на неё все обратили внимание. По-моему, ей это ужасно нравилось. Ветка тоже была довольна. И только мы с Мишкой совершенно взмокли от этой гонки.
Наконец белка юркнула в какое-то дупло.
Ветка подошла к луже и как ни в чём не бывало стала хлебать воду.
А Мишка просто рухнул под ёлку. С высоких деревьев на неё нападали разноцветные листья. Они висели на иголках, как новогодние игрушки.
Мишка лежал на траве и пел противным скрипучим голосом. Специально, чтобы меня позлить.
Это была какая-то песня вредности, честное слово.
Песня вредности
Синенькой ёлочке холодно зимой.
Ляжем под ёлочкой, не придём домой.
Банки развешаем, станем в хоровод.
Здесь и состаримся, встретим Новый год.
– Ты лучше пой «утюги развешаем», – сказала я. – Нас уже можно в эту самую… книгу рекордов записывать. За ношение чугунного утюга по пересечённой местности.
Мне всегда нравились длинные слова. Например, про местность я слышала, когда Аня что-то зубрила к уроку. Я не очень понимаю, ЧТО это значит, но думаю, лес тоже подходит. Мы же всё время что-нибудь ПЕРЕСЕКАЛИ с этим утюгом – и овраги, и поваленные деревья.
Я думала, Мишка развеселится.
А он разозлился ещё больше.
– МОЙ утюг, между прочим, никому не мешает. Я его сам тащу. А вот ТВОЯ СОБАКА…
– А что моя собака?
– А то, что она вечно бежит куда-то, как ненормальная. Вот где наша дорога? Ты знаешь?
– А кто придумал идти в этот дурацкий лес? Тебе же всего мало – и яблок, и грибов, и утюгов!
Мишка вскочил. Мы орали друг на друга так, что у меня заболело горло.
– Да ты вообще ничего не понимаешь! Привыкла, что тебе всё приносят в блюдечке с каёмочкой.
